Елизавета Соболянская - Когда я стану кошкой

Бумага пришла вовремя. Капитан Рита Монро вызвала Лайлу к себе и торжественно вручила ей конверт:

– Поздравляю, мисс Смарт, Вам разрешено сдать экзамен на сержанта с возможностью остаться в центральном отделении!

– Благодарю! – на лице девушки расцвела улыбка.

В конверте, действительно, был приказ явиться на курсы сержантов. В назначенный день и час девушка, переминаясь с ноги на ногу, стояла у высоких, похожих на корабельный шлюз, дверей центрального офиса КБР и не решалась переступить высокий порог.

Мимо шли мужчины, женщины – жители Земли и других планет. Некоторые сотрудники с интересом поглядывали на девушку в форме патруля КБР, а она никого не замечала, все стояла и рассматривала себя в сверкающем тонированном стекле, проверяя, насколько хорошо сидит форма. Наконец, собравшись с духом, Лайла решительно шагнула к автоматической двери и вошла в просторный прохладный холл.

Здесь было много служащих в различной форме, несколько специалистов в штатском, охрана в камуфляжных комби с усиленной защитой и пара-тройка инопланетян в экзотических нарядах. Девушка огляделась, подошла к охране и, предъявив приказ, получила бейдж временного пропуска и указания, куда идти.

На этаже уже собралась компания патрульных, прибывших на сдачу экзамена. К ним подошла прехорошенькая девушка в алом платье и черном пиджаке:

– Дамы и господа, прошу за мной!

Все загомонили и дружно двинулись в аудиторию, подготовленную для прохождения экзамена. Когда все расселись, девушка представилась:

– Меня зовут госпожа Марикари, я буду ассистентом на вашем экзамене. Через камеры за вами наблюдают другие члены комиссии, попытка списать или воспользоваться техническими средствами приведет к удалению с экзамена и внесению чёрной метки в личное дело.

После этих слов перед каждым засветился монитор комма, требуя внесения личных данных. Лайла выдохнула и, отрешившись от окружающего, положила пальцы на клавиатуру. Экзамен длился три с половиной часа. Будущие сержанты разбирали конфликтные ситуации, описывали правомочность действий патрульных с точки зрения закона и правил внутреннего распорядка КБР, проходили тесты на реакцию, память и логическое мышление.

Когда совершенно взмыленная девушка буквально выпала в коридор, к ней подошел невзрачный человек в стандартной форме служащего КБР с нашивками старшего сержанта и сообщил:

– Мисс Смарт? Вас хотят видеть.

Лайла не успела ничего уточнить – мужчина сверкнул значком внутренней службы и повлек ее за собой. Длинный коридор, сверкающий лифт, еще один коридор и, наконец, солидный кабинет, в котором патрульную ждал немолодой мужчина в строгом сером костюме.

– Добрый день, мисс Смарт, – мягко сказал он.

Девушка вытянулась по стойке «смирно» и замерла. Еще бы! Перед ней был сам лорд Эмрис Крамп – начальник «полевого» отдела КБР. Он пригласил Лайлу сесть и сообщил, что ее вызвали со службы не только для того, чтобы она сдавала экзамен на сержанта.

– Ваше звание Вы уже заслужили, – сказал он, мельком глянув на монитор личного комма, комиссия довольна ответами, нужный балл Вы набрали. Однако сейчас Вы нужны нам для участия в одной срочной операции… – все тем же ласкающим слух тоном говорил лорд Крамп, – но прежде Вы должны подписать согласие на неразглашение данных, а затем ознакомиться с кое-какими документами.

Уже через час девушка сидела в угрюмой серой комнате, защищенной от всех видов прослушивания, и вчитывалась в строчки секретного отчета. Чем больше она читала, тем сильнее ей хотелось поддаться панике. Мисс Смарт даже казалось, что ее слегка вьющиеся темные волосы норовят встать дыбом.

Согласно донесениям нескольких агентов, лежащих сейчас перед ней, на черном рынке появилось новое поколение нейропрограмматоров. Игрушка была старая. Некоторые виды продавались в магазине приколов: подбежишь к приятелю, натянешь на голову смешную шапку с бубенцами, или картонную корону со встроенным контуром воздействия, и он некоторое время смеется, выплясывает тарантеллу или бормочет чепуху.

Девушка и сама в детстве так развлекалась, пока не увидела, как падает на землю парнишка с эпилепсией – приборчик, замаскированный под дурацкую шляпу вызвал приступ. Соседа увезли в больницу, а пара друзей Лайлы угодили под пристальный надзор инспектора.

«Основной проблемой всех программаторов является конфликт с сознанием человека. Именно поэтому в целом они не считаются чем-то опасным» – читала она, чувствуя, как мороз дерет ее кожу в душном помещении. «Через пятнадцать-двадцать минут использования прибора приводят к сужению сосудов коры головного мозга» … Проще говоря, человек получает страшную мигрень, при которой все навязанное воздействие сводилось к нулю.

Работая в патруле космопорта, Лайла встречала эти игрушки, совершая обход территории во время всевозможных праздников. Иногда НП протаскивали болельщики космического футбола или группы поддержки, желающие исполнить свой номер с абсолютной синхронностью, но в отчетах, подшитых в толстую папку с тремя степенями защиты, говорилось о новом поколении «нейро». Эти приборы не только заставляли человека вести согласно заложенной программе, но и прикрывали его тело голограммой того существа, на поведение которого человек был запрограммирован!

– «Не имея специального оборудования, заметить разницу между настоящим животным и человеком, подчиненным НП, очень сложно,» – писал неведомый Лайле агент Космического Бюро Расследований. Даже через скупые строчки распечатки ощущалась тревога того, кто раздобыл информацию. – «Исключение составляют наблюдения за рационом. Человек под голограммой пони не может есть траву и сено, хотя будет изображать их поедание. Внимательные наблюдатели могут заметить, что в кормушку человека кладут промытые и нарезанные корнеплоды. В случае с домашними животными отличие не заметно вообще».

К отчету неизвестных Лайле агентов прилагались фотографии легких колясок с запряженными в них опрятными лошадками. Следом шли кадры кормушек, полных нарезанных яблок, ананасов и клубники. Отдельный файл заполняли изображения недавно вошедших в моду ручных мимсов, барсов, гепардов, рысей и прочих кошачьих, в том числе, редких инопланетных лиловых тарсов с планеты Брук.

По утверждениям агента, некоторая часть этих животных, на самом деле, была людьми, спрятанными под голограммами. Однако доказательств, кроме кормушек с фруктами, не было. Кошек кормили отварным мясом, протертыми овощами и витаминными гранулами сухого корма. Тут Лайла только хмыкнула. В том, что кошачий корм вполне съедобен для человека, она и не сомневалась. Район, в котором она сейчас жила, мало чем отличался от трущоб, где банка собачьих или кошачьих консервов заменяла обед не только бездомным или попрошайкам, но и некоторым престарелым леди, живущим на скромнейшее пособие.