Ярослав Соколов - Город ночь. Песни песков

Город Ночь мне навстречу протянет проспекты,
Объятий сожмёт окружное кольцо.
Пилигриму из пустоши белого света
До боли знакомо его лицо.

Город-сказка, исполненный воспоминаний,
Всегда в меня верил, давно меня ждал,
Возвращаюсь сюда, словно вечный изгнанник,
К тому, кто все тайны мои разгадал.

Город Ночь – это площади встреч неслучайных,
Памятник прошлых разлук и потерь,
Ожиданий вокзалы, причалы печалей,
Извилистый путь от «тогда» до «теперь».

Освещают тропу лишь бродячие звёзды,
Фонарь одинокий моргнул и угас,
Я бреду в темноте между «рано» и «поздно»,
Открытая книга для пристальных глаз.

Я по лунной тропе прохожу как по водам,
Смыкая судьбы разводные мосты,
Город Ночь – откровенье струящейся коды,
Слова и аккорды прозрачно чисты.

Я хотел сохранить это чувство свободы,
Тоску одолеть, злую боль превозмочь,
Наяву оживить все мгновенья полёта,
Но они воскресают лишь в городе Ночь.

Снова утренний колокол звоны рассыплет,
В рассвет уплывёт милый город-варяг,
И останутся вновь без ответа молитвы
Потерянных душ, одиноких бродяг.

Новый день, чёрно-белый, гуашевый
замалюет извёсткой граффити зари
в городе, выцветающем заживо
пеплом потухших костров.

Догорит
мутный фонарь предрассветного облака –
сырость и смрад, ни следа от весны
в городе, где безнадёжно поблёклыми
стали все прежние детские сны.

Ни огонька, лишь измученной памятью
тлеет, дымит кинохроника лет,
плавится время и капля за каплею
мне посылает последний привет
кадрами жизни, ещё нецифрованной,
старым рэгтаймом немого кино –
страннику, бывшему столь очарованным,
сколь и потерянным.

Вырос давно
маленький мальчик, весёлый и радужный,
что на асфальте любил рисовать
город таинственный, солнечный, радостный,
где никого не дано потерять.

Смыты дождями картинки из прошлого –
ярких мелков исчезающий след
стёрт проходящими мимо подошвами
чёрных ли, белых штиблет или лет.

Я не вернусь в этот сумрак гуашевый
слушать унылый безумолчный плач,
всё, что не умерло – выжило, зажило,
преодолев чёрно-белую фальшь.

Может, и ты с этим справишься вскорости,
и, излечив застарелый недуг,
ты позабудешь напасти и горести,
встретишь рассвет новой песни, мой друг.

В этом городе неисцелимом
на просторах, покинутых Богом,
на седых континентах
безудержных дней и несносных ночей
все гостиничные зеркала
отражают подобие дна, множа тьму,
что слагается суммой дорог,
проторённых сквозь тернии странствий,
с временами разлук и потерь
безусловных и неотвратимых –
в многотонную пыль тишины
покорённых когда-то полей и ветров.

Глядя в эту туманную гладь,
в зеркала, повидавшие виды,
испещрённые лезвием трещин,
в паутинную глубь,
негашёную известь веков,
в этих мутных мирах мимолётного смутного града,
что меня ненадолго укрыл
в ожидании смертной тоски
на пороге судьбы
я хочу хоть на миг распознать
в отраженье не призрачный облик,
не безмолвную зыбкую тень непонятно кого –
я гляжу в зеркала, возвращая себя самого.

Но назад мне уже не вернуть
ни надежд, ни истоптанных истин –
на пути к горизонтам мечты истрепалась душа,
за спиною устало сложив два потёртых крыла.
И теперь они где-то в шкафу или на антресоли
никому не нужны – ни тебе и ни мне самому,
спят, изрядно побиты, изъедены молью,
позабыты как утренний сон,
как прошедшая мимо любовь.

В чёрством шорохе дней, опадающих с древа столетий,
В суете суеты, в мельтешении улиц и лиц
Я теряюсь в толпе безголосых немых междометий,
В темноте пустоты безучастных незрячих глазниц.

Я блуждаю в ночи, отлучён до седьмого колена
От источника Слов до скончания века Земли,
Как и весь этот мир, позабытый звездой Вифлеема,
Обречённый на голод без хлеба вселенской Любви.

Я пою о былом в маскарадном костюме паяца,
Я смеюсь и пляшу, хоть судьбою навеки разбит,
Мне не нужно быть мной, мне не нужно молить и бояться,
Обретая, терять ту одну, что прекрасна навзрыд.

Ты прекрасна как свет, ты как звёздная ночь первозданна,
Забываясь на миг, я готов снова броситься ниц,
Раствориться в слезах, утонуть в океане обмана…
Только вся эта блажь – лишь мираж одиноких зарниц.

Я блуждаю в ночи, цепенея от ветхости неба,
Я смирился с судьбой, принимая любви приговор,
Не прошу ничего – ни вина, ни тем более хлеба.
Как покинутый мир, обречённый на голод и мор.

Сотни тысяч километров
Беспробудной гонки с ветром.
Мы давно с ним в этой теме –
Мчаться, обгоняя время.

Вслед за гаснущей зарницей
Я хочу лететь и длиться,
Умирая, воскресать –
Некого и нечего терять.

Проходить огонь и воды
Круг за кругом, год за годом.
Время истекает пылью,
Небыль прорастает былью.

Только ветер – в поле воин,
Но пытаться каждый волен
Не сдаваться, не сдавать –
Некого и нечего терять.

Нет ни страха, ни предела,
Небесам до нас нет дела,
А внутри клокочет пламя,
Каменные стены плавя.

Тают мысли, тают тени,
Сумрак времени и денег.
Падать и опять взлетать –
Некого и нечего терять.