Уолтер Жёлтый - Лепестки роз

– На заброшку? – предложила она.

Я кивнул.

Заброшкой мы называли заброшенное пятнадцатиэтажное здание на краю нашего города.

Подойдя к этому кирпичному гиганту, мы увидели открытую железную дверь и распахнутое окно в одной квартире первого этажа.

– В окно или в подъезд? – спросил голос Железова.

– Конечно, в подъезд. Я бы не рисковал лезть в окно, – ответил мой голос.

– Как хочешь, – заключил Железов и прошёл первым в здание, наполненное непроглядной бездушной тьмой.

– А у кого-нибудь есть фонарик? – поинтересовалась она, держа меня в объекте своих карих глаз Моны Лизы.

– Да, у меня на телефоне неплохой фонарик имеется, – с пафосом произнес Стёпка-Железка, подмигивая Женечке.

Наши ноги вступи на пыльные ступени заброшенного подъезда, слегка освещённого фонариком Железова.

Темнота и неизвестность ждала нас четверых…

Поднявшись на третий этаж, мы уже начали передвигаться спокойней до того момента, когда из не откуда послышался женский крик.

Мы испугано переглянулись.

– Это… наверное, какие-то дураки прикалываются над нами, – неуверенно заверил нас Степан.

На четырнадцатом этаже наша компания вошла в какую-то квартиру, наполненную дневным светом, проникающим с балкона.

Степан и Женечка остались в полумрачной квартире, в то время как мы вдвоём вышли на балкон.

Небосвод притягивал взгляд к себе. Тёплое солнце приятно согревало сердце. Четырнадцатый этаж придавал окружающему пейзажу незабываемо-широкий вид.

– Помнишь, как мы познакомились? – неожиданно начало она разговор.

– Да. Такое нельзя забыть. Если бы не проблемы с интернетом, я бы не вышел прогуляться по деревне…

– И не встретил бы меня, – улыбнулась она, облокотившись на непрочные железные перилла балкона.

– Именно. Знаешь, мне давно хотелось тебе кое-что сказать… Вернее, мне хотелось это сказать ещё в первый день нашей встречи, – я остановился, вспомнив, что нас могут подслушать… но, впрочем, какая разница? – Когда я встретил твой взгляд своим, то понял это. Я, понимаешь… наверное, это… странно будет услышать такое, но это правда. Раньше я никогда не чувствовал подобного, но сейчас я просто… я просто задыхаюсь при одной мысли об этом. Мою кожу бросает в жар, а кости начинают леденеть. Иногда я просто начинаю сходить с ума. Возможно, у меня шизофрения или мне это всё просто сниться, но даже если всё происходящее сон… я знаю точно одно… в общем, я лю…

– Как думаешь, Женя и твой дружок не бросят нас? – перебила она, не дав мне закончить своё признание.

– Думаю, с ними всё будет в порядке. Стёпа не бросит её одну и тем более не бросит нас. Можешь не верить, но он всегда всем помогает, – сказал я немного взволнованно, из-за неудачного признания.

– Не знаю почему, но я не доверяю твоему Степану, – её взгляд пронзил моё сердце, словно копьё Чингисхана.

– Знаешь, когда в младшей школе меня задирали, он первый мчался мне на помощь, – решил я отстаивать честь своего друга. – Он появлялся неоткуда, словно ветер. Можешь не верить, но Стёпа напоминал в такие моменты стального робота из фантастических фильмов. Наверное, поэтому мы назвали его Стёпка-Железка…

– А, по-моему, это просто ржавый дровосек из сказки «Изумрудный город», – улыбчиво заметила она.

Улыбаясь, она всегда напоминала кролика. Смешно, однако.

– А помнишь, как мы ловили бабочек? – вспомнилось мне почему-то.

Она со смехом взглянула на меня.

Я подошёл к краю балкона и начал имитировать ловлю бабочек. Спустя пару минут послышался какой-то треск.

– Ты всегда был хорошим актёром, – сказала она, уходя из одного угла балкона в другой. – Всегда знал, что говорить. Правда, иногда ты несёшь полную чушь, но… но я люблю тебя, несмотря ни на что.

Я радостно побежал к ней, чтобы заключить её в объятиях, но внезапно поверхность хрустнула. Всё произошло слишком быстро. Одна моя рука схватилась за ручку двери с балкона в квартиру, а другая потянулась к ней, но внезапно бетонный пол балкона наклонился, и она полетела вниз, подобно камню, брошенному в воду…

Я ничего не успел сделать…

Она упала вниз. Её тело… больше не походило на неё…

Её больше не было…

Я начал кричать. Да что там?! Я просто вопил от душевной скорби, пытаясь из-за всех сил понять произошедшее на моих глазах.

На мои всхлипывания прибежали Женя и Степан.

– Что случилось? – взволнованно спросили они.

– Она! Она! Она… Она упала, – попытался ответить я.

– В смысле?

– Б-ба-балкон… балкон не-не выдержал.

Я не выдержал долгих объяснений и бросился вниз по лестнице…

Да, именно тогда всё и началось. В ту минуту, когда она упала…

Две недели я не выходил из дома. Меня терзала вина за её смерть.

А потом мне показалось, что всё идёт так намеренно, потому что так нужно…

Мне показалось, что нужно продолжать жить несмотря ни на что.

С этими противоречивыми мыслями я отправился в школу.

Первым меня встретил Стёпа Железов.

– Давно не виделись. Ты, наконец, отошёл от того несчастного случая?

– Нет. Это был не несчастный…

– Слушай, Миша, успокойся, – попросил Железов, прикладывая свою руку к моему плечу. – Знаешь, красивых девушек огромное множество. Подумаешь, одна того… ну, ты понял. Но есть и другие…

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать: «Забудь её. Она умерла, а ты жив. Иди и живи с другими девушками, которые более умные и красивые».

– Можно задать тебе вопрос, Железка? – сменил я тон голоса на более грозный. – У тебя вместо мозгов протеин?

Степан вопросительно посмотрел на меня.

– Не подходи больше ко мне, – решил я закончить разговор на нейтральных нотах.

– Неужели так сложно взять и забыть? – окликнул меня Степан, когда я уже уходил прочь. – Даже Женя уже забыла её. А ты продолжаешь отдаляться от своих друзей. Пойми, мы волнуемся за тебя…

– Волнуетесь?! То есть, если со мной что-то случиться вы забудете наследующий день и продолжите смеяться, как ни в чём не бывало?!

– Успокойся! Хватит, Миша! – он схватил меня за плечи и начал трясти.

– Отошёл, – грозно воскликнул я, поднося кулак к его серо-синим глазам.

– Так почему вы подрались? – допрашивал нас директор в своём кабинете.

– Понятия не имею. Морковкин взял и ударил меня, – начал объяснять Степан.

– Железов сам спровоцировал своим гнилым языком. Если вы не против, я бы с радостью ударил его вновь, только сильнее. А затем продолжил бы избивать этого предателя до полусмерти.

– Хватит, Морковкин! Надеюсь, ты больше не будешь устраивать драки. Кулаками ничего…

– Не решишь? – поймал я директора на слове. – Я знаю. Миллион раз слышал эти слова. Но это просто слова! Бывают обстоятельства, когда нельзя оставаться в стороне и не применять грубую силу, потому что в таких обстоятельствах человек поддаётся самым разнообразным эмоциям. Мне казалось, что вы, как директор, должны это понимать, но, похоже…