Татьяна Новикова - Зверь внутри тебя

– Кира! – проревел он. – Могла бы и сказать, что у тебя другой!

Судя по всему, сюрприз его заключился в слежке за мной. Чудненько. Я даже не стала объяснять, что никакого другого у меня нет. Только просверлила Гену взглядом, от которого тот должен был бы сгореть дотла. Увы, неудавшийся кавалер так и стоял на месте, уперев руки в бока.

– Это, видимо, твой жених? – уточнил Игнат. – Приятно познакомиться, Фирсанов Игнат Владимирович. Тайная страсть Киры Алексеевны.

С этими словами он протянул ладонь для рукопожатия. В его глазах появилось бесовское пламя, а я скрипнула зубами от злости. Стоило только пожалеть человека, как он вновь напомнил, кем является на самом деле.

Надеюсь, они поубивают друг друга, и я, наконец, останусь в одиночестве. Я обняла ежедневник (заляпают еще кровью), а Гена хмуро уставился на соперника.

Игнат Фирсанов смотрел на Гену с интересом ученого, который раздобыл неведомую зверюшку для опытов, и тогда последний не выдержал. Нахохлившись, он произнес на глубоком выдохе:

– Я – Гена, а это моя девушка! – Тычок в мою сторону.

– Э-э, – выдала я отрицательное, но была перебита Фирсановым.

– Ух ты, здорово! Я – Игнат, а это моя территория. Будем, как в первобытнообщинную эру, тыкать на «свои» вещи пальцами? Тут, если что, вообще много моего.

– Во-первых, я – не вещь, – возмутилась я, после немного подумала и возмутилась повторно: – И я не принадлежу тебе, Гена!

– Ну, территория всё ещё исключительно моя, получается, я победил, – расхохотался Игнат, к которому возвращалась способность радоваться, и он вновь начинал бесить меня до невозможности.

– Если ты опорочил её честь, то вызываю тебя на…

– Дуэль? – предположил Игнат. – Схожу за пистолетами.

У Гены промелькнули на лице все эмоции по этому поводу.

– Скорее – на общение, – потупился тот, становясь совсем жалким.

Мне хотелось сгореть от стыда, но я прижимала к себе чертов ежедневник и всячески изображала равнодушие.

– Слушай, рыцарь, мне твоя женщина даром не сдалась.

– Я так не думаю. Она ждала тебя возле дома, – принялся перечислять Гена. – Потом вышел ты, начал что-то делать с её шеей, – смутился он.

– Кусать, – предположил Игнат весело, а я свирепо фыркнула.

– Возможно, целовать! – поспорил Гена, взъерошивая волосы.

– Ну да, а теперь я обязан взять её в жены как настоящий мужчина. Слушай, Геннадий, уж не знаю, как тебя по батюшке, ты, видимо, наткнулся на неё в час-пик в автобусе, а теперь чувствуешь себя обязанным?

– Да как ты смеешь?! – Гена чуть не кинулся с кулаками на обидчика, но был остановлен мною.

Дуэль все никак не начиналась, а тупая словестная перепалка уже порядком надоела. Пришлось взмахнуть ежедневником точно мечом, осаждая противников.

– Я вообще тут хоть кому-то интересна? Так, Гена, мы уезжаем. Сейчас же. Игнат, спасибо за записную книжку. Надеюсь, больше не встретимся.

– Знаешь, я бы с удовольствием вытворял с тобой всё то, о чем подумал твой жених… – Игнат Фирсанов облизал обветренные губы.

Я схватила Гену за руку и потащила прочь от неприступного особняка. Игнат разлегся на скамейке возле дома, зажмурившись до рези в глазах. На душе посветлело.

А ещё утром он ненавидел весь этот мир. Как, впрочем, каждый месяц своей никчемной жизни.

***

Я вела Гену за руку и понимала, что не испытываю к нему ровным счетом ничего. Всё выветрилось за месяцы общения.

Когда-то мы с ним дружили. Он помогал мне прийти в себя после передряг, выуживал из проблем с учебой, отвлекал ото всего мира. Я платила ему тем же. Мы были настоящими друзьями. Я почти боготворила этого человека. А потом все изменилось. Я давно заметила, что у фразы «Я тебя люблю» есть магическая аура: она или заставляет двух людей слиться в одно целое или… уничтожает любые зачатки эмоций. Ещё вчера я с удовольствием общалась с Геной по несколько часов в день, а сегодня меня воротит от его голоса. Вчера его манеры меня умиляли, а сегодня заставляют стыдиться. Возможно, дело в том, что уже не получится сказать друзьям: «Как хорошо, ведь у меня есть человек, способный помочь и понять, но не испытывающий ко мне ничего». Не сказать, ведь из стадии друзей мы перешли на «отношения». Которых нет. И это огорчает.

Нет, я искренне пыталась стать ему идеальной девушкой. Пустилась в омут отношений, только бы сделать его счастливым. Переживала и ненавидела себя за черствость, искала в себе намеки на возникающую симпатию, пыталась испытывать хоть что-то к человеку, который всегда был рядом.

Но Гена будто сошел с ума. Он ежеминутно названивал мне, ревновал по каждому пустяку. А однажды заявил, что наших детей мы назовем Еленой и Александром, потому что так хочет его матушка.

Тут-то моя выдержка кончилась. Я аккуратно предложила расстаться, потом менее аккуратно рассказала о своих чувствах, следом даже попыталась нагрубить. Чем больше я просила окончить этот цирк, тем сильнее ему хотелось продолжать «покорять мое сердце».

Он любит за нас двоих, а я пытаюсь не мешать ему.

Но теперь окончательно становится ясно – с этим человеком у меня нет ничего общего. Даже дружбы. Он – лишь воспоминание, и я не смогу больше общаться с ним, чтобы не возненавидеть себя. Все его попытки добиться меня, слежка, скандалы с людьми – от этого нужно бежать прямо сейчас, пока это окончательно не переросло в паранойю.

– Тебя проводить? – спросил Гена, глядя на меня как побитый пес.

– Нет, – ответила непреклонно. – Не надо меня вообще никуда никогда провожать.

В квартиру я вошла ближе к полудню, злая и недовольная собой. Делать ничего не хотелось, и до вечера я пялилась в телевизор, а тот сменял программу за программой.

– Всё в порядке? – От голоса брата я вздрогнула.

– Да, всё отлично. Не слышала, как ты пришел.

– Конечно, не слышала, – согласился Денис, стягивая галстук и выбираясь из рубашки. – Ты так скоро окаменеешь. Сделай какое-нибудь позитивное лицо.

– Ладно, – я скривилась ещё сильнее.

– Кирюш, – он нахмурился и присел на корточки рядом с диваном, на котором я валялась. – Судя по всему, ежедневник ты отобрала, но перед этим убила Игната Фирсанова и закопала его в саду.

– Не-а. Просто мне устроили сюрприз, после которого многое прояснилось.

Я рассказала Денису о знакомстве Гены и Игната, на что тот недолго держал серьезное лицо, а потом, заливаясь смехом, пробормотал:

– Это прекрасно! Кирюш, да забей ты. Какая разница, что подумает Фирсанов про тебя и Гену?

– Никакой.

Разумеется, разница есть! Я строю вокруг себя неприступную стену, хамлю этому скотине, а в итоге позорюсь рядом с человеком, который вопит во всю глотку, что я – его девушка. И дело не в том, что кто-то на меня косо посмотрит. Нет, просто я вступила в битву с Фирсановым и не могу проявлять ни малейшей слабости перед этим надменным мальчишкой.