Игорь Аронов - Невероятное пари, или Возвращение Воланда

– Все! Больше ничего не хочу слышать: Копперфильд в юбке… что ты себе вообразила…

Сделав выдох, мужчина достал из нагрудного кармана пиджака носовой платок…

В это время на сцене уже во всю господствовал фокусник: молодой руководитель цирковой студии – Серега по прозвищу Джин, одетый в шелковую рубашку с широкими рукавами, черные брюки и жилетку, расшитую бисером. Он честно обманывал зрителей. И самое главное – без всяких для себя последствий. Слава богу, статья за этот обман ему не светила – ведь это искусство. Не так ли?

Итак, номер подходил к завершению, на закуску маэстро попросил выйти добровольца из зала, дабы тот на своей шкуре ощутил всю прелесть волшебства. Карлик, сидевший рядом, перевел на меня загадочный взгляд.

– Не желаете? – поинтересовался он.

Я категорически замотал головой.

– Жаль. А впрочем, как знаете… – проблеял он и отвернулся.

Но тут произошло нечто невразумительное. Моя правая, заметьте, правая рука сама собой взмыла вверх.

– Ну, вот и отлично… – услыхал я издалека голос артиста. – Вы не стесняйтесь… идите… идите… зал вас поддержит аплодисментами.

Далее случилось еще более невероятное: неведомая сила поставила меня на ноги, руки опустились по швам, и я как под гипнозом двинулся к сцене.

За кулисами начали понемногу успокаиваться, и даже директор покинул передовую, растворившись в проеме выхода, бурча какую-то несуразицу.

Лилек к этому времени оправилась от испуга. Глядя в небольшое зеркальце, она нервно поправляла свой макияж. Руслана тем временем освободили от шнура. Дали большую дозу валерьянки и отправили в гримерную, дабы оправиться от нервного потрясения в компании добродушной уборщицы – тети Груни. «Потерпевший» растянулся на узком диване, глазами вперся в потолок, ритмично повторяя:

– Я не виноват… он сам… сам… ну, выпил немного – виноват, каюсь… но чтобы такое… нет! Это уже слишком… перебор!

Тетя Груня, дежурившая рядом на стуле, словно заправский психолог с многолетним стажем, участливо слушала его бормотание и тихо, будто убаюкивая, приговаривала:

– Ничего, соколик, все образуется. Главное сейчас: расслабиться и не нервничать – нервы беречь надо. Я за свою долгую жизнь и не такое повидала…

Но правды ради нужно отметить, что ничего подобного она, конечно, не видала. А что делать в данной ситуации? Надо же, в самом деле, как-то человека подбодрить, успокоить.

А за кулисами тем временем молодые танцоры импульсивно перешептывались, выдвигая наперебой разные немыслимые предположения по поводу произошедшего инцидента. Но все гипотезы тут же ими безоговорочно отметались из-за нелепости вышесказанного.

Я как добровольная жертва из зала практически героем появился на сцене. Хотел, было, объявить свой протест: мол, сюда вовсе не собирался, но… не мог даже сосредоточиться, будто кто-то планомерно управлял моими действиями. Иллюзионист предложил присесть на приготовленный заранее стул, а сам, широко улыбаясь, развернулся лицом к зрителям и стал объяснять суть предстоящего номера.

Внезапно за его спиной раздался грохот. Так и есть – я беспомощно сидел на полу на пятой точке и злобно сверкал глазами. Зал, естественно, взорвался диким гоготанием. Конечно, со стороны, это выглядело уморительно, но на мое место, пожалуй, не нашлось бы ни одного добровольца.

«Ну, и денек сегодня! – пронеслось в моей голове. – Прямо пятница, тринадцатое…». Сдерживая ярость, я под общий хохот самостоятельно занял вертикальное положение, отряхнулся, критично осмотрел стул, покрутив его в разные стороны. Наконец, удовлетворенный мебелью, наивно повторил дерзкую попытку его оседлать.

Но тут случилась непредвиденная оказия. Когда я коснулся задом мягкого сидения, стул, будто дикий необъезженный мустанг, отпрыгнул назад, вследствие чего я снова оказался на полу под дружный несмолкающий хохот довольной публики.

Белый, как мел, Джин, в свою очередь, ничегошеньки не понимая, стоял как истукан и беспомощно вращал глазами. Он был, попросту говоря, ошарашен. А как же иначе: обычный деревянный закулисный стул вдруг взбесился…

Оказавшись на полу дважды, я был на сто процентов уверен, что это проделки фокусника, решившего поизмываться надо мной на радость публике. Про то, как помимо своей воли попал на сцену, в тот момент безвозвратно вышибло из головы. Стянув к переносице брови, я с угрожающим видом двинулся на тощего безобидного артиста, который по-прежнему стоял как вкопанный и смотрел на меня умоляющим взглядом. На этот раз я рассердился не на шутку, позабыв даже, что нахожусь на глазах всего зала.

Еще бы секунда – и точно схватил бы беднягу за грудки. Ох! Досталось бы ему на орехи. Но тут прозвучало: «Занавес! Быстрее опускайте занавес!» – что и спасло Джина от моего гнева. Занавес опустился, отделив меня тем самым от противника, и только тогда я понял, что на меня смотрят сотни глаз. Покраснев, я юркнул в зрительный зал. Между рядами прошел легкий гул. Зрители недопонимали: то ли это экстравагантная шутка, еще недоступная их пониманию, то ли конфликт разразился всерьез.

Ведущая сориентировавшись, спешно объявила небольшой антракт. Народ, жужжа, потянулся в буфет…

Ничего не подозревающие зрители, уже посетившие достопримечательности: буфет и МЖ, не спеша, занимали свои места. Последний инцидент они, посовещавшись между собой, словно мудрое жюри, решили списать на нелепую случайность или недоразумение. Поэтому праздничное настроение по-прежнему добросовестно витало в зале.

Но вернемся ко мне. Когда я, как и все остальные, занял свое место, карлика поблизости не было. Странные события, попахивающие мистикой, естественно, не оставили меня равнодушным. «На кой черт я вылез на сцену? – ломал голову я. – Если туда вообще не собирался. А рука… зачем потянулась вверх? У нее что, автономия? А ноги? Сами понесли меня на эту проклятую сцену. Нет, точно бред сумасшедшего. Кому рассказать – не поверят!»

Все это навеяло на меня кое-какие мыслишки, поэтому, взяв блокнот и ручку, начал набрасывать статью, так сказать, по горячим следам. Слова ложились в текст как по маслу. И тут невольно оторвавшись от блокнота, я столкнулся глазами с карликом, усевшимся рядом. На его уродливой физиономии гуляла усмешка. Я смерил его недружелюбным взглядом и захлопнул блокнот. Тот, ни капли не смутившись, только заговорщически подмигнул мне и, держа в руках новую пачку чипсов, начал снова громко чавкать, опрокидывая их в рот.

«Во нахал… – подумал я. – Похоже, он сюда жрать пришел. Ну, и типчик!». Приподнявшись, отсел на одно место – подальше от этой мерзкой физиономии. Снова открыл свои записи, дабы закончить начатое, но вместо набросков к очерку красовалась – лишь дуля! Да! Да! Именно то, о чем вы подумали. Фигура из трех пальцев! Я поспешно пролистнул страницу – там то же произведение искусства! В сердцах захлопнул блокнот. Еще немного – и я сойду с ума. Инстинктивно поднялся с места, решив пересесть. Но тут мое рвение остановил окрик карлика.