Марина Колесова - Хозяйка Сумрака

Они остановились перед воротами его загородной резиденции. Охрана быстро распахнула створки, пропуская их.

– Надо бы автоматические ворота поставить, но руки всё не доходят, – пробормотал Влад, припарковывая джип у дома.

Затем быстро вышел, обогнул его и, распахнув дверку, подал Алекто руку. Обернувшись, кинул ключи, подошедшему охраннику и, бросив ему: «Машину в гараж, сегодня больше никуда не поеду», под руку подвел Алекто к дверям трехэтажного каменного дома, построенного в вычурно-фантазийном стиле.

– Милости прошу, домой, сударыня. Отныне это Ваш дом, и Вы в нём хозяйка.

Алекто, никак не прокомментировав его слова, шагнула внутрь.

Дом был великолепен. Изысканные пролеты арок первого этажа притягивали взор. Главным акцентом интерьера была мраморная лестница в глубине высокого на два этажа вестибюля. Её широкие ступени, ведущие на балюстраду второго этажа, придавали солидность и внушительность всему облику дома.

Центральная часть балюстрады открывала вид на большой зал для приёма гостей, а боковые части терялись в глубине дома длинными коридорами.

– Пойдем, я покажу тебе дом, – Влад осторожно обнял её за талию.

Алекто непроизвольно поморщилась, но руку его не отвела.

В это время на балюстраду выбежала красивая зеленоглазая девочка лет тринадцати с ассиметричной стрижкой и серьгой в одном ухе.

– Папочка, привет! – прощебетала она, а потом, смерив Алекто оценивающим взглядом, – заинтересовано наклонила голову набок и спросила: – Это ты с кем?

– Теперь это твоя мать, – безапелляционным тоном проговорил Влад, крепче прижимая Алекто к себе.

– Ты шутишь, я надеюсь? – девочка удивленно распахнула свои большие и выразительные глаза.

– Нет, не шучу, Лиза. И требую, чтобы ты именно так обращалась к моей жене.

– Пап, у тебя крыша не поехала часом? – девочка покрутила пальцем у виска.

– Лиза! – резко начал Влад, но в это время в глубине дома зазвонил телефон, и девочка стремительно убежала по коридору.

– Алечка, не обращай внимания, – Влад развернул Алекто к себе и заглянул в глаза. – Я гарантирую, Лиза будет относиться к тебе с уважением, да и Сашка тоже.

– Я так понимаю, у тебя есть дети, даже двое… интересно… – Алекто усмехнулась.

– Да. Лиза ей скоро тринадцать будет и Сашка, ему восемнадцать исполнилось.

– Восемнадцать? – Алекто удивленно приподняла бровь. – А сколько тогда тебе?

– Мне тридцать два. Не удивляйся, Сашка – приемный сын… сын моей жены от первого брака, но он считает меня отцом, вернее он знает, что я не родной отец, но все равно считает отцом.. привык считать… черт, не знаю как сказать.

– Так у тебя и жена есть?

– Нет, жена умерла уже лет пять тому назад… Лизе ещё и восьми не было…

– И ты не женился больше?

– Нет. До встречи с тобой мне это было ни к чему.

– Сын здесь? – поинтересовалась Алекто, проигнорировав его комментарий.

– Должен быть здесь. Скорее всего, в своей мастерской. Он рисовать любит. Я ему нижний этаж правого крыла отдал под мастерскую…

– Пойдем, познакомь нас. С дочерью твоей, как я понимаю, мы познакомились… Только пожалуйста не надо требовать, чтобы твои дети называли меня матерью, это излишне.

– Нет, Аля! – в глазах Влада сверкнула решимость. – Они оба будут называть тебя именно так! Я не потерплю в моём доме другого отношения к моей жене.

– Я не твоя жена.

– Для меня ты – жена, если согласилась жить со мной, и другого отношения к тебе в этом доме не будет!

– Влад, я не хочу этого!

– Ты хочешь, чтобы я избавился от детей? – на его скулах заходили желваки.

– Я разве сказала это? – удивленно осведомилась она.

– Если дети останутся в этом доме, обращаться они к тебе будут именно так.

– Как надо понимать твои слова? Ты угрожаешь мне тем, что можешь выгнать собственных детей, если я не соглашусь, или что?

– Аля, ты понимаешь… – Влад судорожно сглотнул. – Я конечно дорожу отношениями с детьми… но… но если ты… если ты не хочешь жить с ними… не хочешь, чтобы у нас была семья, чтобы они относились к тебе как к матери… то, конечно… дети уедут. Лизу можно отправить в пансион за границей, а Сашка взрослый уже… Я ещё по дороге всё обдумал. Ты должна понять, я не могу позволить тебе уйти или кому-то в этом доме относиться к тебе не так, как положено, относиться к моей жене…

– Зачем ты всё так усложняешь?

– Я хочу, чтобы у нас была настоящая семья, поэтому всё будет именно так, как я сказал! – Влад больно схватил её за плечо.

И Алекто вдруг поняла, что не хочет настаивать на своём решении, чтобы вновь не сломить его. Таким он ей нравился больше. Гораздо больше.

– Хорошо, пусть зовут матерью, – она глубоко вздохнула и отвела взгляд. – Хотя что-то мне подсказывает, вряд ли они по доброй воле согласятся на это…

– Я заставлю!

– Дело твоё. Заставляй, если хочешь… я не стану вмешиваться.

– Спасибо, Аля, – Влад разжал руку и осторожно погладил по плечу. – Я это… не больно тебя схватил? Я не рассчитал что-то… ты не сердись…

Войдя в мастерскую, они увидели юношу, стоящего перед мольбертом. Его чёрные волосы были подобраны в хвост, он нервно кусал тонкие губы и вертел в руках кисточку.

– Саш, отвлекись, – окликнул его Влад, – я хочу познакомить тебя с моей женой и теперь твоей матерью.

– Здрасьте, очень приятно познакомиться, – обернувшись, юноша кивнул Алекто и вновь повернулся к мольберту.

Алекто вгляделась в картину. У юноши явно был талант. Цветопередача, ракурс, свет, мимика лица… Девушка на картине была бы очаровательной, если бы не пропорции, перспектива и явное незнание азов изображения движений человека.

– Ты давно рисуешь? – Алекто подошла ближе.

– С детства, – не оборачиваясь, ответил он.

– А где учился?

– Нигде… этому нельзя научиться, это надо чувствовать… это мой мир.

– Почему нельзя? Любой художник должен учиться, чтобы знать определенные технические приемы, хотя бы строение человека, например…

– Учат ремесленников. А я – творец!

– Ты уверен, что тебе бы это повредило?

– Безусловно. Кретины они там все. Что с них взять?

– Ты хоть раз пробовал учиться в художественной школе?

– Да даже не один раз. Много. Везде одно и тоже… с первого урока всё становилось ясно.

– Хочешь я докажу тебе, что знание азов позволяет творить лучше?

– Ну и как это можно доказать? – юноша нехотя отвернулся от мольберта и повернулся к ней.

– А вот как, – Алекто взяла из его рук кисточку, окунула её в тёмную краску на палитре и несколькими резкими мазками поменяла девушке разворот плеч, пропорции рук и обозначила перспективу на картине.

– Ты что сделала?! – парень даже задохнулся от гнева, – я три месяца на неё угробил, а ты всё испохабила! Да руки тебе оторвать и то мало будет, – он вырвал кисточку из рук Алекто.