Клаудия Грэй - Вечная ночь

Я откусила кусок пиццы и некоторое время неловко пыталась справиться с потянувшимся с нее сыром. В конце концов мне это удалось, и я пробормотала:

— Мне нравятся многие актеры, но нет таких людей, которые не любили бы Кэри Гранта!

— Полностью согласен с тем, что это трагично, но факт остается фактом — множество наших ровесников даже не слышали о Кэри Гранте.

— Это преступление. — Я попыталась представить себе лицо миссис Бетани, если я предложу ей ввести факультатив по истории кино. — Мои родители всегда знакомили меня с фильмами и книгами, которые они любили еще до моего рождения.

— Кэри Грант был великим актером в сороковые годы, Бьянка. Он снимался в кино семьдесят лет назад.

— И его фильмы постоянно показывают по телевизору. Стоит только чуть-чуть постараться, и можно их все увидеть.

Лукас замялся, и я ощутила прилив страха — и резкое, настоятельное желание сменить тему. Что-нибудь другое, все что угодно. Но опоздала буквально на одну секунду. Лукас сказал:

— Ты говорила, что родители привезли тебя в «Вечную ночь», чтобы ты могла познакомиться с новыми людьми, расширить свой взгляд на мир. Но мне кажется, что они потратили массу времени, стараясь сделать так, чтобы твой мирок оставался как можно меньше.

— Прошу прощения?

— Забудь мои слова. — Он тяжело вздохнул и положил корку на тарелку. — Мне не следовало говорить об этом сейчас. Как-нибудь в другой, более подходящий раз.

Может, мне стоило оставить этот разговор. Меньше всего мне хотелось ссориться с Лукасом на нашем первом свидании. Но я не могла промолчать.

— Нет, я хочу понять. Что ты вообще знаешь о моих родителях?

— Я знаю, что они засунули тебя в «Вечную ночь», практически последнее место на земле, куда не добрался двадцать первый век. Никаких мобильников, нет радио, кабельный Интернет только в компьютерной лаборатории, где всего четыре машины; телевизора нет. Почти никаких контактов с внешним миром.

— Это школа-интернат! Она и должна быть отрезана от остального мира!

— Они хотят отрезать от остального мира тебя. Поэтому научили тебя любить вещи, которые любят сами, а не те, что должны нравиться девочкам твоего возраста.

— Я сама решаю, что мне любить, а что нет. — Я чувствовала, что щеки мои жарко пылают от гнева. Обычно, когда я так бешусь, все кончается слезами, но сегодня я твердо решила не плакать. — Кроме того, ты и сам фанат Хичкока. И тоже любишь старые фильмы. Значит ли это, что твои родители управляют твоей жизнью?

Он перегнулся через стол и впился в меня напряженным взглядом темно-зеленых глаз. Я хотела бы, чтобы он так смотрел на меня всю ночь, но не желала, чтобы это произошло во время размолвки.

— Однажды ты попыталась убежать от своей семьи, а теперь отмахиваешься от этого, словно это был просто дурацкий фортель.

— Именно так оно и было.

— А я думаю, что ты сделала это неслучайно. Я думаю, ты не ошибаешься, чувствуя в «Вечной ночи» что-то жутковатое. И еще я думаю, что тебе следует больше прислушиваться к своему внутреннему голосу, а не к родителям.

Лукас просто не мог всего этого говорить. Если бы мама с папой услышали его... Нет, даже представить себе не могу.

— Даже если «Вечная ночь» — полная дрянь, это не значит, что у меня плохие родители, и это бессовестно — критиковать совершенно незнакомых тебе людей. Ты же ничего не знаешь про мою семью, и я не понимаю, какое тебе вообще до нас дело!

— Просто... — Он замолчал, словно испугавшись собственных слов, а потом медленно, неуверенно произнес: — Мне есть дело, потому что ты мне нравишься.

О, зачем он сказал это сейчас? Вот так? Я затрясла головой:

— Чушь какая-то!

— Эй! — Один из строителей только что включил в музыкальном автомате какой-то безвкусный «металл» восьмидесятых и теперь, пошатываясь, направлялся прямо к нам. — Ты это что, обижаешь девчушку?

— У нас все нормально, — поспешно сказала я. (Не самый подходящий момент обнаружить, что рыцари еще живы.) — Честное слово, все в порядке.

Но Лукас повел себя так, словно вообще меня не услышал. Он злобно зыркнул на парня и рявкнул:

— Это не твое дело!

Все равно что бросил спичку в лужу бензина. Строитель, покачнувшись, шагнул еще ближе, и все его друзья вскочили на ноги.

— Давай и дальше обращайся так со своей подружкой на людях, и это чертовски быстро станет моим делом!

— Он меня не обижал! — Я все еще злилась на Лукаса, но ситуация явно выходила из-под контроля. — Здорово, что вы, ребята, так... гм... заботитесь о женщинах, честное слово... но у нас все в порядке.

— А ты не лезь, — негромко бросил мне Лукас. В его голосе прозвучала нотка, какой я никогда раньше не слышала: какая-то неестественная напряженность. По моей спине пробежала дрожь. — Эта девушка — не ваша забота.

— Ты чё думаешь — она твоя собственность, что ли? Типа можешь обращаться с ней как хочешь? Да ты похож на ту свинью, за которую вышла замуж моя сестра! — Строитель сильно разозлился. — Если ты думаешь, что я не наваляю тебе так же, как ему, то ты, парень, здорово ошибаешься!

Я в отчаянии огляделась в поисках официанта или владельца пиццерии. Родителей. Ракель. В общем, я надеялась увидеть хоть кого-то — кого угодно, — кто мог бы прекратить все это прежде, чем парни-строители сделают из Лукаса отбивную: их было четверо, здоровенные и определенно настроенные на драку.

Мне и в голову не приходило, что Лукас ударит первым. Он двигался так быстро, что я ничего не разглядела: какое-то смазанное движение, и строитель уже повалился на своих дружков. Лукас стоял с вытянутой рукой и сжатым кулаком, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы это осознать. Господи, он просто взял и ударил!

— Какого черта? — Один из парней пошел на Лукаса, но тот увернулся так стремительно, что мне показалось — вот он был здесь, а вот его уже нет.

И, развернувшись, он так толкнул строителя, что я думала — тот упадет.

— Эй! — В обеденный зал выскочил мужчина лет сорока в заляпанном соусом переднике. Мне было все равно, кто это — хозяин, шеф-повар или сам папа римский. Еще никогда в жизни я никому так не радовалась. — Что здесь происходит?

— Ничего не происходит! — Да, я соврала, но это не важно. Я выскользнула из кабинки и попятилась к двери. — Мы уже уходим. Все в порядке.

Строители и Лукас все еще злобно таращились друг на друга, явно желая продолжить драку, но, к счастью, Лукас все же пошел за мной. Когда за нами закрывалась дверь, я расслышала, как хозяин заведения пробормотал что-то про учеников из той проклятой школы.

Оказавшись на улице, Лукас повернулся ко мне:

— Ты как, в норме?

— Нет, за что огромное тебе спасибо! — Я быстро зашагала к главной улице. — Что это на тебя нашло? Начал драку с тем парнем на пустом месте!