Кейт Тирнан - Призвание (народный перевод)

Но все же я не могла не принимать во внимание сны и видения. Я была уверена, что видела их по какой-то причине. Я почти услышала, как Хантер напоминал мне, что, в соответствии с Виккой, нет ничего случайного. У всего есть цель. У меня не было бы видений, если бы мне не было предназначено что-нибудь с ними сделать. Даже тот факт, что школьный бойлер поломался, казалось мне частью неизбежного плана. Я была здесь, в Нью-Йорке, потому что мне суждено спасти Киллиана.

— Богиня, помоги мне, — пробормотала я. Я глубоко втянула воздух, успокаивая и заземляя себя. У меня было все знание Элис и больше силы, чем большинство кровных ведьм когда-нибудь встречали. Я была сильной, сильнее, чем три недели назад, когда мы с Хантером бились с Селеной и победили ее. Если Кьяран был в этом здании, разве я не должна Мейв попытаться остановить его раз и навсегда?

Я могу это сделать, сказала я себе. Мне предначертано это сделать.

Я подошла к дому и ступила на первую с трех каменных ступенек — и остановилась, когда чувство страха проползло внутри и прошептало в сознании: «Возвращайся. Не подходи ближе. Иди назад». Я попыталась ступить на вторую ступеньку, но не смогла. Ужас остановил меня, чувство, что еще одна ступенька — и начнется моя гибель. Это отражающее заклятье, сказала я себе. Оно создано, чтобы ты не входила. Но за ним ничего нет. Я пожелала, чтобы заклятье показалось мне. Прошла момент сопротивления, и в зимнем воздухе я увидела мерцание. Руна Из — руна препятствий, замороженных и запоздалых вещей — повторялась снова и снова, подобно прозрачным сосулькам. Я представила, как теплота огня расплавляет руны охраняющего заклятия, и за секунду я почувствовала, как ослабла их сила.

Заклятье треснуло, когда я дошла до верхней ступеньки. На самой двери я обнаружила еще одно заклятье. Я взволновалась, когда поняла, что точно знаю, что нужно делать. Это казалось так ясно. Или связующие заклятия не были так сложны, или я была сильнее, чем представляла себе.

В этот раз я взяла силу из земли, из корней глицинии, из земляной породы. Я собрала всю энергию, вылитую бесчисленными жителями на улицы Нью-Йорка. Внутри меня увеличилась неистовая, неповинующаяся мощь. Я позволила ей подняться и бросила ее на заклинание, охраняющее дверь. Заклинание разрушилось. Один засов, закрытый внутри, открылся. И я вошла в дом, почти плывя на волнах собственной силы.

Я стояла в фойе с высоким потолком. Пол был инкрустирован черным и серым мрамором. К верхним этажам вела лестница. Я послала Киллиану ведьминское послание. Где ты? Направь меня.

В следующую секунду я упала на спину, когда меня ударило связующие заклинание сильнее, чем я когда-либо видела. Оно заставило меня протянуть руки вдоль боков, сжать вместе ноги, сжать горло, так что я не смогла бы выдать ни звука; оно сжало мою грудь, так что я боролась за каждый вдох. О, Богиня. Наверное, я не была так сильна, как думала.

Быстро я произнесла заклинание, что ослабляло все узы.

Оно не сработало. Мое сознание запаниковало.

Я попробовала то заклинание, что так хорошо работало несколько минут назад. Я протянула свои сенсоры, ища соединения с землей подо мной. Пустое эхо, что вернулось ко мне, было загадочным. Как будто земля была пустой, плоской, высушенной, и в ней не было ничего, что можно было дать. И я осталась одна в месте, где вокруг меня кружились волны темной магии.

Элис, подумала я. Конечно, Элис знала что-нибудь, что могло бы помочь. Ко мне пришло заклинание, что зажигало свет во тьме. Я начла представлять белое пламя, которое увеличивалось, становилось горячее, сверкало в темной энергии, поглощало ее, очищало воздух вокруг меня.

Я почти освободилась, когда почувствовала, как что-то похожее на лезвие зубчатого льда вонзилось мне в живот. Это иллюзия, сказала я себе, вспоминая, как Селена атаковала меня болью. Я заставила себя терпеть это, продолжать представлять огонь, что пожирал темноту. Другое лезвие вонзилось мне в спину.

— Ааа!

Мой собственный раздавленный крик напугал меня. Я почувствовала, как ледяное лезвие прорезало мою кожу, мышцы, кости, и пламя в моем сознании погасло.

Как будто вознаграждая меня за прекращение заклинание, боль утихла.

Я посмотрела на свое тело. Нигде не было кровавых ножевых ранений. Они были иллюзией. Но узы были настоящими. Я не могла двигаться. Я осмотрелась, ища источник силы, что держала меня узником. Здесь — я почувствовала эту магию, как будто темная, жирная туча проносилась из древнего пола городского дома. Магия нескольких ведьм, работающих вместе.

К горлу поднималась тошнота. Я была полностью обезоружена. Что я наделала? Как я могла быть такой наивной и глупой, чтобы подняться против целого ковена Вудбейнов? Когда я вошла в дом, я попалась в их ловушку.

Небольшая фигура в черной мантии и маске направилась ко мне. На маске было изображено лицо шакала, вырезанное из какого-то сорта темного дерева и ужасно увеличенное, с огромным оскалившимся ртом. Мой страх поднялся к еще одной метке. Появились другие фигуры в масках: сова, кугуар, гадюка, орел.

— Она у нас, — сказал шакал, его голос был нейтрален, я не могла определить, был ли это мужчина или женщина.

— Где Киллиан? — потребовала я. — Что вы с ним сделали?

— Киллиан? — повторила ведьма в маске совы. Голос был отчетливо женский. — Киллиана здесь нет.

— Но вы же собирались забрать его силу! — глупо сказала я.

Легкомысленный, высокий смех вырвался изо рта шакала.

— О нет, мы не собирались.

— Нам никогда не нужен был Киллиан, — сказала сова.

— Ты заблуждалась, — согласилась гадюка, и все они взорвались смехом. Узкие золотистые глаза гадюки заблестели, когда она посмотрела на меня. — Мы иссушим тебя.

28 Февраля, 1984

Начало весны — время сеять семена мечтаний на предстоящий год. В этой маленькой деревне под названием Мешома Фолз, я снова становлюсь мальчиком, полным фантазий и желаний, нетерпеливо приветствующим весну. Я нашел ее. Сегодня мы с Мейв увиделись в первый раз после того, как я уехал из Беллинайджела. Тогда я знал, она все еще любит меня. Ничего не изменилось, все это стоило ожидания. Богиня, взглянув в ее глаза, я каждый раз вижу вселенную.

Мы ждали до вечера, потому что она настаивала на том, чтобы придумать предлог для бедного, жалкого Ангуса. Потом повела меня прочь из города, через узкую полоску леса, мимо луга и холма, к полю.

— Здесь нас никто не увидит, — сказала она.

— Конечно. Один из нас произнесет заклинание невидимости, — ответил я.

Тогда Мейв рассказала, что отказалась от магии. Я не мог этому поверить. С тех пор как она уехала из Ирландии, она прожила половину жизни, а ее чувства все еще закрыты, заключены в ее собственный страх.