Алла Рахманина - Город ночью. Эксцентричная комедия в двух действиях

Редактор И. Вишневская

Редактор К. Иоутсен

Дизайнер обложки К. Ю. Иоутсен

Дизайнер обложки А. Б. Ленина

© Алла Рахманина, 2020

© К. Ю. Иоутсен, дизайн обложки, 2020

© А. Б. Ленина, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4498-1852-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В этой комедии она бурлит, и даже очень бурлит. Собственно говоря, комедии для того и создаются – пишутся, ставятся, снимаются. Для нашего с вами хорошего, гармоничного миропонимания. Тем более, новости житейские, мировые, планетарные далеко не всегда способствуют этому самому радостному пониманию действительности. Вот здесь-то и приходит на смену им или вперемежку этот старинный жанр. Особенно если комедия написана пером мастера, осознающего, как в данный момент человеку необходима разрядка – погружение в мир весёлых, находчивых или просто остроумных людей. Комедия всегда действенна, безошибочна в выборе персонажей, оригинальных и в то же время таких обыденных.

«Город ночью» – это комедия рубежа эпох. Она была написана в самом конце горбачёвской перестройки, в преддверии демократии и капитализма, и дух перелома, дух перемен в ней особенно отчётлив. Реализм, сатира и фарс остросюжетных коллизий переплетены здесь так плотно, что невольно задаёшься вопросом – а комедия ли это? Персонажи поначалу серьёзны и неуживчивы друг с другом (и с действительностью), порой саркастичны, порой наивны, погружены в свои повседневные проблемы. Любовь тут соседствует с путаницей семейных отношений, житейские трудности – с муками творчества, благородные порывы – с мелким жульничеством.

Разумеется, ни одна интрига не остаётся неразрешённой, но автор всё же до конца держит читателя в напряжении: как оно на самом деле? неужели всё вот так плохо? Но… В лучших традициях жанра, нехорошее хоть и борется с хорошим – добро и любовь неизбежно побеждают, пусть и с изрядной долей иронии.

Читая «Город ночью» сегодня (ровно тридцать лет спустя!), невольно чувствуешь ностальгию по утраченному прошлому, но ностальгию тёплую, как будто почти легкомысленную, и улыбаешься уже не только шуткам героев и забавным перипетиям, но и той непринуждённости, тому оптимизму, с которыми преобразил автор не столь уж далёкое время. Все помирились и снова задружились. Спасибо им всем!

Игнатий Степанович Карпушкин – рабочий автозавода

Оксана Георгиевна Карпушкина – его жена; пекарь

Игорь Тарасович Данилюк – пожарный

Александра Сергеевна Данилюк – его жена; работник бюро пропусков Управления милиции

Дина Данилюк – их дочь; студентка, начинающая журналистка

Хмурый, Тёртый – клички их говорят сами за себя

Эдуард Леопольдович Трошкин – фотохудожник

Жозеф-Сэмюэль Певзнер – интурист из Франции

Аделаида Муравейко – дружинница, флейтистка ансамбля малых духовых инструментов

Регистраторша в приёмном покое больницы

Подгулявший

Приезжий

Водитель такси

Петрович, Потапенко, Очкарик, Федя, Рая, Крановщик (за сценой) – строители

Врач-мужчина, Врач-женщина

Вместе с ожившим, медленно раздвигающимся занавесом возникает задумчивая, немного грустная, чуточку ироничная мелодия. Это флейта.

Ночь. Улица. Фонарь… Угол многоэтажного жилого дома. Ещё светятся стеклянная дверь и вывеска кафе: «По-домашнему». Два подъезда, между которыми – будка телефона-автомата. Ближе, на первом плане, скамья и парапет набережной. К воде, то бишь в зрительный зал, ведут широкие полукруглые ступени. Зал – это как бы река.

