Елизавета Соболянская - Даже не мечтай!

Говорили о долине, о том, как тут живут замужние женщины, делились историями о жизни обитателей замка, смеялись и почти на рассвете разошлись по комнатам. Галия зевая расправила постель, надела сорочку, принесенную кем-то пока она была на кухне и легла спать, кое как выдернув ленты из волос.

Простившись с дамами, Иссиэль отправился в главный зал. Верховный лорд сидел за столом и перебирал бумаги. Это был высокий мощный мужчина с полуседыми волосами. Его лицо в молодости было очень живым и подвижным, но с годами приобрело четкие линии морщин и стало выглядеть как маска из редкого белого дерева. Дорогой камзол из светлого шелка, золотая цепь с подвесками, лежащая на плечах, подчеркивал его статус, но любой взглянувший на мужчину и так не усомнился бы в его праве на власть.

Увидев Иссиэля, лорд Станаэль приветливо кивнул, указывая ему на кресло:

– Присаживайся.

– Какие новости? – единорог понял, что встреча неформальная и немного расслабился.

– Блекрайна опят пытались убить, – устало сказал лорд, – горная княжна бегает за ним по всему замку, степнячка сквасила все молоко в погребе, а полсотни оболтусов из Яблочных Садов опять подрались с двумя дюжинами из Зеленого Ручья, и это только за сегодня!

Верховный лорд устало откинулся в кресле, а Иссиэль потаенно улыбнулся. А дядя еще удивлялся, что сильный и способный племянник не пожелал учиться на вожака, а после завершения обучения и службы стал сборщиком «дани». Такой груз ежедневных забот способен и скалу раздробить в мелкие камни. Пусть уж лучше дядины сыновья копят силу и сидят за талмудами, разбирая, кто виноват в скисании продуктов и сколько палок следует выписать побитым юнцам.

Однако новости не радовали. Самой важной конечно была весть о покушении. Иссиэль скрипнул зубами. Когда в скромной фермерской семье из южного отрога долины родился черный единорог, несколько доморощенных провидцев и провидиц заявили, что это явление греха, наказание и зло в новом обличье. Мальчишку советовали убить. Лорд запретил это делать, заявив, что единократный оборот после родов это не показатель. Парнишка рос слабеньким, и всевозможные чокнутые не особенно докучали его семье, надеясь, что его погубит очередная хворь, которые цеплялись к нему с завидной регулярностью.

Вопреки всему Блекрайн дожил до полового созревания, прошел обучение в замке и… вновь обернулся черным единорогом! После этого верховный лорд запретил ему покидать замок, а покушения на его жизнь возобновились. Дошло до того, что парень начал прятаться от сородичей и пристрастился к огородному делу, проводя дни в обществе грядок и садовых ножниц.

Как он познакомился с гордой княжной Омиллон, никто не знал, но приметливая верховная леди забила тревогу. Она-то питала надежды, что красавица, которой были предсказаны только дочери, станет женой ее сына и изменит ситуацию в долине. Ведь как только родится девочка-единорог, пришлые невесты понемногу отойдут в прошлое. А теперь на парня снова покушались.

Иссиэль потер бровь:

– Как именно покушались?

– Метнули кинжал из темного угла, – Станаэль положил мощные ладони на столешницу, сдерживая чувства. – Мальчишка и так похож на тень. Я приставил к нему старого Кхана, из степняков, ты его должен помнить.

Иссиэль кивнул. Старик еще крепок и глаза у него зоркие. Раненого степного лучника единороги подобрали на границе своих владений и приютили в замке. Он обучал молодежь стрельбе, учил наблюдать за птицами и охотиться с ловчими кречетами.

– Что он доложил?

– Кхан уверял, что всю неделю ходил за парнем как тень. Подозрительного ничего не видел. Утром его позвали к воротам, принять новых птиц.

– Отвлекли, – сообразил лорд. И тут же подозрительно уставился на верховного: – дядя, зачем ты мне все это так подробно объясняешь?

– Теперь за черного отвечаешь ты! – верховный лорд встал, практически отбросив кресло и прошелся по залу, тяжело топая сапогами.

– А как же дань, или долине уже не нужны девушки? – удивился Иссиэль.

– Юнцов я приставил к делу, – отмахнулся лорд, – пускай строят стены и не думают о глупостях. Нынче степнячек уже десятка два привели, хватит на этот год. – Лорд огляделся и поманил Иссиэля к столу, разворачивая карту: – На границах что-то назревает и нам понадобится каждый боец. Вот здесь, здесь и здесь заметили мелкие отряды по дюжине человек. Здесь поселился отшельник. Якобы. Но домину себе отстроил – два взвода поселить можно!

– Опорный пункт? – быстро сообразил единорог.

До глубокой ночи они с лордом обсуждали данные разведки и пограничников, а напоследок верховный еще раз напомнил, что его лучшему советнику придется беречь парнишку, но не объяснил, в чем великая ценность подростка. Иссиэль только вздохнул и пошел разыскивать черного.

Парень отыскался в сарайчике с инструментами, корзинами и прочим огородным инвентарем. Блекрайн сидел на пороге и вил бечевку из оческов пакли. И если бы лорд не применил чутье своей второй ипостаси, то не нашел бы худощавого подростка в темной одежде.

– Доброй ночи! – поздоровался он, присаживаясь на корточки и рассматривая старательное и умелое рукоделие.

– Доброй ночи, лорд Иссиэль.

Голос мальчишки был слабым, словно доносился издалека, а еще где-то рядом отчетливо пахло рвотой.

– Что с тобой? – мужчина моментально схватил тонкое запястье и ощутил нитевидный пульс.

Сухие губы, бездонные зрачки, бледность…

– Тошнит, – еще тише признался парень, – и голова кружится, встать не могу.

Единорог действовал моментально, радуясь тому, что старая жрица обучила его лечить людей человеческими силами, не надеясь на магию единорога. Черный отвергал магию своих сородичей, и ее применение могло его убить.

Схватив довольно тяжелого подростка поперек туловища, Иссиэль подтащил его к бочке с дождевой водой:

– Пей, сколько сможешь! – Тот слабо брыкнулся. – Не будешь пить, не выживешь. Это отравление!

Парень кое-как склонился к воде. Иссиэль сам зачерпнул широкой ладонью и залил ему в рот. Раз, другой, третий, потом жестко сказал:

– Только не откуси мне пальцы! – и надавил мальцу на корень языка, вновь вызывая рвоту.

И снова. И снова. Через час Блекрайн висел на руках лорда вялой тряпочкой и, мужчине не удавалось привести его в чувство. Вдруг прямо над головой скрипнула рама окна:

– Лорд Иссиэль, – тихий голос был несомненно женским и подозрительно знакомым, – ему нужна сладкая вода и тепло, несите его на кухню.

Единорог опомнился – огород поздно ночью не лучшее место для спасения и понес подростка в замок. На кухне горела маленькая лампа. Галия в одной сорочке уже шарилась по котлам и кастрюлям: