Michael - Зверь внутри

Большинство из нас, а, скорее всего, даже все, писали в школе на уроках русского языка изложение. Для тех, кто забыл, поясню, что же это такое: учитель (или учительница, не суть важно) читает какой-либо отрывок из, как правило, прозаического художественного произведения два или три раза, и затем ученики в своих рабочих тетрадочках своими словами излагают то, что прочел им учитель (или учительница).

Как правило, те «произведения», что выходили из-под пера учеников, бывают (да и что же взять — с детей-то?) не весьма хороши, а порой и плохи настолько, что уже умершие авторы исходного текста переворачивались бы в гробах, прочитав их творения, а живые — не исключено, в гробы и ложились бы, доведись им ознакомиться с ученической трактовкой того, во что они вкладывали талант свой и душу… Но, как бы то ни было, написание изложений тренировало память школьников, одновременно давая возможность проверить их грамотность.

Вот, решил немного потренировать свою память и я. Как-то, год-полтора назад, мне попалась повесть Николая Новикова «Карьерский оборотень». Если честно, ни стиль, ни герои не произвели на меня особого впечатления, но сюжет понравился. Вот я и решил, основываясь на сюжете г-на Новикова, изложить свою версию описанных им в «Карьерском оборотне» событий. Имен и географических названий, что упоминаются в повести Новикова, я не запомнил, так что пришлось выдумывать свои. Некоторые второстепенные герои вовсе были мною опущены, но, не исключено, что взамен их в моем творении появились другие… В конце концов, память у меня не очень хорошая, а произведение г-на Новикова я прочел всего лишь однажды.

Так и родился «Зверь внутри». Не знаю, лучше ли он получился оригинала, хуже ли, но я старался, чтобы было интересно. Может, я не слишком лестно описал образ советского милиционера (страж порядка, изображенный мной, разительно отличается от стража порядка Новикова), но дело тут исключительно в том, что я по жизни чаще встречал людей в форме, схожих больше с моим Пареевым, чем с Потаповым из «Карьерского оборотня». Если у г-на Новикова наоборот — то он просто счастливый человек, и я ему могу только позавидовать.

Возможно, кое-где я опять же уклонился от изначальной идеи «Карьерского оборотня», показав не тех людей и не в том свете. Но и здесь ситуация та же, что и с милицией: я писал о людях, которые понятны мне, и схожих с теми, что встречались мне в реальной жизни. Если я где и погрешил против истины, описывая, к примеру, уклад жизни затерянной на обширных пространствах необъятной Российской империи глухой деревеньки или сверхсекретного, обнесенного колючей проволокой режимного городка, то готов заранее попросить прощения у тех, кто осведомлен об этих предметах лучше меня.

Иными словами, что сделано, то сделано, и с этим уже ничего не поделаешь.

Молодой специалист Александр Щуплов прибыл по распределению в закрытый город Н., чтобы работать там на сверхсекретном заводе. Окруженный со всех сторон горами, заросшими сосновым лесом, обнесенный колючей проволокой, город этот до недавнего времени был совершенной загадкой для большинства жителей области, в которой он находился, и лишь немногие избранные знали об его существовании.

Александр не отличался какими-то сверхъестественными способностями в области инженерии, но, благодаря врожденной усидчивости (которая в полной мере проявлялась перед сессиями), учился весьма неплохо. В отличие от большинства своих однокашников, оставшихся по окончании института в областном центре, он не нашел подходящего для себя места и, будучи не местным и не обзаведясь пропиской посредством женитьбы, вынужден был отправиться в провинцию.

Впрочем, провинция эта оказалась не такой дырой, что он мнил вначале: были тут и высотные (четырнадцатиэтажные аж!) дома, магазины, пара кинотеатров и очень много пивнушек, где труженики сверхсекретного завода оттягивались после трудового дня.

Еще город Н. был славен девушками. Точнее, молодыми женщинами. Еще точнее — молодыми женщинами с детьми. Молодые мамаши, которым, на первый взгляд, и семнадцати-то не исполнилось, бодро шли с колясками по прямым, как улицы будущего, проспектам секретного города Н., и такое их обилие поначалу очень Щуплова шокировало. Но он быстро привык…

Поселили его в общаге, где помимо таких же молодых специалистов, как он, жили специалисты отнюдь не молодые, а так же и не специалисты вовсе, как то: прапорщики, ведавшие охраной секретной территории, и бомжи. Впрочем, определение «бомж» к последним не могло быть применено в полном смысле, ибо их статус несколько отличался от заложенного в исходную аббревиатуру (без определенного места жительства), так как общага все же была довольно определенным местом проживания для этой категории граждан. Зато в остальном это были классические бомжи: они были грязны, всегда пьяны и часто устраивали пьяные потасовки, как это водится у бомжей, так что, случалось, нередко все стены и полы коридоров общаги оказывались вымазанными в крови. За проживание они не платили, так как денег у них на это не было, своего имущества не имели, а если когда-то и имели, то давно пропили, и не выгоняли их на улицу, очевидно, лишь благодаря непонятной и необъяснимой любви мэра секретного города Н. к подобного рода деклассированным элементам.

Привык Александр Щуплов и к такому «приятному» соседству и даже находил некоторую прелесть в ощущении собственного превосходства над соседями…

Миновал почти год с того жаркого августовского дня, когда он впервые ступил на окруженную колючей проволокой секретную землю города Н. И теперь он был уже и не одинок. У него появилось довольно много приятелей, несколько друзей и одна подруга. О подруге стоило бы сказать особо: в отличие от большинства своих сверстниц, она в свои двадцать лет не имела детей. Замужем, правда, успела побывать, но разбежалась с мужем, не прожив совместно и двух лет. Была Таня (так звали подругу) высока, стройна, голубоглаза, с правильными чертами лица; разве что чуть великоватый и несклько крючковатый нос слегка ее портил.