Даниэль Зеа Рэй - Полукровка

— Что ты имеешь в виду?

— Они выглядят, как олманцы, говорят на их языке. Они и есть олманцы. И здесь вопрос только в одном: согласится ли Олмания принять своих предков, или оставит их умирать там, за "дверью"?

Сомери исподлобья посмотрела на Эсту.

— Мы можем досмотреть каждого из них, — ответила Эста. — Мы можем заставить их прийти сюда голыми. Но если мы не примем их, они найдут способ взять наш мир силой. Одна установка, две, какая разница? Технология уже создана и опробована. Так что, выбора у нас нет. Олмании придется их принять.

— Делайте, что хотите. Закройте эту "дверь" и приведите ко мне Науба. Остальное — ваши проблемы.

Эста кивнула в знак согласия и повернулась к Урджину.

— Ну, что? Давай сделаем то, для чего нас создали?

Эста взяла его за руку и посмотрела в небо. Поднялся ветер и огромный поток белой и чистой энергии направился вверх. Он ударился о черные стены вокруг и, смешавшись с ними, завертелся. Урджин почувствовал, как его ноги подгибаются. Он упал на колени, и, не понимая, что происходит, отпустил руку Эсты. Она закричала что-то, но ее слова утонули в шуме ветра, поднимающего их в воздух. Назефри поняла, что происходит. Эста черпает силы из Урджина, и ни он, ни она не могут этому противостоять. Девушка кинулась вперед и ухватила Эсту за ногу.

— Назефри, — прогремел Камилли и попытался оторвать ее от сестры, но силы не были равны.

Она больше не была собой, теперь она принадлежала ей. Поток продолжал кружиться вокруг, и уже Назефри стала терять связь с этим миром, когда подле нее оказался Камилли, Зафир и Ромери. Все они обнимали Эсту, отдавая ей самое дорогое, что у них было — свою жизнь. И тут их всех подбросило в воздухе, вихрь растворился в пространстве и они упали на землю, едва ли способные дышать.

Эста открыла глаза и увидела над своей голой абсолютно чистое голубое небо. Лучи света, струившиеся из него, куда-то исчезли. Рядом с ней лежал Урджин. Он смеялся. Сверху на нем расположился Зафир и Ромери. Камилли и Назефри оказались по другую сторону от Эсты.

— Не погибнуть в этом потоке, но быть раздавленным двумя мужчинами — это довольно странная смерть.

Эста только и смогла, что засмеяться в ответ.

Со всех сторон к ним стали подтягиваться военные. Они не понимали, что произошло. И почему все эти люди, вместе с членами императорской семьи, лежат друг на друге и смеются. У них не было указаний убивать тех, кто появится из вихря, наоборот, обеспечить их охрану и быструю доставку в резиденцию. Кто бы мог подумать, что им предстоит вернуть в резиденцию постоянных ее обитателей?

— Приготовьтесь, — засмеялась Сомери, — сейчас вам будут кланяться и отдавать почести.

Сафелия не знала, как все это произошло. Сейчас ей не было больно, и лицо Стефана, склоняющегося над ней, обрело некую резкость. Он что-то говорил ей, но она не слышала. Ей это и не нужно было. Она думала о том, какой он красивый с этими своими торчащими в разные стороны волосами и чистыми синими глазами, сияющими, как воды в Вершем океане.

Они вернулись к резиденции довольно быстро. Значительно в этом помогли способности суирян, которые без особых усилий убивали на расстоянии каждого из охранников, встречающегося на их пути. Все изменилось, когда Урджин, Эста и остальные улетели. Само здание резиденции при бомбежке не сильно пострадало, но в небе над их головами по-прежнему шли бои, а на земле постоянно кто-то стрелял, и теперь им приходилось пригибаться, прятаться и отстреливаться.

— Нужно бежать в ангарный отсек, — кричал Стефан. — Дядя наверняка решил убраться отсюда.

— Куда бежать? — спросил Фуиджи.

— Из гостиной, в которую вы сейчас попадете, на второй этаж. Там направо по коридору до конца. Затем налево, и через три пролета снова направо. Запомнили?

