Рэйчел Кейн - Фактор холода

– Она бредит, – сообщил прибывшим медикам мой спасатель в куртке службы безопасности. У них оказалась неплохая каталка, но мне было не до нее.

Я шлепнула спасателя по руке, давая понять, что нахожусь в сознании, но потом поняла, почему они решили, что я не в себе. Они не видели Рэйчел. Для них она просто не существовала. Я моргнула и опустилась на пол, наблюдая, как врачи суетятся вокруг меня, измеряя пульс и давление, перебрасываясь весьма непонятными терминами, которые, впрочем, звучали весьма солидно. Наконец кризис миновал, и я смогла сфокусироваться на окружающем мире. Мы находились в какой-то огромной оранжерее, уходящей на несколько этажей вверх, со сводами из металла и стекла. Она была полна каких-то странных растений и цветов. За всем этим, видимо, осуществлялся тщательный уход. Вокруг ни единого грязного пятнышка. Слышалось пение птиц и жужжание насекомых, и нельзя было с уверенностью сказать, записано ли это на пленку или все происходит на самом деле. Однако окружение больше напоминало совершенную имитацию природы. Все мы находились в центре сада, рядом с живописным, величественным окном, за которым туристы, без сомнения, фотографировали всю эту красоту.

Я почувствовала запах еды и, оглядевшись, обнаружила ресторанчик, находящийся метрах в десяти. Напротив входа в сад был холл, ведущий в вестибюль гостиницы.

Все это выглядело знакомым. Весьма знакомым.

Медики и сотрудники службы безопасности стояли в растерянности и глазели на толпу. Люди всех возрастов, рас и классовых принадлежностей. Туристы в яркой одежде и шортах. Бизнесмены в дорогих костюмах с мобильными телефонами. Женщины в платьях, слишком шикарных, чтобы быть оригинальными изделиями французских кутюрье. Дети в пестрых майках.

Черт меня подери. Конечно же, это был Лас-Вегас.

У меня заняло добрых полчаса на заполнение различных форм, которые мне подсунули врачи «скорой помощи». Мне также пришлось разговаривать с хмурыми, неулыбчивыми представителями местной администрации. Я узнала, что теперь являюсь гостем гостиницы под названием «Беладжио». Видимо, это стало следствием того, что меня нашли в этой теплице почти мертвой, и это их напугало. Они не имели ни малейшего понятия, как я очутилась здесь, а у меня, в свою очередь, не было ни малейшего желания объяснять им сей странный факт. Я выпалила какую-то историю о том, что приехала в город и начала искать гостиницу. Они вполне удовлетворились этим; я получила ключ от номера в виде электронной карточки и поспешно ретировалась обратно в теплицу. Я надеялась все еще застать там ифрита.

И она была там. Рэйчел сидела на скамейке и ждала меня. Она изящно поднялась, смахнула невидимые пылинки с неоново-желтого брючного костюма и, выпрямившись, посмотрела на меня. Потом она склонила голову набок, и глаза на ее лице заблестели словно два солнца.

– Белоснежка, – поприветствовала она меня. Ее голос звучал напряженно, словно она очень долго кричала. – Чувствуешь себя лучше?

– Не особенно. – Я протянула ей руку. Она посмотрела на нее, словно решая, пожать ее или нет, потом взяла ее и, пожав, отпустила. Ее кожа показалась мне сухой и горячей. – Спасибо, что дождалась меня.

– Я скоро покину тебя. Моих сил надолго не хватит, – казалось, она расстроилась, произнеся это. Она выглядела слабой. Рэйчел подразумевала, что силы, высосанной ею из джинна, не хватит надолго. Неожиданно она начала тускнеть и превращаться в тень.

– Я сделала все, что смогла. Будь внимательнее, сестренка. Будешь мне должна.

– Несомненно… Подожди, я хочу спросить, ты знаешь, где сейчас Дэвид…

– Все еще в руках твоих друзей, – ответила она. – Я больше не могу тебе помочь. Я должна питаться, чтобы восстановить силы.

Я схватила ее руку и быстро выпустила. Уверена, она не была такой мягкой минуту назад.

– Подожди, Рэйчел, ты же знаешь, это пройдет. Ты должна знать способ исцелить себя, правда?

Жгучие глаза хищника встретились с моими, и мне было очень тяжело выдержать этот взгляд.

– Нет, – проворчала она. – Я буду вечно существовать в таком обличье, питаясь другими джиннами, иначе умру.

Я вспомнила, когда видела ее в последний раз. Как большинство свободных джиннов, она была инфицирована в эфирном поле, отравлена маленькими синими искорками, которые выели ее изнутри. Я видела, как она умирала, по крайней мере, в тот момент я так считала. Ее гибель выглядела скорее как разложение.

Отлично, теперь она начала злиться. Плохо, но тогда она спасла мне жизнь… по крайней мере, на некоторое время.

Она приняла мое молчание за согласие.

– Потом всех пересчитают. Всех, кто погиб.

– Но это случится не сейчас, – произнесла я, бессознательно потирая грудь в районе сердца. – Правильно?

Очень долгий взгляд. Я начала покрываться пупырышками, благо она этого не видела.

– Мы поговорим об этом, – мягко заверила она. – Если выживешь.

– Пока все идет нормально, – это прозвучало с некоторым сарказмом. Я подавила желание съязвить в ответ. – Рэйчел, спасибо тебе, спасибо, что спасла мне жизнь.

Она внимательно посмотрела на меня, потом отвернулась и сорвала ярко-желтый цветок с растущего рядом растения. Из сломанного стебелька, словно кровь, стал сочиться сок. Она слизнула его, погруженная в свои мысли, потом воткнула его в волосы и улыбнулась, оголив острые, словно бритвы, зубы.

– Не за что, Белоснежка, – наконец ответила она. – Не расслабляйся в своем новом обличье. Возможно, это ненадолго.

Я тихо сидела и смотрела на нее. Она обошла вокруг меня, ступая грациозно словно тигрица, все время наблюдая за мной. Солнце освещало янтарные бусинки в ее волосах и сверкало на ожерелье вокруг шеи.

– Твой враг приближается.

– Который из них? – это прозвучало легкомысленно, хотя я и не хотела этого. Я имею в виду, что сейчас он был уже не один. Льюис, Боже мой, с каким дьяволом ты заключил сделку?

Рэйчел схватила меня за плечо, наклонилась ближе и начала слегка подрагивать, словно оказалась на леденящем ветру. Ее форма начала меняться, твердея и холодея, потом внезапно сфокусировалась в неоново-желтые, элегантные линии. Гладкая кожа и глаза хищника, горящие в яростном порыве.

– Твой враг приближается. Слушай меня, Белоснежка. Ты нужна джиннам. Ты не должна доверять…

Ее губы еще двигались, но теперь они издавали только слабый шум, вроде скрипучего визга. Постепенно воцарилась тишина. Отчаяние мелькнуло на ее лице, и она превратилась в несфокусированную проекцию, преобразовавшись в темный, искрящийся холод.

Словно ночной кошмар в виде паука.

Я отдернула руку и отпрыгнула в сторону, помня, каково это воевать с ифритом, но она не ринулась за мной. Люди не расцениваются ифритами в качестве пищи. Она просто… растворилась в воздухе.