Александра Мороз - Игры Судьбы

Смех. Смеются двое. Так непохоже и так одинаково. Чистый и холодный, другой вязкий и душный, но оба такие безразличные к миру, ко мне.

"Покой. А ты его достойна? Покой надо заслужить. Но раз ты хочешь покоя, значит, оказалась здесь слишком рано. Мы даруем тебе жизнь!"

Бывают моменты, когда считаешь, что жизнь — проклятие, гораздо более страшное, чем смерть.

Жить с таким грузом, такой болью невозможно. Это не жизнь — это лишь существование, которое не несет радости ни мне, ни окружающим.

Зачем?

Думать, о какая, это все-таки мука, мыслить, осознавать. Жить, дышать и понимать невозможность это изменить. Невозможность забыться. Боль настигает везде, где бы ни прятался, о чем бы ни думал.

Прошло пять бесконечных, безликих лет. В них не было ничего, кроме рутины и ритуала, которым стал краткий миг надежды на забвения во время полета с шестнадцатого этажа в день моего рождения, в день краха моей жизни.

Крыша шеснадцатиэтажки ставшая уже родной, понятно и даже немного близкой. Шаг, и пара мгновений счастья. Пара мгновений забытья.

Но кто-то уже занял мою крышу. Человек, на пару лет старше меня. Карие глаза наполнены такой болью. Заглянула в них, старая привычка, и душу обожгло понимание. Он такой же, ему тоже больно жить. Надежда и обреченность, по палам, такое новое ощущение, он то же это почувствовал. Протянул руку, а я ее приняла, с какой — то остервенелой радостью.

Шаг, один на двоих.

Полет, один на двоих.

Смерть, одна на двоих.

Мы падаем, а, может, летим?

Я вижу картины прошлой жизни, ее боль. Но эти картины принадлежат не моей жизни, а его.

Удар. Пара мгновений забвения. Пара мгновений и открываю глаза, что бы встретиться с такими грустными карими глазами, в которых океанской волной плещется понимание.

Он встает. Помогает мне подняться. Я беру протянутую мне руку. Какое странное ощущение не пустоты. И почему сердце вдруг стало биться ровно и четко, откуда это ощущение покоя?

Уже давно совсем стемнело, а мы гуляем по городу, взявшись за руки. Ночь стремглав пронеслась мимо нас. Мне так давно не было так легко, что бы я не вспоминала о боли утраты и потери.

— Малыш, что с тобой? — его теплая ладонь накрывает мои пальцы, и я вырываюсь из плена воспоминаний.

— Прости… — шепчу я, ведь невольно заставила пережить со мной все боль, накопившуюся в душе. Странно, но боль притупилась, как будто он не пускает ее к моей душе.

— Ничего, ты ведь тоже пережила мою боль тогда. Взгляд таких теплых глаз, такой ласковый, такой понимающий.

Молча допиваем кофе. По залу летают ноты знакомой, но забытой песни.

Лестница здесь, девять шагов до заветной двери

А за дверями в русской печи трещит сухостой

Двое не спят, двое глотают колеса любви

Им хорошо, станем ли мы нарушать их покой?3

Нет, это не любовь. Это то, что мне нужно гораздо больше, — это понимание, доверие и покой. Вот он, мой покой — теплые карие глаза напротив, которые не дадут сделать мне больно и не дадут совершить очередную глупость. Он будет рядом со мной, а я буду рядом с ним, ибо никто не может получить покой в посмертии, не познав его в жизни.

Он улыбается, мы выходим на улицу, где средь серых туч проглядывает солнце. Я все еще серая, но Мир снова обрел краски.

Судьба тряхнула головой. Не ожидала она, что подарок так зацепит ее. "Нет! Больше я такие эксперименты над собой не ставлю!" — решила Судьба, и занялась обычными делами. Оставшиеся подарки еще подождут своего часа.

Никто не знает, сколько прошло времени, когда Судьба вспомнила о своей игре в подарки. Она взяла чашечку какао и с ногами забралась в кресло. По мановению руки перед девушкой появилось зеркало — Судьба приготовилась наблюдать за следующей игрой.

Игра третья

Догонялки с ненавистью

Подарок Тьме

Нет ни света, ни тьмы. Они лишь оттенки серого. Так было всегда и так будет. "Свет" имеет право на душу людей обладавших силой и более — менее праведных, "Тьма" же на "грешников" с силой. Лишь те, кто застыл в середине серости, свободен. Обычные же люди никому не интересны. Вот он: Закон мирозданья. Жестокий. Негуманный. Закон.

С последними аккордами песни человек вернулся в кресло. В комнате повисла тишина, разбавляемая лишь шумом ночного города из-за окна. Он устало прикурил. Комната медленно заполнялась запахом дорогих сигарет. Докурив, встал и перемотал последнюю песню на начало. Включил. И пространство опять захватила мелодия. Мужчина вернулся в кресло и снова закурил.

Светла как печаль, безмятежна как сон…

Строчки захватили его сознание, взгляд бесцельно убежал на оконное стекло, на улицу.

Ты влетаешь как птица, садишься на пальцы…

Он не заметил, как с тихим скрипом открылась дверь, как маленькие ножки, беззвучно ступая по густому и глубокому ковру, внесли свою хозяйку в комнату. Она, не останавливаясь, прошла к креслу у окна. Девушка знала в этой комнате каждую мелочь, давно измерила расстояние от двери до кресла. Пока шла, магнитофон воспроизвел еще пару фраз.

И я снова спасен

Безупречная лень, безымянная тень

ты накроешь мой дом туманным крылом

и закончится день

Девушка дошла до кресла. Обняла сидевшего к ней спиной человека, уткнулась носом в темные волосы. Они как всегда пахли каким-то одеколоном и дорогими сигаретами. Этот запах раньше, да и сейчас, сводил ее с ума. Такой пьянящий, почти настолько же сильный, как и голос этого человека. Человека, которого она полюбила.

— Зачем ты пришла? Что изменилось? — его голос бил. Бил, так же как когда-то ласкал.

— Ты все еще любишь, — она не спрашивает, просто утверждает, — иначе, почему слушаешь?

Он не ответил.

— Зачем ты пришла? — повторил мужчина, после паузы.

— Рассказать, — просто ответила девушка. Ты ведь выслушаешь, или сейчас занят? — спросила она, убирая руки с его плеч, отстраняясь.

— Выслушаю, — сказал он, поймав ее ладошки, вернул их обратно на плечи. Но даже попытки не сделал обернуться или подняться. Посмотреть на нее. Слишком свежа рана, слишком больно.

Она замолчала, подбирая слова. А музыка лилась дальше, ей было все равно. Ее не интересовали люди с их проблемами.

Но в безлунную ночь, как бездомная дочь,

Не выдержав счастья по зову ненастья,

Ты уносишься прочь.

Оставляя мне пыль, оставляя мне прах,

Унося мою душу мерцающим камнем

В бессильных когтях

— Зачем ты ушла? — голос тих, каждый звук пропитан болью. — Я ждал твоего возвращения, верил, что вернешься! Но почему…

И опять молчание. Лишь музыка услужливо произносит, все несказанное.

Ведьма или ангел, птица или зверь.

Вернись, я оставлю открытым окно

И незапертой дверь.

Смерть или спасенье, свет ты или тьма.

Если не вернешься, я впервые узнаю,