На скамье, в полной неподвижности, нахохлившись, сидит ХМУРЫЙ . Из-за угла, чуть ли не с закрытыми глазами, словно сомнамбула, приближается молодая женщина в длинном белом платье, играющая на флейте. Это МУРАВЕЙКО . На левом рукаве белого платья – красная повязка. На локте правой руки висит резиновая дубинка. МУРАВЕЙКО оглядывается подозрительно.

МУРАВЕЙКО / отнимая от губ флейту /. С преступностью, конечно, надо бороться всем миром. Сообща!

ХМУРЫЙ. Правильно. Пусть каждый сам себя ловит!

МУРАВЕЙКО. Но я-то сама – из милицейского кооператива.

ХМУРЫЙ. Платная, значит? Ну-ну.

/Удовлетворённая ответом, снова взявшись за флейту, МУРАВЕЙКО уходит. Мелодия постепенно затихает. Из кафе, явно подталкиваемый в спину, неохотно выходит ПОДГУЛЯВШИЙ , переругиваясь со служителем./

ПОДГУЛЯВШИЙ. Нравится, вот и сижу! Ну и что, что все гости ушли? Ну и что, что юбиляр ушёл? / Свет в кафе гаснет. / И это – кооперативное кафе! За тройную цену! /ХМУРОМУ./ Я нынче на два юбилея приглашён был. На первом пообедал, а на втором, здесь – ну никакого аппетита. Вот и сидел, ждал, когда этот аппетит появится. / Пошатываясь, уходит. /

/ Из первого подъезда выходит ИГОРЬ ТАРАСОВИЧ ДАНИЛЮК , молодцеватый мужчина при усах и в полной пожарной амуниции. Из второго подъезда – ОКСАНА ГЕОРГИЕВНА КАРПУШКИНА , красивая, могучего телосложения дама. Оба бросают взгляд на часы. /

ИГОРЬ ТАРАСОВИЧ. Мне на дежурство, Оксана Георгиевна, а вам – на смену? Так?

ОКСАНА ГЕОРГИЕВНА. Так, Игорь Тарасович. Первую партию городских булочек мы выпекаем поздно ночью!

ИГОРЬ ТАРАСОВИЧ. Для тех, кто не спит?

ОКСАНА ГЕОРГИЕВНА. Вот именно.

ИГОРЬ ТАРАСОВИЧ. Городские – это ведь бывшие французские?

ОКСАНА ГЕОРГИЕВНА. Да, они. / Смотря вверх. / Свекровь в окно смотрит… Пойду.

/ Кивнув друг другу, расходятся. Слышится шум приближающейся автомашины. Останавливается. Хлопает дверца. Не заметив ХМУРОГО , мимо пробегает мужчина лет сорока, в рабочем комбинезоне. В руке у него куртка. Это ИГНАТИЙ СТЕПАНОВИЧ КАРПУШКИН . Оглядывается на не видимого за сценой водителя./

ИГНАТИЙ СТЕПАНОВИЧ. Я мигом! Не беспокойтесь! У приятеля одолжу и… / Вбегает в телефонную будку, набирает номер. / Что? Какой ещё, к чёрту, автоматический секретарь?! Эдик, это я, Игнатий! Ну, так как? Всё в силе? Нет, пока один. Она чуть позже явится. Ну, не так-то ведь просто солидной даме ночью из дома исчезнуть. Я-то? Да прямо с работы. К себе даже не подымусь. Оксана-то уже ушла – городские булочки они выпекают поздно ночью – а мама дома. Не выпустит. Хуже тёщи! Ну, часочка через три явлюсь. В цеху, скажу, задержался. / Смеётся. / Так, я ж и вправду задержался. Что делал? Панелевозы ремонтировал! И так, знаешь ли, увлёкся… Чуть на свидание не опоздал! / Смеётся. / У тебя удобно? Мы неприхотливы! Что? Трубы гудят? Никак слесаря не вызовешь? Ну, этим ты нас не запугаешь! Всё! Поднимаюсь! / Убегает в подъезд. /