Флора Спир - Гимн Рождества

– Леди Кэролайн, – прошептала она, не понимая, откуда исходят слова, они словно звучали у нее в сердце, – он будет любить вас. Вам не нужно больше его бояться. Он никогда не причинит вам зла. Вы можете ему верить.

Медленно-медленно утихала дрожь. Казалось, что испуганная птица, посаженная в клетку, перестала биться и, устав, уснула.

Что это такое? Кэрол замерла, не желая ни движением, ни словами снова пробуждать испуганное существо, которое, очевидно, было сознанием леди Кэролайн.

«Леди Августа сказала, что мы с леди Кэролайн будем единым целым и что я не стану причинять ей вред. Почему же тогда она пробудилась в таком малодушном страхе, когда Николас начал ласкать меня?»

Долго Кэрол лежала, глядя, как мерцающие отблески огня освещают красивую комнату леди Кэролайн. Она пыталась не думать ни о ней, ни о ее женихе. Но это последнее было совершенно безнадежно, поскольку Кэрол поняла с мучительной определенностью, что о Николасе она будет думать всегда. Она полюбила его – того, кто не принадлежал ей и никогда не будет принадлежать.

Марлоу-Хаус преображался. Парадные комнаты – приемная, бальный зал и большая столовая – были украшены еще раньше для бала в честь обручения леди Кэролайн, а жилые комнаты, согласно традиции, украшались утром, накануне Рождества, чтобы в праздничный день все выглядело свежим.

Спустившись в холл, Кэрол чуть не столкнулась с лакеем. Его было практически не видно за огромной вазой с еловыми лапами, плющом и остролистом, которую он нес.

– Прошу прощения, миледи. Я не видел вас.

Лакей поставил вазу на стол посреди холла и поспешно вышел, чтобы исполнить последние указания дворецкого.

В кремово-белой гостиной пахло зеленью. Кэрол знала, что обычай ставить на Рождество украшенную елку возникнет только в конце века. Она и не ожидала увидеть ее там. Но ее поразил праздничный вид букетов из вечнозеленых растений, остролиста, красных и белых тепличных цветов, обвитых ярко-красными лентами.

Букеты, присланные от Николаса леди Кэролайн и от лорда Симмонса Пенелопе, стояли тут же и добавляли к рождественскому убранству свои запахи и многоцветье.

– Николас. – Кэрол взяла визитную карточку, прикрепленную к букету, который предназначался для леди Кэролайн. Дрожащими пальцами тронула она розу глубокого красного цвета. – Что же мне делать с тобой, Николас? Как могу я продолжать эту ложь?

В дверь гостиной заглянула Пенелопа:

– Тети Августы нет дома. Ты еще спала, и она велела мне присмотреть, как будут украшать комнаты. Почти все уже готово. Пойдем завтракать, в столовой тихо, и мы сможем поболтать.

Пенелопа обняла ее за талию, и Кэрол пошла с ней рядом, тоже обняв девушку. Большую часть жизни Кэрол прожила одна – или, по крайней мере, предоставленная самой себе – и до самого последнего времени думала, что так и должно быть. У нее никогда не было ни с кем обычных дружеских отношений, и она не понимала, как ей этого не хватает. В Пенелопе она нашла настоящую сестру. Удовольствие, которое Кэрол испытывала в обществе этой девушки, не могло испортить даже воспоминание о неизбежном возвращении в XX век.

В веселой бледно-желтой утренней столовой в окна било солнце морозного дня. Солнечные пятна лежали на фарфоровой вазе с остролистом, стоявшей в центре стола. Стол был уставлен тарелками с почками, беконом, яйцами и разными сортами хлеба. Кэрол села за стол, и горничная налила ей кофе.

– Ты говорила с тетей Августой до ее отъезда? – Кэрол не видела старую даму со вчерашнего вечера, и ей хотелось бы знать, как обстоят дела. Она почти привыкла, что леди Августа наблюдает за ней, и ей казалось странным, что ее призрачная спутница куда-то исчезла. Кэрол хотела рассказать ей о том, что она ощутила присутствие леди Кэролайн. Может, леди Августа объяснит ей это.

– Она сказала лакею, что у нее дела, – ответила Пенелопа, откусывая кусок булочки, покрытой глазурью.

Кэрол улыбнулась, увидев, как забавно слизывает девушка розовым язычком крошку глазури с нижней губки. У Пенелопы были красивые зубы. Кэрол заметила, что под рукой у Пенелопы, где бы она ни находилась, всегда стояла тарелка со сладкими хлебцами, пирожным или конфетами. Девушка проглотила кусок булочки с коринкой и продолжала:

– С украшениями мы почти кончили и на сегодняшнее утро предоставлены самим себе.

– Утро? – Кэрол засмеялась. – Да ведь уже давно день. Чем ты хочешь заняться?

– Покупками, – последовал немедленный ответ. – Мне необходимо купить несколько пар перчаток. Они так быстро пачкаются, и мне их вечно не хватает. А Мэри Энн Хамптон сказала вчера вечером, что в витрине у мадам Салль выставлена очаровательная шляпка. Я хочу ее примерить. Мы можем взять с собой Эллу.

– Значит, за покупками, – с готовностью согласилась Кэрол, обрадованная возможностью отвлечься на какое-то время от мысли о леди Кэролайн и о Николасе.

Молодые девушки приятно провели около часа в лавках на Бонд-стрит. Кэрол воспользовалась возможностью сравнить эти элегантные магазины с теми, которые она видела на той же улице в 90-е годы XX века. Она тоже купила себе перчатки и флакончик духов, пахнущих розой. Ей не удалось совсем изгнать леди Кэролайн и Николаса из своих мыслей, но она прилагала максимум усилий, чтобы слушать, что говорит Пенелопа.

Та восторженно болтала о бале, который состоится в канун Рождества в одном из лучших домов Лондона, о планах тети Августы посетить с племянницами завтра утром рождественскую службу и о праздничном обеде, который готовят по указанию тети Августы.

– Я так люблю рождественские обеды, – говорила Пенелопа, – кухарка с помощницами уже готовят угощение. Я заглянула к ним сегодня утром, до того, как ты встала, дорогая. Будет удивительно жирный гусь, и пирожные с глазурью, и самый большой рождественский пирог, какой ты когда-либо видела! Столько всего! Хорошо, что Николас тоже будет. Без помощи мужчин мы все это не съедим. Тетя сказала, что лорд и леди Феллонер тоже приглашены, и их племянница. Хорошо бы отец Элвина не заставил его провести весь этот день дома!

– Может быть, это и к лучшему, – сказала Кэрол очень серьезно. Пенелопа вопросительно посмотрела на нее, и Кэрол добавила:

– Если лорд Симмонс увидит, сколько сладкого ты поедаешь, он от отчаянья разорвет вашу помолвку.

– Не издевайся надо мной. – И Пенелопа рассмеялась.

Переходя из одного магазина в другой, они время от времени останавливались, чтобы поздороваться со знакомыми дамами. Джентльмены также появлялись на Бонд-стрит, и Кэрол не удивилась, узнав среди них лорда Симмонса. Разглядев Пенелопу, он тотчас же подошел к ним, и хотя он поздоровался с Кэрол очень вежливо, было очевидно, кто его интересует на самом деле.