— Да, а ты куда?

— Мы с Аликеном побежим по улице. Так быстрее, но опаснее.

— Хорошо.

Они разделились через пару минут, предоставив доннарийцам возможность самостоятельно провести экскурсию по олманской резиденции. Здесь было не много людей, большая часть из которых — служащие, пятившиеся при виде чужаков назад и прятавшиеся по углам. Но были здесь и военные, которые с завидным постоянством открывали огонь из-за угла, и не обладай отец Сафелии особенным даром, все могло бы закончится еще на уровне гостиной.

Когда они, наконец, достигли корабельного ангара, там уже слышались знакомые голоса.

— Можешь не спешить, дядя. Я не собираюсь тебя убивать.

Сафелия спряталась за коробками на мостике второго этажа и внимательно наблюдала за Стефаном, держащем Науба на прицеле.

— Перед тем, как улететь, не мог бы ты ответить на несколько моих вопросов? Это все, о чем я прошу тебя.

Науб стоял перед кораблем, готовым ко взлету. Рядом с ним не было никого, что лично Сафелия считала неправдоподобным. Стефан стоял перед ним один. Куда делся Аликен, девушка не знала, но понимала, что он должен быть поблизости.

— Какие вопросы? Чего я добивался или что задумал?

— Нет. Почему ты решил убить меня именно тогда и таким странным способом?

— Ах, ты про это. Все просто: ты наследник, а я — регент. Это — первая причина. Или ты забыл, что после тебя в наследование вступаю я, как старший брат твоей матери? А вторая причина тоже довольно банальна: мои планы должны были претвориться в жизнь сегодня, а ты мог мне в этом помешать.

— Но почему именно так?

— Самоубийство? А почему бы и нет. Ведь управление психикой мой самый большой талант!

Сафелия не успела всего понять, но когда увидела, как Стефан разворачивает оружие на себя, пронзительно громко закричала:

— Остановись!

Это отвлекло Науба, и Стефан выронил пистолет из рук. Но тут Сафелии захотелось прыгнуть вниз. И захотелось настолько сильно, что все остальное стало совершенно не важным. Она перебросила одну ногу через перила, когда ужасная боль заставила ее закричать и согнуться пополам. Это было трудно описать. Как будто тысячи осколков острого стекла очень медленно врезались ей под кожу, а затем так же медленно поплыли под ней, встречаясь друг с другом и расходясь вновь.

— Ты убьешь этим свою дочь! — кричал Науб. — Я не вижу тебя, но знаю, что ты там.

Фуиджи понимал, что если он позволит Наубу определить место своего положения, то непременно проиграет этот бой. Потому он молчал, и Наубу ничего не оставалось, как вновь привлечь свое внимание к Стефану. Фуиджи уловил перемену. И обратил весь свой талант на крепкое тело молодого двадцати трехлетнего Наследника. Стефан не понимал, чем заслужил эти муки, ведь осколки стекла не просто резали его кожу, они проникали вглубь, внутрь, пытаясь встретиться там.

Сафелия едва ли пришла в себя, когда поняла, что происходит внизу. Аликен прятался за ангарной дверью, пытаясь отстреливаться, но явно безуспешно. Стефан лежал на полу и корчился от боли. Науб стоял перед ним и внимательно следил глазами за любым движением на мостике. Сафелия знала, что у отца есть оружие. Она понимала, почему Науб ищет его глазами, и осознавала, что его нужно отвлечь. Девушка осмотрелась и заметила в нескольких шагах от себя мертвого охранника. Она очень тихо и медленно подползла к нему, вынула из рук большой и тяжелый плазменный пистолет. Затем, тем же путем вернулась на свое прежнее место, и, выставив краешек дула над ограждением, выстрелила в воздух. Науб пригнулся. Стефан перестал кричать, и Фуиджи, приподнявшись с противоположного конца мостика сделал один меткий выстрел в голову Императора. Фуиджи не промахнулся, а Сафелия прикрыла от ужаса глаза.