Кей Хупер - Кровавые сны

Он все еще не двигался.

— Я не вызывал подмогу.

Дани заколебалась, а затем спокойно сказала:

— Я думаю, многие шерифы на твоем месте выжидали бы. Расследовали бы это убийство, как единичное. А затем следующее. Возможно, после третьего преступления, наконец-то догадались бы, что это дело рук серийного убийцы. И только тогда они попросили бы помощи. Но к тому времени было бы уже слишком поздно.

— Многие.

— Да. Но не ты.

— Потому что..?

— В твоем случае дело не в самолюбии, а в правосудии. Ты лучше других чувствуешь, что темные силы вокруг нас постоянно. И то, что ты видел сегодня — лишь вершина айсберга. Ты это чувствуешь, знаешь в глубине души.

— Дани…

— Это зло, Марк. Оно скрыто под поверхностью, ты видел его сегодня — чистое, настоящее зло. И в борьбу с ним обычной полиции лучше не вступать. — Она вновь вздохнула, а затем добавила: — И ты прекрасно это знаешь.

Джордан Свон помимо гордости за свою прекрасную внешность, также мог похвастаться тем, что является хорошим полицейским. Он начал работать на окружное полицейское управление совсем не потому, что это было престижней, нежели продавать страховые полисы, недвижимость или что-то в этом роде.

Он искренне хотел помогать людям.

До сих пор он продвигался по карьерной лестнице так, как и планировал.

До сих пор.

— У нас впервые появился более-менее свободный день, — хмуро проговорила Тереза Миллер. — Мы с Коротышкой обучим остальных тому, как собрать отпечатки и ДНК.

— Тереза, я знаю, что прошу слишком много, но …

— Много? Господи, Джордан, тебя стошнило прямо на месте преступления, дай-ка подумать, два раза за сегодня.

— Мне не стыдно за это, — ответил помощник шерифа со всей честностью. — Если бы я хотел внимательно изучать кровь и внутренности, я бы занялся той работой, которую делаешь ты. Но она за тобой, Тереза. И перед тем как наступит этот более-менее свободный день, мне нужно, чтобы ты возглавила одну команду, а Коротышка другую. И вы соберете ДНК и отпечатки в домах Норвеллов и Хантли.

— Черт!

— Сегодня.

— Сегодня уже не осталось дня, Джордан. И почему это надо сделать именно сейчас?

— Потому что так сказал шериф. Потому что это уже должно было быть сделано сразу же, как только мы узнали, что есть пропавшие.

— Это нестандартный порядок действий. Так делается не для каждого пропавшего.

— Сейчас это так. Послушай, Тереза, мне жаль. Но мне нужно, чтобы ты и Коротышка сделали это. Вы оба получите двойные сверхурочные, если это поможет.

Она вздохнула. Впервые за все время совместной работы, он видел её усталой.

— На самом деле — это не сильно поможет. Я не знаю, как встретиться с одной из этих семей, зная, что собирала кусочки, возможно, их любимого человека сегодня ночью.

— Да. Я понимаю.

Тереза расправила плечи.

— Ладно, я скажу Коротышке, и мы соберем команды. Они смогут взять отпечатки пальцев у всех членов семьи для исключения, в то время как мы будем собирать все отпечатки, которые сможем найти в доме. А также вещи с ДНК, если сможем обнаружить хоть что-то.

— Шериф сказал не говорить семьям о том, что мы ищем материал для анализа ДНК, — напомнил ей Джордан.

— Да, я слышала и первый раз, когда ты заговорил об этом. Но ты можешь передать шерифу мои слова — ему надо поговорить начистоту с семьями пропавших о том, что мы сегодня нашли. И как можно скорей. Потому что оба знаем — рано или поздно они все равно об этом узнают.

— Сначала нам необходимо установить личность, Тереза. Вероятно, мы сможем избавить хотя бы одну семью от мысли, что их дочь или жена была расчленена и разбросана по кусочкам.

Глухой смешок вырвался из уст Терезы:

— Ты думаешь, нам это удастся?

Вопрос застал его врасплох.

— Если мы сможем установить личность убитой, то сможем исключить… — Он замолк, холодея внутри, потому что Тереза медленно качала головой. — Что?

— Джордан, я сделала предварительные тесты крови и кожи, которые мы взяли с места преступления.

— И? — Внезапно он действительно захотел забрать свой вопрос обратно. Но было слишком поздно.

— И я могу сказать прямо сейчас, что у нас кровь и кожа, по меньшей мере, двух жертв. И это только — по меньшей мере.

Если бы Марк не знал заранее, кем являлись незнакомцы, ожидавшие его в гостиной Пэрис, то ни за что бы не догадался, что Миранда Бишоп — федерал.

Джон Гэретт, напротив же, выглядел как один из них.

Он был высоким мужчиной, широкоплечим и атлетически сложенным, с темными волосами и пристальным взглядом человека, привыкшего командовать. А его темный костюм только усиливал это впечатление.

Миранда Бишоп была одета повседневно — в голубую блузку и джинсы, что не могло скрыть ее модельные формы, а ее длинные, черные как смоль волосы были стянуты на затылке. Марк никогда еще не встречал настолько потрясающе красивой женщины. Таковым было первое впечатление.

Позже, пожимая ей руку, он заглянул в её ярко-голубые глаза и сразу же понял, что ее ошеломляющая внешность была самым малым по значимости достоинством. Он легко мог представить Миранду в роли федерального агента, преодолевающего любые опасные ситуации, посланные судьбой.

Но даже более…

— Вы — телепат, — сказал он. — И это еще не все. Вы видите будущее. И у вас превосходный щит.

— Я же говорила, — пробормотала Дани.

Миранда отпустила его руку, слабо улыбаясь.

— А вы, — сказала она весело. — Редкая птица в нашем мире. Не экстрасенс, но обладаете способностью определять умения других. Даже скрытые способности.

— Не слишком-то полезный дар, — ответил ей Марк, при этом изо всех сил стараясь избегать смотреть на Дани. — Слишком пассивный.

— Но он может оказаться полезным, — сказал Джон Гэретт, когда мужчины познакомились и пожали друг другу руки. — При правильных обстоятельствах.

— Возможно. Однако пока я не встречал подобных обстоятельств.

— Ты просто не общался с правильными людьми, Марк. Присаживайся, — сухо заговорила Пэрис.

— У меня есть дело об убийстве, над которым надо работать, — ответил он ей.

— Ты бы не приехал в такую даль, если бы не хотел выслушать. Присаживайся.

Она права. Черт возьми.

Марк присел.

Комната была просторной для сравнительно маленького дома, но дистанция между пятью людьми, которые находились в ней, была огромной. За исключением двоих.

Дани заняла стул не дальше трех футов [8] 3 фута = 91,44 см. от того места, где сидел Марк. Тем не менее, ему казалось, что она далека от него, несмотря на слабую связь, которую он все еще чувствовал. Похоже, она ушла в себя, замкнулась. И Марк знал — это не случайно.

Даже будучи ребенком, она делала это — изолировала себя от близких людей, когда что-то шло неправильно. Не потому, что ей было все равно, а потому что чувствовала вещи куда глубже, нежели хотела это показать. Потому что не хотела видеть вещи, касающиеся близких ей людей. Возможно, это было сущностью сестер, решил Марк. Стремление быть индивидуальной личностью — отдельно от Пэрис.