Келли Армстронг - Призрак

– Ева, – сказал Трсайель, придерживая меня за ноги. – Если мы найдем Лили, то никто не пострадает, и Саванна тоже.

– Тогда ищи Лили, а я…

– Мне нужны твои глаза, Ева.

По ту сторону перил возник Кристоф и отыскал меня взглядом.

– Слава Богу, – шепнула я. – Крис! Саванна…

– Знаю, – ответил он, помогая мне спуститься с перил. – Я найду ее, а ты займись никсой.

– Спасибо, – сжала я его руку.

Трсайель протиснулся сквозь толпу, ухватил меня за локоть и потащил за собой.

– Она на баскетбольной площадке, вон там, – я ткнула пальцем в северную часть здания.

Крис кивнул и скрылся в толпе.

Мы начали сначала – с помещений обслуживающего персонала в подвале. В одной из кладовок раздался звук упавшей на пол метлы или швабры. Я свернула в ту сторону. В конце коридора приглушенно прозвучал телефонный звонок. Кто-то сразу же снял трубку.

– Алло? – произнес высокий голос. Кажется, женский. Трсайель рванул туда, я следом. Запертая дверь меня не остановила. В конце комнаты кто-то стоял – худощавая, светловолосая фигурка. Из дешевого радиоприемника на столе лилась музыка, заглушая телефонный разговор. Я подошла поближе и увидела старческую руку на телефонной трубке. Дворник.

Я направилась к выходу, но тут радио смолкло, и я услышала:

– …запасной выход не заперт. Я сам открыл его с утра. – Пауза. – Где? – Пауза. Вздох. – Я пошлю Лили. – Он повесил трубку и пробормотал. – Найти бы ее, лентяйку. Опять где-нибудь прячется.

Дворник взял в руки переговорное устройство, несколько раз нажал на кнопку вызова. Сейчас мы с Трсайелем узнаем, где находится Лили. Ответа не последовало.

– Вот молодежь пошла, – проворчал дворник, направился к двери и повернул ручку. Заперто. Он дернул еще раз, но дверь не отворялась.

– Что за шутки! – Он заколотил в дверь.

Я вышла на другую сторону. Сквозь ручку была продета палка швабры. Мы с Трсайелем переглянулись и опрометью бросились к лестнице.

На первом этаже с грохотом распахнулись двери, из которых хлынул поток детворы. Мы побежали к спортивному залу. Из-за угла сквозь шум и гам донесся чей-то крик. Проскочив через стену, я попала в мужскую раздевалку. Двое мальчишек хлестали друг друга мокрыми полотенцами, с визгом и хохотом уворачиваясь.

Мы прошли сквозь следующую стену. Мужская душевая.

– Вернись в коридор, – сказал Трсайель, – может быть, Бретта увидишь.

Мы вышли в раздевалку и услышали громкий хлопок. Мужчина, достающий из шкафчика полотенце, вздрогнул от неожиданности и стукнулся головой о металлическую полку.

– Неужели мальчишки опять раздобыли пистоны?

– Нет, это там, в кабинете химии. Наверняка эксперименты ставят, – рассмеялся другой мужчина. – Что ты хочешь, дети. Помнишь, как…

Три хлопка подряд. Крик. До одного из мужчин дошло.

– Кто-то стреляет. Боже мой! Брук! Брук!

Мы проскочили сквозь стену в женскую раздевалку. Полураздетые женщины выбегали в коридор, выкрикивая имена детей. Кто-то пытался дозвониться в полицию, кто-то кинулся к двери запасного выхода. Дверь была заперта.

– Сигнализация! – вспомнил кто-то. – Включите пожарную сигнализацию!

Девочка-подросток бросилась к щитку сигнализации, но ее опередили.

Люди лавиной неслись по коридору к выходу. Мне послышался еще один выстрел, но вокруг стоял такой гвалт, что я не могла понять, был выстрел или нет. В суматохе я потеряла и Трсайеля, но даже не огляделась по сторонам, а продолжала проталкиваться сквозь людское море.

Трсайель схватил меня за руку и потянул назад.

– Сюда. Первые выстрелы раздались в этой стороне. Еще один крик, гораздо громче, донесся из зала велотренажеров. Кричали не в панике, а от боли. Мы поспешили туда.

В углу, крича от боли, скорчилась женщина. Женщина постарше накладывала ей на ногу жгут, пытаясь остановить кровь. Играла бойкая музыка, и мужской голос бодрым тоном вещал: «Быстрее, быстрее, но не переусердствуйте – впереди крутой склон».

В дальнем конце зала, еще одна женщина рывками крутила педали тренажера. Ее била крупная дрожь, остановившиеся глаза широко раскрыты – признаки глубокого шока. Пуля слегка зацепила ей руку, и из царапины медленно капала кровь. Брызги чужой крови на лице – на соседнем тренажере мужчина, все еще опираясь на педали, откинулся на спину. Пуля попала ему в глаз. Убит.

За их спиной билась в агонии девушка, а над ней склонился мужчина в тренировочном костюме, приговаривая.

– Все будет хорошо, держись, родная. Сейчас приедут. Я огляделась по сторонам и вспомнила вырезки из газет, которые хранила Л или. Там шла речь не о простых убийствах, а о массовых. Лили хотела, чтобы ее не просто заметили, а запомнили надолго. Она замыслила не убийство паренька, который не обращал на нее внимания. Она хотела убить всех, кто не замечал ее. Всех подряд.

– Саванна!

Трсайель схватил меня за руку.

– Нет! – заорала я, пытаясь вырваться.

Он и не подумал меня отпустить – сил у него было не меньше, чем у никсы.

– Отыщи Саванну, убедись, что она в безопасности. Затем продолжай поиск. Если увидишь Лили, даже если тебе покажется, немедленно зови меня. Не пытайся остановить ее, ты не сможешь.

– Знаю.

Он отпустил меня, и я рванула в сторону спортивного зала.

Коридоры опустели – все столпились у дверей. Вместо криков раздавались всхлипы и возмущенные голоса: «Пропустите!», «Шевелитесь!» Я же разбирала в этой мешанине звуков самые тихие: плач испуганных детей. Я постаралась не думать о том, каково малышам в этой толпе. Взрослые знали, что здесь дети, и осторожность не утратили. По крайней мере, в это мне хотелось верить. Только так я смогла заставить себя двинуться в противоположном направлении.

– Ева!

Я почти добралась до зала, когда меня окликнул Кристоф. Я разглядела в толпе его высокую фигуру.

– Где Саванна? – спросила я.

– Не знаю.

– Постой, я…

Он схватил меня за руку и не дал войти в зал.

– Она не там. Все корты пустые. Они закрылись на обед. Наверное, она в столовой. Где здесь столовая?

– Нет, Лукас привез ее недавно. Занятия сразу после обеда, а она наверняка пообедала дома. Она… рисование! По субботам она ходит в художественный кружок. В прошлом году она занималась рядом со старой школой, а после переезда записалась сюда. Студии там, в конце коридора.

Я развернулась и понеслась через толпу у выхода по направлению к студиям. Вдали взвыли сирены. Раздался выстрел. За ним еще один. Новые крики у нас за спиной.

Дверь первой студии была заперта, внутри – пусто и темно. Во второй студии пять-шесть взрослых укрылись за столами, двое пытались выломать дверь запасного выхода. Незавершенные наброски разлетелись по комнате. Мужчина средних лет швырнул мольберт в окно, но толстое стекло не поддалось. Молодой человек выбежал в коридор.