Никита Черненко - Отражение в стекле

– Да, прости, просто задумался… – уныло ответил Артём, не поднимая глаз на собеседницу.

– Понятно.

Нависло неловкое молчание.

– Почему ты всегда гуляешь тут?

– Ну… я не всегда гуляю здесь, – он знал, что врал.

– Меня, кстати, Алисой зовут. Не думай, что я тут специально высматривала тебя всё время, просто сложно не заметить парня, сидящего на лавке каждый день, когда смотришь из окна коридора, – продолжила Алиса, приветливо улыбаясь.

Только сейчас Артём решился поднять глаза и взглянуть на девушку, которая шла рядом с ним. И теперь он тысячи раз пожалел, что не сделал этого раньше.

Девушка была чуть ниже его роста, со светлыми волосами, заканчивающимися на плечах и прекраснейшим лицом. Немалого внимания стоили широкие, изумрудные глаза, спокойно смотрящие перед собой; в то же время Артём мог поклясться, что девушка медленно изучала и его, бросая секундные взгляды, после чего возвращаясь к дорожке, по которой они шли. Артёму понадобилось сделать усилие над собой, чтобы мгновенно не утонуть в этом взгляде, а лишь продолжить осматривать её дальше. Чёрная кожаная куртка вздымалась в такт дыхания вместе с грудью, ноги, обутые в сапоги на низком каблуке, шли ровно в такт прогулочному шагу Артёма, из кармана джинсов, как это часто бывает, не выпирал мобильник.

Алиса тихо рассмеялась, он только сейчас понял, что идёт с открытым ртом.

– Очень приятно, а меня Артёмом звать. Я… я видел твоё выступление на студенческом концерте, весьма впечатлён.

«Значит, Алиса.… Никогда бы не подумал, что всё это время я рисовал Алису, хотя какое имя я ожидал? Венера?»

– Так ты был на нём? Я думала, что люди вроде тебя не бывают на таких мероприятиях, – беззлобно, но с лёгким сарказмом произнесла собеседница.

– Какие? Вечно одинокие и рассеянные?

– Нет. Мечтательные и задумчивые.

Со стороны университета прорвался звонок.

– Ладно, мне пора. Надеюсь, ещё увидимся, – сказала Алиса, одарив Артёма на прощанье улыбкой, после чего прибавила шаг и быстро скрылась из виду. Но Артём вскоре и сам начал ускоряться, направляясь в сторону входа во внутренний двор. Неужели он только что общался с той самой девушкой, которая приковала его внимание ещё пару недель назад, заставила одним лишь своим видом вновь взяться за карандаш и вспомнить уроки, которым учили его в художественной школе?

Артём вошёл в аудиторию одним из последних, заняв место на одном из дальних рядов, попутно вытаскивая из сумки необходимые для плодотворной учёбы канцелярские принадлежности, пару потрёпанных тетрадей и небольшую стопку бумаг в папке. Конечно, он мог обойтись и без всего этого, но биология требовала присутствия всех этих вещей.

С учительского стола одаривала презрительным взглядом сквозь старомодные очки женщина лет пятидесяти на вид. Одетая в коричневый пиджак, она была похожа на бородавку, за это и за характер её и прозвали Жабой.

Нина Прокофьевна небрежно диктовала определения, связанные с анатомией человека; практически все они были в той или иной степени связаны с мозгом, исключая лишь некоторые, которые показались Артёму даже забавными в его понимании. Он писал сквозь мысли, безучастно, его в целом мало волновало, что там диктовала Жаба, его интересовало то, с чего это так неожиданно Алиса завязала диалог с ним. Может, ей просто стало интересно, в чём же его проблема? Ведь не может человек ходить без особого повода во внутреннем дворе каждый день, уныло поглядывать на природу вокруг и разговаривать мысленно с самим собой. Или же ей просто показалось забавно поболтать с этаким психом-социофобом?

Весь оставшийся день в университете прошел без изменений. Пары, на которых Артем лишь уныло записывал, обед в студенческой столовой, где еда то и дело становилась причиной отправки первокурсников в больницу. Хотя учителя, казалось, выработали некий иммунитет, и теперь все как один ссылались на фастфуды, лишь бы защитить от колкой критики бравых поварих. Путь домой тоже не смог порадовать каким-то неожиданным сюжетом: машины проносились по пролегающей рядом дороге, взбивая пленку грязной воды вперемешку с бензином, и поднимая капли на десятки сантиметров в воздух; те тяжело падали почти там же в ожидании нового урагана на колёсах.

Квартира встретила тусклым освещением, исходящим из немытых окон. Холодильник мирно гудел со стороны кухни, в комнате постукивали часы, а из ванной доносились звуки капающей воды из плохо закрытого крана. Созерцание этого пейзажа наряду со столь печальным трио способно разбить даже самого жизнерадостного человека. Просто заприте его здесь на недельку-другую, и вы получите на выходе сумасшедшего, который перестанет вообще что-либо слышать, кроме этого жужжания, тиканья и капанья. Или же произойдет так, что к трио присоединится звук покачивающейся туго натянутой веревки…

Артём впервые впустил к себе в голову мысль о верёвке, но практически тут же отогнал её, как назойливую муху и направился в ванную смывать с себя следы усталости.

Холодная вода позитивно действовала на расположение духа. Настолько, что студент решился на небольшую уборку.

"Всё-таки в чистоте жить приятнее" – он надел наушники и включил музыку погромче.

Работа закипела с такой силой, какую уже давно не видела эта квартира. Грязная посуда спешно, но качественно отмывалась, после чего вытиралась и ставилась на отведенные ей места на стеллажах и в ящиках. Крошки со стола отправились в мусорку, за ними последовала подозрительно пахнущая сметана, батон плесневелого хлеба и прочие давно забытые и тронутые временем продукты.

Через какое-то время с кухней было покончено. Хоть Артём почти и не замечал изменений (а они были), пока в голове крутилась любимая пластинка, было решено перекинуть своё внимание и на свой писательский стол. Вскоре юноша уже скреплял некоторые листы воедино и с материнской нежностью складывал их в ящик. Некоторые он по несколько минут рассматривал, то и дело переписывая некоторые слова, предложения и абзацы. Те, что удалось спасти, он откладывал на столе в отдельную стопку, а иные выкидывал, с лёгкой иронией мысленно называя “время и дату смерти". Наконец, из всей груды бумаг показался запылившийся ноутбук, который Артём встретил возгласом в духе: "Привет, пропащая душа!", после чего вставил в него шнур зарядки, лежащий неподалеку, и продолжил свои раскопки.

Когда со всеми листами было покончено, Артем включил ноутбук, и только сейчас заметил лежащий возле стола рисунок Алисы.

"Видимо, обронил в пылу битвы со своей же писаниной" – он поднял портрет с пола. В голове тут же невольно всплыли изумрудные глаза певицы, а вместе с ними и признание того, что портрет совсем не похож на оригинал, который был в сотни, а то и в тысячи раз лучше в реальной жизни. Подумав об этом, Артём положил лист на стол и устало плюхнулся на диван, даже не замечая того, как медленно проваливается в сон.