Ольга Горовая - Жажда ночи

Но Лилиана не собиралась теперь сдаваться и отступать.

То, что богиня явилась — замедлило распад тела Древнего. Но не остановило. И ей стоило умолять быстро…

— Оживи его, — Лилию прижимало, пригибало к земле, но она боролась, продолжая держать ладонями голову любимого. — Верни мне…

Богиня рассмеялась.

И от этого хохота, кровь потекла из носа Лилианы, прочерчивая теплые дорожки к губам. Лили опустила это, стараясь выдержать черноту взгляда Кали.

— Ты человек…, все еще человек, — богиня прошлась по ней взглядом. — Зачем тебе прах вампира, Каратель? Я могу предложить большее…

— Я не Каратель, — Лили прервала Кали, видя, как все серее становится кожа Тео. Вот это было страшным для нее. Самым ужасным. — Я его Лилия. Я принадлежу Теодорусу. А он — мне. Верни мне его, пожалуйста…

Если надо было умолять, она была готова к этому. Как и ко всему, чего могла потребовать Кали.

— Тебя отвергли, — словно не заметив слов Лилианы, продолжила Кали. — Твоя семья отреклась от тебя, из-за слепоты. Я могу вернуть тебе это все. Отца, мать, сестру, клан… Могу сделать так, что тебя примут назад, вернут все, что тебе причитается. Что скажешь? — богиня улыбнулась.

Губы Лили треснули от этой улыбки.

— Нет, я отказываюсь от этого дара.

На лице богини появилось удовольствие.

— Хорошо. Я задам другой вопрос. Ты хочешь, чтобы это зрение у тебя осталось? Я могу сделать так, что ты больше никогда не будешь во мраке. И будешь опять видеть. Своими собственными глазами.

Голос богини изменился. Стал мягким, ласкающим. Медом струился по коже Лилии, избавляя от любой боли и страдания.

Искушение.

Часть ритуала.

Она могла принять это предложение. И Кали дала бы ей то, что предлагала.

Но ничего из этого, не было надо Лилиане.

Она давно перестала мечтать о чем-то подобном. Забыла об ущемленном самолюбии, о презрении клана. С тех самых пор, как ощутила Теодоруса, стоящего с ней рядом в том зале.

— Он — единственный мой свет. Единственные глаза, которые я желаю иметь всегда.

Искушение было предложено. И она отказалась.

Пришел черед других испытаний.

— Хорошо, Лилия, — Кали улыбнулась губами Сирины.

Сзади раздалось глухое, яростное рычание.

Наверное, Михаэль был на грани.

Богиня посмотрела туда, за спину Лилианы.

— Смири себя, Мастер, — Кали усмехнулась, — глупо пытаться диктовать правила и возмущаться, когда у меня твоя любимая, тебе так не кажется? — тонкая бровь вздернулась над черными, переливающимися глазами. — А она такая сладкая, — богиня облизнулась, — сила этой ведьмы такая огромная, манящая, что я могу и оставить ее в своей власти. Замолчи, и не мешайся, если хочешь получить свою Сирину обратно.

Тихое проклятие сорвалось у Михаэля, но он послушно замолк.

Ни у кого из них не было силы тягаться с богиней смерти. И потому, больше никто не смел вмешиваться в их разговор.

— Он не заслужил этот шанс, — богиня произнесла эти слова с задумчивой интонаций, снова, сверху вниз, изучающе рассматривая Лили. — И я не вижу причины удовлетворять твою просьбу…

Лилиана закусила губу, не обращая внимания, что из той, и без того, течет кровь.

Нельзя было поддаваться ничему, ни страху, ни отчаянию, ни этой боли, которая терзала ее изнутри.

Все, каждое слово было испытанием. И нельзя было оступиться. Нельзя было спешить.

Хоть и хотелось закричать: "ЛОЖЬ! НЕПРАВДА!"

Не было для Лилиан никого, более достойного шанса, чем он.

Ей было безразлично, что Теодорус творил, и как. И за какие злодеяния кто-то мог посчитать ее любимого недостойным.

— Молчишь? — богиня усмехнулась, так и не касаясь ногами земли. — Хорошо.

Что было хорошего хоть в чем-то сейчас? Она не понимала этого. Но продолжала молчать, ожидая дальнейших событий.

— Упорная, — усмешка Кали стала зловещей. — Я удовлетворю твою просьбу…

Лилиана не позволила проступить на своем лице облегчению…, неистовому счастью, которое было сродни лавине, по своей силе, оглушающей ее. А ее ладони так и продолжали обхватывать сухую, тонкую кожу на щеках Тео.

Это могло быть еще одним испытанием…

— Дам ему шанс, уже только за то, что кто-то призвал меня, после такого долго забвения, — Кали снова рассмеялась, заставляя кожу Лили, вновь, расцвечиваться кровавыми пятнами.

Но это не было существенным. Даже не воспринималось ею. Просто глаза, не привыкнув еще видеть, отмечали каждую деталь меняющейся реальности.

— И это меня развлечет. Позабавит, — богиня странно, почти хищно улыбнулась. — То, как он отреагирует на плату.

Лилиана не понимала, о чем говорила Кали. Кроме того, что ее обещание…, ох, она боялась поверить…, но, оно было правдой…!

— Ты же знаешь, что с тебя потребуется уплата? — богиня все с той же насмешкой посмотрела прямо в глаза Лилианы.

— Я согласна, — она твердо встретила черноту взгляда, пусть и было ощущение, что ее с размаху впечатали в камень.

— Ты еще не знаешь цену, — Кали медленно приподняла бровь, и Лилиана поняла, что испытания продолжались.

В этом не было смысла. Ей хотелось рассмеяться в лицо богини.

Ради Теодоруса она было согласна на все, без ограничений, уловок, или оговорок. Все, чтобы ей не сказали отдать — она готова была отдать и принять с радостью.

— Я согласна, — Лили без дрожи повторила это, невольно, сильнее сжимая пальцы от воспоминания, что и он готов был все принять ради нее.

— Хорошо, — Кали кивнула, — ты получишь то, о чем просила. И теперь, когда поздно отказываться, я расскажу, что возьму с тебя взамен.

Богиня не засмеялась в этот раз, лишь улыбнулась. Но от этой улыбки сердце Лилианы сбилось, пропуская удары.

Плевать.

В бездну!

Ей вернут его…

— Ты возьмешь на себя каждую муку, каждой жертвы убитой, замученной этим вампиром за все столетия его существования, — казалось, Кали едва удерживается, чтобы не облизнуться, а ее улыбка была шире довольного оскала кошки, вылизавшей полную тарелку сливок. — Не искупишь, а проживешь это, своим сознанием. Прочувствуешь. Твой разум ощутит все это. И ты будешь умирать, раз за разом, и снова оказываться там же, получая новые пытки, пока не пройдешь все…

Лилиана пыталась сосредоточиться на том, что говорила богиня, но что-то менялось, нечто отвлекало ее, не давая до конца осознавать…

Да и о чем было думать, если это вернет Тео жизнь? Не имело значения, она вынесет все.

— Она еще человек, — голос Михаэль, наполненный разъяренным рыком, вмешался, все же, в их разговор. — Она может не выдержать. Ее тело, ее сердце, может не перенести этого.

— Это — не твоя забота, Мастер, — Кали вздернула бровь, обдавая вампира холодным взглядом. — И я все еще держу твою возлюбленную в своей власти.