Ярослав Трофимов - Вечная ночь, История вероятного мира (Редакция Вторая)

Ярослав Игоревич Трофимов

Вечная ночь. История вероятного мира (Редакция Вторая)

...Любовь стара, как мирозданье,

Но кто пришел и кто придет на свет Посвящается Даше Приходит обновить ее завет...

aka Layola... Д.Байрон

...Богам спешить некуда - у них

впереди вечность...

А. и Б. Стругацкие

x x x

... Следует обратить внимание, что все описанные в этом произведении события реально имели, имеют или будут иметь место в одном из измерений группы EAR(Земля), хотя, возможно, мы никогда не найдем этому поддтверждения, ибо, как известно, восприятие реальности зависит от точки зрения. Впрочем, сказано уже слишком много: читайте сами, и Вы все поймете. Главное - уясните себе: ВСЕЛЕННАЯ МНОГОМЕРНА ...

ПРИШЕСТВИЕ ------------

Темнота за окном, странные тени, сначала ютящиеся по углам, а после, становящиеся все более смелыми и заполняющие комнаты. Одинокий диск луны, едва видимый через густую завесу городского смога. Ночь... Часы снова, как и тысячи раз до этого, показывают начало первого, и в небольшом доме, средней стране и необ?ятном мире снова кто-то не спит. Многим ночь приносит успокоение, многим дарует сладкое забытье, многие получают, наконец, шанс нa время забыть все насущные проблемы, другие лишены этого. Кого-то, не давая взлететь в небо фантазий, прижимает к земле груз мгновенных проблем, кто-то ждет, кто-то ищет, но врядли кому-то эта ночь кажется необычной. Внешне все идет, как и прежде - нисколько не отклоняясь от однажды избранной нормы. И все знают, что пройдет еще каких-нибудь шесть-семь часов и наступит день...

Рей Нит был не из тех людей, которым ничего не стоит решить в уме систему дифференциальных уравнений, зато он весьма неплохо писал стихи, сносно знал греческий и латынь, а в свободное от работы время пытался рисовать. Картины выходили яркими, эффектными, однако абсолютно непонятными ни для кого, кроме самого автора. Впрочем, это не охлаждало его пыла, и он продолжал творить, завешивая свою маленькую комнатушку полотнами с изображением странных кроваво-красных замков, зияющих пустотой галактик и заброшенных храмов. Над его рабочим столом, который, как это водится у творческих личностей, был заваленным всяким хламом, среди которого изредка просматривались листки со стихами и карандашными набросками, уже второй год висел портрет миловидной девушки с длинными золотисто-желтыми волосами. Портрет носил скорее характер наброска, однако не смотря на это, лицо девушки казалось практически живым. Вы, наверняка, сочли бы Рея холериком, и запутались бы, попытавшись однажды разобраться в его натуре. Некоторые его знакомые говорили, что он слишком серьезен для своего возраста, другие - наоборот, считали его большим ребенком. Одним он казался суетным (но не мелочным), другие же находили его натурой спокойной и последовательной. В общем, он был многогранен и разносторонен, как и положено нормальному человеку. Единственным фактором, выделявшим его из общей массы людей была склонность к размышлениям, долгим и серьезным. Вот и снова он не мог заснуть. Часы, над его головой, упорно перебирая стрелками, приближались к часу ночи. В доме стояла полнейшая тишина - он как-будто находился вне времени: ни один шум ночного мира, ни шелест, ни стон ветра не тревожил его обитателей. Рей лежал и думал о том, что жизнь меняется. Ведь давно уже канули в лету те времена, когда романтические натуры пели серенады под окнами прекрасных дев, сражались ради них на турнирах, покрывая себя славой, и бросались в пыл войны, чтобы вернуться героями. Странно, но кажется почти исчезло теперь самое великое и прекрасное из всех чувств - любовь. Люди стали более практичными: они уже не тратят времени на то, чтобы писать своим любимым стихи; не теряют часов, придумывая признания, способные покорить сердце. Вечная и всеоб?емлюющая ночь пришла в умы и сердца людей. Рей искренне сожалел об этом...

x x x

Трайт Бетрайер никогда не любил людей. Исключение он делал только для себя, причем неосознанно и полуинстинктивно. Он не любил свою работу, и это было весьма естественно, ибо она заставляла его сближаться с людьми и не приносила ему практически никакой пользы. Он ненавидел светлое время суток, именуемое людьми днем, ибо именно в эти часы ему приходилось доставлять себе неудовольствие в целях поддержания существования. Единственной отрадой его жизни была ночь. Ведомый неосознанным импульсом, каждый раз по наступлению полуночи он набрасывал на плечи темный плащ, надевал шляпу, прикрывавшую лоб до бровей, и растворялся во тьме, чтобы немного побродить по темным просторам спящего города, представляя себе, какой бы была столь желанная для него жизнь без людей. Затем он возвращался домой и до раннего утра предавался раздумьям, порой весьма шумным и гневным, из-за чего, собственно, ему и приходилось часто менять квартиру. При всем этом он не был шизофреником: с точки зрения медицины, он был абсолютно здоров, просто он был таким. Вот и сейчас, когда ночь уже сковала путами сна большую часть жителей города, он, запершись в своей неблагоустроенной однокомнатной квартире, размышлял вслух: "И ведь действительно - тяжело жить, когда днем на тебя все смотрят волком. Ну и что, что ты сам никогда не бывал любезен с людьми? Да кто они вообще такие, чтобы осуждать тебя. Что они сделали полезного, ну, скажем, тебе? Ничего! Видите-ли, им некогда! Беспокоятся, суетятся, вечно куда-то спешат, что-то создают. Черт! Зачем, если в конечном итоге все-равно все это придется разрушать! Можно подумать, что на этой работе свет сошелся клином. С другой стороны, если им так хочется работать - пусть себе работают, но только его не трогают! Нет же! Он для них, видите-ли, изгой, сумашедший, антисоциал! Существо (!), которое надо лечить! Черт! Черт! Черт! И все из-за этого Дня: если бы его не было, все было бы в миллион раз лучше. Черт!" В столь стройный ход мыслей Трайта немелодично ворвался стук в дверь, на мгновение вернув его к окружающей действительности. - Заходите, открыто - крикнул Трайт, чисто инстинктивно, ни на мгновение не задумываясь о том, кто мог бы пожелать его посетить в столь поздний час, кроме квартирной хозяйки, которая, впрочем, тоже имеет глупую привычку спать по ночам. В этот момент произошло нечто, способное удивить любого обыкновенного человека: в центре комнаты из ниоткуда появилась резная дубовая дверь. Мгновением спустя, за дверью послышалась возня, и она со скрипом отворилась. Из образовавшегося в воздухе дверного проема повеяло холодом. Любого нормального человека подобное зрелище повергло бы в страшный ужас, однако Бетрайер был настолько погружен в собственные мысли, что выкрикнул только: "Закройте дверь, сквозняк!".