Lily Alex - Софочка

Она думала – малышня испугается ещё больше, но дети двинулись вперёд, как зверьки из норок повылезали. Они явно знали, что сейчас будет и с нетерпением ждали представление.

Помощница воспитателя лишь на секунду ослабила хватку, и Энн вывернулась.

С рёвом, она бегала вдоль окна, швыряя всё, что могла ухватить, во взрослых, загоняющих её в угол.

– Будешь знать, как мать не слушать! – злорадно выкрикнула Мэри.

Великан схватил Энн. Даже ему пришлось перехватить ребёнка несколько раз – с таким бешеным отчаянием вырывалась девочка.

Дети в группе визжали и смеялись от восторга, хлопая, словно в цирке.

А он спокойно унёс "добычу", самодовольно скалясь, подобно людоеду из сказки.

– Маська! Маська! – продолжал выть Даниель.

Женщина поколебалась, но подошла к Рону, по-прежнему удерживающему мальчика в руках.

Тот не смотрел на Мэри, но явно видел.

Когда женщина приблизилась, он намертво вцепился ей в плечо, захватив воротник блузки одной рукой, оцарапав ей шею. Другой рукой, хоть Рон и пытался помешать ему, мальчик злобно колотил всё, до чего мог дотянуться.

– Уберите его! – визжала Мэри, отбиваясь.

Но даже не от этого зрелища у Софи застыла кровь в жилах.

Дети. Другие дети наблюдали со спокойным интересом, словно смотрели мультфильм, где герои лупцуют друг друга почём зря.

Когда женщина всё-таки вырвалась, Даниель переключился на себя.

– Маська ушла! – кричал он. – Дэн плохой! Плохой!

– Да – плохой! – Мэри прорычала, оправляя одежду, растирая кровь от царапин. – Все, все от тебя уйдут! Никто не любит злых!

Хотя это звучало вроде бы правильно, Софочка Бельская покачала головой.

Теперь она поняла проблему Даниеля.

– Ну и детки! – Мэри выругалась, "как извозчица". – Просто монстры какие-то! Единственно Марк, сынок МОЙ ангельский!

Орлов опустил голову, и Софи, холодея, осознала, кто именно была та женщина, не позволявшая Глебу общаться с сыном.

Бельская читала о случаях "использования работников-мужчин не по-назначению", но впервые столкнулась с этим в "живую".

Наконец в комнату вбежала Франсин.

"Ну, насколько хватит терпения Мэри?" с ужасом думала она; далеко не в первый раз случалось такое…

Все участники вышли в коридор, и уже собирались разойтись каждый по своим делам, но в этот раз Софи Бельская взяла инициативу в свои руки.

– Я прошу прощения! – заговорила она решительно. – Я считаю, что мы все должны обсудить ситуацию. Дети страдают. И Даниель больше всех. Мы просто обязаны что-то предпринять.

– Мы? – изумилась Мэри. – Вы-то что можете добавить? Вы разве не видео-рекламу редактируете?

– Да, но с учётом психологического влияния на зрителей.

– Мне действительно очень больно за Даниеля! – Мэри бросила, с вызовом глядя на Франсин и Глеба. – Позволите напроситься к вам в гости, после работы?

– Разумеется, милости просим! – отозвалась мадам Тремблей, бывшая Бренда, та, которая называлась "Люси Гонзалес", когда она родила сына.

* * * * *

Мэри должна была прибыть с минуту-на-минуту.

Софи уже переодевалась в своей комнате, когда, постучав, вошла Франсин.

– Прости, пожалуйста, – заговорила она. – Ты не обратила внимания, КАК мистер Чёрнсын среагировал на тебя?

Бельская хотела ответить шутливо, но не смогла.

– Мне показалось, он прочитал мои мысли, – призналась она наконец.

– Да, у него – специальный приборчик для этого, – объяснила Франсин, радуясь, что наконец-то можно просто врать, не заморачиваясь. – Радиус действия – шесть метров! Но я принесла тебе… То, что поможет.

Это было серебряное ожерелье, точнее медальон-зеркало, почти с пол-ладони размером. Цепочка шла не колечками, а плотными звеньями, как браслет часов, фиксируя подвеску отражающей стороной – к коже.

Софи молча надела ожерелье; не спрашивая и не споря – так напугали её сегодняшние события в детской группе.

"Не стоит рисковать," решила она.

* * * * *

Во входную дверь позвонили. Дверь открыла домработница.

Орлов и мадам Тремблей стояли у входа в салон, плечом-к-плечу, переплетя пальцы рук.

Софи примостилась в одном из кресел, чуть в стороне.

Мэри вошла, окинула присутствующих царственным взглядом, и Бельская поднялась навстречу своей будущей начальнице.

Глеб сделал приглашающий жест, и женщины расселись в кресла вокруг журнального столика.

Орлов наполнил их бокалы (каждой – свой напиток) и тоже присоединился к ним.

Рон замкнул круг, и Мэри заговорила, словно бизнес-конференцию открыла;

– Итак, мисс Бельская, мы ждём отчёта о ваших наблюдениях.

– Спасибо, – отозвалась та. – Прежде всего – несколько вопросов. Кого Даниель успел потерять?

Все переглянулись.

– Боже мой! – Мэри прижала ладонь ко рту. – Ну, если ТАК рассуждать… Я почти год ухаживала за ним, вместо матери родной!

– Я уже два года с ним! – выкрикнула Франсин.

– Ему было всего семь месяцев, когда я попал в тюрьму… – внёс свою лепту Рон. – Но я через год вернулся!

– Ох, какие мы все невинные! – с сарказмом произнёс Глеб. – Но, Софи, ты думаешь всё это так, вместе наложилось?

– Я опасаюсь, что – да. Он подсознательно боится привязаться. Даниель боится терять. Это даже взрослому больно, что уж говорить о нервном малыше!

– А делать-то что?

– Собрать волю в кулак. Понять. Терпеть. Я тоже попробую…

– Вы можете рассчитывать на полную поддержку с моей стороны! – решительно заявила Мэри. – Работа консультанта – ваша! Свободный график… Только помогите Даниелю! – Она зарыдала, уткнувшись в ладони.

Не ожидавшая такой реакции, Софи замолчала, Франсин сидела, не поднимая глаз, а Глеб обменялся с Роном понимающими взглядами.

Глава 3

Глеб и Франсин, уже в кровати, долго обсуждали сегодняшний день; надежда снова ожила в их сердцах.

– Нам сам Бог послал Софи! – женщина улыбалась, перебирая волосы мужа, а тот шаловливо толкал её головой, как ласкающийся тигр.

– Я очень боялся, что ты неправильно истолкуешь моё признание…

– Что она тебе очень нравится?

– Да… Не могу поверить – ты не ревнуешь!

– Я бы ревновала, если б ты скрыл от меня этот факт. Но я знаю и тебя, и Артура. Если б ты не "присвоил" девчонку, Хозяин наверняка рано или поздно тоже разглядел бы это сходство с Мэри. А он – существо… скажем так, мягонько, любопытное.

– А не потому, что ты меня не любишь? – спросил Орлов грустно, в свою очередь нежно массируя её шею под волосами.

– К Мэри же я тебя ревную!

– Как ты ловко ушла от ответа. – хмыкнул он. – Да, нет, я понимаю. Никто не любит Смерть. Вон Марк, которого ты забыть не можешь, и то ужаснулся, тому что делал, хотя занимался ЭТИМ менее трёх лет. А я тысячелетия отнимаю детей у матерей, зачастую прямо из их рук! Даже сейчас…