Флора Спир - Гимн Рождества

– Какая нежданная радость, – пробормотал он, роскошно вытянувшись рядом с ней, по-прежнему держа ее в кольце своих рук. – Мы решили быть практичными и исполнять свой долг, а обрели любовь.

Поцеловав ее долгим нежным поцелуем, он высвободил руки из-под ее плеч и лег, опираясь на руку и глядя на нее сверху. Он говорил мягко, ласково, словно желая полностью покончить с ее страхами, которые еще могли у нее оставаться после этого долгого часа любви.

– Кэролайн, любимая, я должен кое о чем спросить у вас. Пожалуйста, не стесняйтесь и не бойтесь сказать правду. Думаю, об этом вы хотели сказать мне вчера вечером, когда мы ехали с бала, и пытались объяснить сегодня, придя ко мне. Только нечто жизненно важное могло заставить вас презреть правила приличия. Видите, я хорошо вас знаю, несмотря на недавние перемены в вашем поведении. – Улыбнувшись, он замолчал.

– Что вы хотите знать? – Кэрол была убеждена, что он не может заподозрить правду. Его беспокоит что-то другое.

По-прежнему мягко он сказал:

– Я с трудом поверил своему открытию, потому что вы всегда – за исключением нескольких последних дней – были образцом хорошо воспитанной леди.

– Я сделала или сказала что-то обидное для вас?

– Я не могу ответить на этот вопрос прежде, чем услышу ваше объяснение. Я знаю, что объяснение может быть самым невинным, Кэролайн, и собираюсь выслушать его без гнева и без обвинений в ваш адрес.

– О чем вы говорите? – Она села и немного отодвинулась от него, чтобы ее не отвлекало тепло его тела.

– Дорогая, – сказал он спокойно, – вы не девушка.

– О Боже! Неужели? Да, конечно. Вот почему вы остановились на секунду как раз посреди всего, да? Ах, что же вы должны обо мне думать! Я знаю, как важна для мужчины этого времени девственность невесты. Николас, – спросила она, задыхаясь, – значит ли это, что вы хотите разорвать помолвку?

– Это значит, что я хочу знать, что с вами случилось. Бывает, что девушка слишком много ездит верхом, это одно дело, но ведь вы никогда не увлекались лошадьми. Так что же, Кэролайн?

Теперь он тоже сидел и смотрел ей в лицо. Он не казался рассерженным, но Кэрол думала, что он страшно разочарован в своей невесте.

– Я не жду, что вы сохраните обо мне хорошее мнение после того, как я пришла сюда, отринув все правила поведения. Конечно, вы не захотите жениться на мне, узнав, что я… как бы это сказать? Была в употреблении? Это будет точное слово? – Она увидела, как он поморщился, услышав это грубое выражение.

– Просто расскажите, как это было. Я имею право знать и готов выслушать вас.

– Полагаю, вы обращаетесь со мной куда лучше, чем большинство мужчин в такой момент. И хватило же у меня глупости все разрушить и для себя, и для леди… – Она запнулась, глядя на него. Лицо у него побледнело, взгляд стал тяжелым. Когда она пошевелилась, чтобы отодвинуться, он схватил ее за руку и удержал.

– Ответьте на мой вопрос, Кэролайн. – Он держался так повелительно, что она сделала то, что он требовал. Она рассказала ему правду.

– Я думала, что он любит меня. Он говорил, что мы поженимся. Но потом наши обстоятельства изменились, и он меня бросил.

– Когда? Когда это произошло?

– Почти восемь лет назад.

– Восемь лет? Вам было всего шестнадцать! Вы же были еще девочкой! Кэролайн, куда же смотрели ваши родители? Как они это допустили? – Не получив ответа, он продолжал беспощадно холодным голосом:

– Как долго продолжались эти отношения?

– Это не были отношения, – воскликнула она, – это было только один раз. Все произошло очень быстро и не доставило мне никакого удовольствия. Честно говоря, мне было больно. Он ушел, а я осталась замаранной и оцепеневшей. После этого я не позволяла ему подойти ко мне. Но все же я надеялась, что он на мне женится. И еще я думала, что он любит меня, хотя он получил все, что хотел, не считаясь с моими чувствами. Некоторые девушки невероятно глупы, не так ли? – По ее лицу бежали слезы, но она не обращала на них внимания.

– Кто он? – Вопрос прозвучал так, словно Николас собирается убить этого человека. Во всяком случае, с этим проблем не будет.

– Его имя Роберт Драммонд, – ответила она. – Вы его не знаете.

– Сэр Роберт Драммонд? – Его голос стал жестче. – Я знаю о существовании этого человека, хотя некогда отказался от знакомства с ним.

– Нет, это невозможно! – Она охнула, испугавшись худшего. Даже после той ужасной ночи, когда Роберт так грубо лишил ее девственности, Кэрол думала, что у них не все кончено. Он исчез из ее жизни, когда о разорении ее отца стало всем известно, и она никогда больше не встречала его. Но воспоминание о нем не оставляло ее, где бы она ни была, воспоминание, похожее на неотвязную злобную тень.

– Счастье его, что он в прошлом году уехал из Англии, иначе я был бы обязан вызвать его.

– Уехал из Англии? – повторила она, удивляясь, что могло существовать два таких холодных, равнодушных человека, как Роберт Драммонд. И добавила с болью, накопившейся за все прошлые годы:

– Надеюсь, он попадет прямо в ад.

– По правде говоря, он эмигрировал в Америку, чтобы не драться на дуэли с одним разъяренным отцом. Насколько мне известно, дело было похоже на ваше, дорогая. Мне жаль, что с вами так дурно поступили, Кэролайн, и что семья так плохо оберегала вас. По-моему, ваши родители отчасти виноваты в том, что случилось.

– Я полагаю, теперь вы разорвете нашу помолвку, – прошептала она, глядя больше на свои руки, чем на его лицо. – Я знаю, что дворяне считают себя вправе требовать от невесты девственности, ведь они должны быть совершенно уверены, что их наследники действительно их дети.

Он поднял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя, хотя ей хотелось спрятать лицо – ее снедал стыд из-за того, что она оказалась хуже, чем он думал. Он долго молчал, глядя ей в глаза. Когда же он наконец заговорил, то сказал вовсе не то, чего она ожидала:

– Как могу я упрекать вас, если я только что сделал то же самое?

– Совсем не то же самое! – воскликнула Кэрол протестующе. – На этот раз я делала все не с отвращением, а с готовностью. Вы несколько раз давали мне возможность сказать «нет». Если бы я сказала «нет», вы остановились бы. И вы видели, что все это доставляет мне удовольствие. Это совершенно разные вещи, Николас.

– Теперь я понял, почему вы всегда были так холодны со мной и с другими. Не удивительно, что вы дожили до двадцати четырех лет, не получив ни одного предложения. Причина в том, что в глубине души вы не желали иметь дело с мужчинами – после того как ваше наивное доверие так трагически предали. Это почти чудо – что вы преодолели отвращение к этому акту, который не мог вам не показаться после того ужасного дня чем-то крайне грубым. Я никогда не забуду, что именно меня вы полюбили настолько, что поверили: я не причиню вам боли. – Он провел пальцем по ее щеке до уголка губ. – Теперь я многое понял, Кэролайн. Я хочу изменить условия нашего договора.