Кейти Макалистер - Даже вампиры хандрят

Я скажу тебе прежде, что кто-то войдет, ответил он, усмехаясь.

Ах, все вы обещаете да обещаете, пробурчала я. Мои руки быстро расстегивали пуговицы его рубашки. Я замурлыкала, когда рубашка упала на пол. Перед неминуемым, мои широко разведенные пальцы охватили его грудную клетку, и одна рука соскользнула по тропинке из шелковистых волос вниз к его брюкам.

— Ооооо. Теперь я вся в предвкушении.

— Предвкушении чего? — У него перехватило дыхание, когда я погладила выпуклость в районе молнии, медленно потянула замок вниз, и мои руки заскользили по его бедрам, снимая штаны.

— Ты не возражаешь, если я удовлетворю одну свою маленькую фантазию?

Клянусь, блеск его глаз мог осветить, по крайней мере, половину Эдинбурга.

— Милая, ты можешь делать со мной все, что тебе вздумается, но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной. У нас есть столько времени, сколько тебе… о, боже. — Пэйн замолчал, но внутри него, в его мыслях, бушевала тысяча ощущений. Волнение, возбуждение, страсть, теплота, похожая на зарождающуюся любовь и огромное сексуальное удовольствие окатили меня, будто волной, когда я взяла его в рот. Мое тело замурлыкало еще громче от нарастающих в нем эмоций, усиливающихся так быстро, что это почти ошеломило Пэйна.

— Прости, — сказала я, оторвавшись и посмотрев на него. — Было слишком сильно и слишком быстро? Прости, если сделала что-то не так. Я думала, чем больше, тем лучше? Да? Нет? Черт, ненавижу делать что-то подобное впервые.

Он дико уставился на меня, будто совсем не понимал, о чем я говорю.

— Ты раньше этого не делала?

— Ну… я пробовала однажды со своим последним парнем, Карлом, но почти сразу отключилась. Похоже, это испортило ему все впечатления, поэтому я никогда больше не пыталась.

— Сэм?

— Мм? — Спросила я, щелкая языком по кончику пениса. Я улыбнулась вспышке удовольствия, что замерцала внутри Пэйна от моего прикосновения.

— Давай сейчас не будем говорить о твоих парнях.

— Хорошо. Но один из них просил меня, сделать это…, - я схватила свою сумку со стола, достала мятные конфеты для освежения дыхания и засунула парочку в рот. — Не слишком много, как думаешь? Я всегда хотела это попробовать.

Глаза Пэйна расширились, когда я громко разгрызла конфеты и облизала губы — мята жгла холодом, и во рту стало покалывать.

— Ты же не собираешься… о, господи, собираешься. И это твой первый раз… боже мой, женщина!

— Меньше слов, — сказала я, ведя покрытым мятой языком вниз по пенису. — Больше стонов.

И, ах, как он застонал! Он глубоко втянул воздух, когда я снова взяла его в рот, столь сильно охваченный своими ощущениями, усиленными повышенной чувствительностью от мяты, что у меня было такое чувство, будто все это происходит со мной.

Я прошлась языком по всей длине его ствола. Тело Пэйна вздрогнуло, когда воздух коснулся его влажной плоти, а когда я охватила пальцами основание и сконцентрировалась на особенно чувствительном местечке снизу, его глаза закатились.

— Это восхитительно. Так вот что ты чувствовал, когда мы занимались сексом? Это очень отличается от того, что ощущала я, но, должна сказать, это невероятно возбуждает. Что будет, если я попробую это?

Он выдержал целую секунду, прежде чем рванул меня вверх, развернул так, что я оказалась лицом к столу, разодрал мои трусики и расстегнул лифчик так, что я и моргнуть не успела.

— Вот что будет, — прорычал он, наклонив меня к столу и раздвигая мне коленом ноги. Я задохнулась от двойственных ощущений: холодного деревянного стола, от которого сморщились мои чувствительные соски, и обжигающей штуки, что пронзила мою жаждущую плоть.

