Шарлин Харрис - Все вокруг мертвы

— Выходите замуж за кого угодно: Кентукки, Флорида, я хотел бы добавить Миссисипи, если бы он не вел переговоры с Индианой. Но нужен альянс с кем-то достаточно влиятельным, чтобы прикрыть Вас. В противном случае, шакалы типа этого Баруха будут кружить рядом, тявкая, в надежде привлечь Ваше внимание.

— Миссисипи, к счастью, вне игры. Не думаю, что смогла бы полностью стать мужчиной. Время от времени, конечно, можно, но день от дня, постоянно… — проговорила Софи-Энн.

Это было самое искреннее и открытое из того, что я когда-либо от нее слышала. Это звучало почти по-человечески. Андре нажал кнопку, чтобы остановить лифт между этажами.

— Я бы не советовал Кентукки, — сказал он. — Любой, кто нуждается в бритлингеншах, сам по уши в проблемах.

— Алабама мне нравится, — сказала Софи-Энн. — Но ей в постели нравятся некоторые вещи, которые я не приемлю.

Я устала торчать в лифте и выступать в качестве декорации.

— Я могу задать вопрос? — сказала я.

После недолгого молчания, Софи-Энн кивнула.

— Как Вы удерживаете Ваших детей рядом с собой, и даже делите с ними постель, когда большинство вампиров не в состоянии это сделать? Разве отношения между создателем и ребенком могут быть такими долгими?

— Большинство вампирских детей по истечении определенного времени расстается со своими творцами, — согласилась Софи-Энн. — Очень редко дети находятся со своими создателями так долго, как Андре и Сигиберт были со мной. Эта близость — мой дар, мой талант. Каждый вампир имеет отличительную особенность: кто-то может летать, кто-то виртуозно владеет мечом. Я могу удерживать своих детей. Мы можем говорить друг с другом, как ты и Барри. Мы можем физически любить друг друга.

— Если все это так, то почему бы вам не объявить Андре королем Арканзаса и не выйти за него замуж?

Наступило долгое всеобщее молчание. Губы Софи-Энн пару раз открывались, будто она собиралась объяснить мне, почему это невозможно, но оба раза она закрывала их снова. Андре смотрел на меня так, что, кажется, на моем лице вот-вот начали бы дымиться два пятна. Г-н Каталиадис выглядел просто потрясенным, как будто увидел обезьяну, заговорившую пятистопным ямбом.

— Да, — сказала Софи-Энн наконец. — Почему бы мне не сделать это? Получить в качестве короля и супруга моего драгоценного друга и любовника.

Было странно видеть ее просто лучащейся радостью.

— Андре, единственным недостатком является то, что тебе придется проводить некоторое время без меня, когда ты будешь возвращаться в Арканзас позаботиться о делах. Мой первый ребенок, ты согласен?

На лице Андре появилось выражение любви.

— Для Вас — все, что угодно, — сказал он.

Наступил момент Кодак. [29] фраза из рекламы фотопленки Кодак Я почувствовала необходимость помолчать.

Андре нажал кнопку еще раз, и мы двинулись вниз.

Хоть я и не чужда романтики — далеко не чужда — по моему мнению, королеве следовало бы бросить свои силы на выяснение, кто убил Дженнифер Кейтер и остальных арканзаских вампиров. Она должна была с пристрастием допросить Полотенечного Парня — выжившего вампира Хенрика Как-то-его-там. Ей не нужно было идти на эти встречи-приветствия. Но Софи-Энн не спрашивала, что я думала по этому поводу, а волонтерства, по-моему, на сегодня достаточно.

Вестибюль был переполнен. Погружаясь в такую толпу, мой мозг, как правило, страдал от перегрузки, если я не была достаточно осторожна. Но так как большинство присутствующих здесь существ с мозгами были вампирами, ментально вестибюль был пуст, не считая незначительного трепета мыслей людей из обслуживающего персонала. Видеть эту толчею и почти ничего не слышать было странно, как если бы вы смотрели на птицу, бьющую крыльями, но не слышали их трепета. Сейчас я работала, так была сосредоточена на сканировании индивидуумов, в которых циркулировала кровь и билось сердце.

Один колдун, одна женщина. Один любовник/донор крови — иными словами, клыкоман, но высокого класса. Когда я нашла его глазами, то увидела очень красивого молодого человека, одетого во все дизайнерское, вплоть до белых обтягивающих трусьев, и весьма гордившегося этим. Рядом с королем Техаса стоял Барри-Колокольчик: он делал свою работу, как я — свою. Я отследила нескольких служащих отеля, идущих по своим делам. Люди не всегда думают об интересных вещах, типа: «Сегодня я участвую в заговоре с целью убийства менеджера отеля» или вроде того, даже если это правда. Они думают о чем-то вроде: «В комнату на одиннадцатом нужно отнести мыло, в номере на восьмом обогреватель не работает, на четвертый необходимо доставить тележку для обслуживания номеров…»

И тут я наткнулась на проститутку. Она была интересной. Большинство девиц легкого поведения, которых я знала, были разного рода любительницами, но эта женщина была истинной профессионалкой. Мне было любопытно на нее взглянуть. Она была довольно привлекательной на лицо, и, несмотря на то, что она никогда не стала бы участницей конкурса Мисс Америка или даже королевой вечеринки выпускников — определенно она не была девушкой с соседнего двора. Если вы живете не на улице красных фонарей, конечно. Ее платиновые волосы были всклокочены, как будто она только что проснулась; у нее были довольно узкие карие глаза, загорелое тело, крепкая грудь, большие серьги, высокие шпильки, яркая губная помада, платье, покрытое красными блестками — в общем, ее нельзя было назвать незаметной. Она сопровождала мужчину, который стал вампиром лет в сорок. Она висела на его руке так, будто не могла ходить без его помощи, и я задавалась вопросом: это из-за шпилек, или потому, что это нравится ее спутнику.

Я настолько заинтересовалась ею — слишком явно она выставляла свою сексуальность, слишком старалась выглядеть проституткой, — что стала протискиваться сквозь толпу, чтобы «прощупать» ее более тщательно. Поглощенная своей целью, я не думала о том, что она может меня заметить, но она, видимо, почувствовала мой взгляд, оглянулась через плечо и увидела мое приближение. Мужчина, с которым она была, разговаривал с другим вампиром, и на данный момент ей не нужно было изображать восхищение, так что у нее было время рассмотреть на меня с откровенным подозрением. Я встала в нескольких метрах, чтобы прослушать ее, просто из любопытства.

Странная девушка, не из наших, она что, его хочет? Пусть возьмет. Я не выношу эти штуки, которые он выделывает своим языком, а после того, как трахнет, он хочет, чтобы я сделала тоже самое ему или другому парню — боже, у меня что, запасные батарейки есть? Может быть, она уйдет наконец и перестанет пялиться?

— Конечно, простите, — сказала я, застыдившись, и погрузилась обратно в толпу.