— Пэйн! — Закричала я, хватаясь за стол и роняя телефон, когда мое тело толчком отбросили вперед. — Презерватив?

— Ни одного, — рыкнул он, отпрянув. — Мне следует останови…

— Хрен с ним, рискнем на этот раааааааз…! — Моя фраза завершилась небольшим вскриком, когда он снова в меня вошел.

— Слишком жестко? — Спросил он, останавливаясь.

— Нет! Жестче!

Он что-то радостно прорычал в ответ и задвигал тазом, а его пальцы впились в мои бедра.

Когда он врывался в меня, моя плоть скрипела, как полируемая древесина. Симпатичный, плетеный из проволоки и украшенный тиснеными цветочками бокс, полный писем и квитанций, соскользнул со стола, внезапно создав бумажный ливень.

— О, боже мой, да! Еще! — Выдохнула я, пытаясь за что-нибудь ухватиться, пока Пэйн продолжал делать то, от чего мои глаза закатывались в экстазе. Проволочно-цветочный держатель для ручек в пару к боксу (оба — подарки Клэр) покинул стол, и ручки разлетелись во все стороны. — Еще!

— Будет тебе еще, — ухмыльнулся он, схватив мои бедра и приподняв их выше, чтобы изменить угол проникновения. Маленький блокнотик для записей балансировал на краю стола, а затем упал на пол, когда я запустила свой стональный нон-стоп. Он был глубоко во мне, твердый, горячий и агрессивный, но в то же время часть меня не была уверена, какие эмоции, какие чувства принадлежали мне, а какие ему.

— Боже, ты такая тесная, — простонал он, протискиваясь вперед.

— Кегель. [41] Упражнения для промежностных мышц доктора Кегеля. Были разработаны в 40-х годах для тренировки мышц в случаях недержания мочи, но оказались эффективными для развития сексуальных мышц. Немного. О, да, сюда, о, мой бооооооо… — Мои внутренние мускулы, укрепленные годами выполнения упражнений Кегеля, сжались, пытаясь удержать его внутри. Обжигающий холод мяты перерос из приятных покалываний в дикие эротические искры, которые ярко пылали, так ярко, что я решила, что сейчас потеряю сознание. — Больше не надо! Я передумала! Я больше не могу!

Ты можешь, сказал он, и его голос переполняли эмоции. Ты можешь это и даже больше.

Я выгнула спину, когда он заполнил мою голову ощущениями, которые его переполняли, желая, нет, нуждаясь, чтобы я наполнила его своими. Наши души переплелись, и он откинул в сторону мои волосы, обнажая шею.

Пожалуйста, о, боже, сделай это, взмолилась я на грани отупляющего экстаза. Его клыки вонзились в мою кожу, внезапная острая боль слилась с удовольствием его застывшего тела, захватывая нас обоих, пока он пил меня. Свет, серебряный, чистый свет вспыхнул у меня в голове, когда наш обмен ощущениями скрутил нас обоих в оргазм ослепляющей силы.

— Хорошо … что у меня… крепкое сердце, — выдохнула я несколько долгих минут спустя, лежа сверху на Пэйне, который рухнул на стул. Его грудь, блестевшая от пота, поднималась и опадала в неровном ритме под моим все еще дрожащим телом. — Иначе я умерла бы через неделю.

— Ну, тогда уж хорошо, что ты бессмертна, — сказал он, не открывая глаз. Его голова устало откинулась на высокую спинку стула. Я слегка коснулась поцелуем пульса, который дико бился у него на шее, и застыла, когда его слова замкнули пару синапсов, [42] инапс — зона контакта между двумя нейронами (клетками нервной ткани), через которую осуществляется передача нервного импульса. Каждое наше воспоминание, каждая наша мысль осуществляются за счет проведения нервного импульса в мозгу по своему особому пути через свою уникальную последовательность. и до меня дошло.