Игорь Волознев - Робот-насильник

Микки замечал в зале сутенёров с окрестных улиц, которые привели в "Ночную моль" своих самых красивых девушек, надеясь содрать здесь за них тройную цену; наркоторговцев; бизнесменов в гриме, опасающихся быть узнанными; стареющих дам — искательниц пикантных приключений; богатых молодчиков, гогочущих на каждое слово Джоули. Вся эта публика шумела, свистела, хлопала, болтала во весь голос. Большая толпа сгрудилась у сцены, чтобы поглазеть на секс вблизи. Между столиками сновали официантки, и почти каждый мужчина, мимо которых они проходили, считал своей обязанностью хлопнуть их по заду. Повсюду шныряли торговцы наркотиками и средствами, повышающими потенцию. Иногда кто-нибудь из них, как Хэнки, подсаживался к Микки, но он их решительно отшивал. Он ждал выхода на сцену кордебалета, в котором выступала Джен.

— Микки, дружбан, сколько лет, сколько зим! — раздался над ухом знакомый рявкающий баритон, и Микки вздрогнул, увидев верзилу Дика. — Хорошо выглядишь, — Дик, улыбаясь во весь рот, уселся за его стол. — Рад за тебя. Хэнки сказал, что ты завязал с ширевом, это так?

Микки тоже растянул губы в улыбке. Дик был здесь хозяином, с ним лучше было не ссориться.

— Да, я в полной завязке, и превосходно себя чувствую.

— Превосходно чувствуешь? — Дик ухмыльнулся. — И даже член встаёт?

— Ну да, — брякнул Дик, отвлёкшись на сцену.

Под лучи софитов выбежали танцовщицы кордебалета, и среди них — Джен. Впереди выступал Джоули в балетных пачках.

— Рад за тебя, рад от души, — сказал Дик. — А то ведь в прошлом году он у тебя висел как мочалка, и никакие таблетки не помогали, — сутенёр засмеялся. — Даже "Бешеный жеребец" на тебя не действовал, а это такое средство, что поднимет шишку даже у мёртвого, — Дик смеялся, заглядывая Микки в глаза. — Мне знакомые доктора говорили, что те, на кого не действует "Бешеный жеребец", абсолютно безнадёжны. Это полные импотенты, законченные. А у тебя, значит, всё пришло в норму?

— Да, — повторил Микки, не отрывая глаз от сцены, где танцевал кордебалет и Джен вместе со всеми задирала голые ноги выше головы.

Дик тоже перевёл взгляд на сцену.

— Ты меня интригуешь, приятель, — его насмешливый тон не предвещал для кибернетика ничего хорошего. — Неужели у тебя стоит? Быть того не может. Фантастика.

— У меня может.

— Если у тебя и в самом деле стоит, то отдам тебе Джен в бесплатное пользование на целый месяц. Ни цента с тебя не возьму. Но только в том случае, если у тебя стоит. А если мозги мне пудришь?

— Всё у меня стоит, — процедил Микки сквозь зубы. — И шлюха Джен скоро в этом убедится!

Улыбка слетела с лошадиного лица сутенёра.

— А если всё-таки не стоит? — В его голосе уже отчётливо зазвучала угроза. — Что тогда?

— Говорю тебе, у меня всё о кей.

— За базар отвечаешь?

— Что ты прицепился к моему члену, — Микки не мог скрыть раздражения. — Он тебя так сильно волнует?

— Просто я не люблю, когда мне вешают лапшу, — Длинный придвинулся к нему. — Короче, поступим так. Сегодня можешь взять Джен и любых тёлок, каких захочешь, но смотри, если у тебя не встанет!

— Ну и что тогда? — поинтересовался Микки нарочито безразличным тоном, хотя всё внутри у него замерло.

— Тогда мы с пацанами пустим тебя на хор. Оттрахаем по кругу. Понял?

— Понял.

Вид у Дика снова стал благодушным. Он даже засмеялся.

— Да чего ты ссышь? У тебя же встаёт. Значит, всё отлично. Жду тебя после полуночи на большой групповухе. Будет полно обалденных тёлок. Джен твоя тоже будет.

Микки ничего не оставалось, как ответить: "Хорошо, приду".

— Попробуй только не приди, — Дик зловеще подмигнул. — Из-под земли достану и за яйца подвешу.

Он громко расхохотался и хлопнул Микки по плечу.

— Ох, парень, очень ты меня заинтриговал! Спать спокойно не буду, пока не узнаю, стоит у тебя или нет!

И он, смеясь, направился к стойке, у которой столпились наркоторговцы.

На сцену снова выскочили стриптизёрши и среди них — Джен, которая даже не переоделась после кордебалета. Крутясь у шеста, она вертела задом и под одобрительные крики толпы стягивала с себя остатки одежды. Как всегда, на сцену выскочил какой-то подставной из публики и, расстегивая на ходу ширинку, побежал к обнажившейся девушке. За ним на сцену полезло ещё несколько парней. Джоули визжал, подзадоривая их, и вскоре на сцене начался самый настоящий групповой секс.

Организаторы программы дали публике подольше насладиться этим зрелищем. В нём принял участие даже Джоули, который скинул с себя юбки и, оставшись в чём мать родила, улегся на полу среди трахающихся. Его выставленной задницей, конечно, немедленно заинтересовались. В нужный момент явились охранники и начали разнимать трахающихся. Стриптизёрши с визгом побежали за кулисы, подставных из публики взяли под руки и повели к выходу из зала, Джоули уполз на четвереньках, виляя задницей. Груди его болтались и висели до пола.

Следующим номером были секс-акробаты. Пять молодых мужчин и пять женщин быстро сорвали с себя гимнастические трико и, оставшись голыми, построили пирамиду из собственных тел, в которой один трахал другого. А потом, видимо недотрахавшись, повисли на трапециях и продолжали сексуальные развлечения в висячем положении. У акробатов-мужчин члены торчали как дубинки. Не без зависти наблюдая за ними, Микки подумал, что каждый из них наверняка перед выступлением проглотил пятерную дозу "Бешеного жеребца".

Это напомнило ему об обещании, данном Дику, и на душе у него стало муторно. Положение его было незавидным. Дик явно собирался отомстить ему, и кибернетику оставалось лишь надеяться на чудодейственные пальцы Пипа. Или удрать из бара. Но тогда он уж точно никогда больше не сможет здесь появиться.

Он залпом допил пиво, встал и направился к двери, за которой, как он знал, находился коридор, туалеты и проход к запасному выходу на Четырнадцатую улицу, где его должен был дожидаться Пип. В коридоре повсюду сидели или стояли перекуривавшие посетители; под потолком, в лучах неярких ламп, клубился сигаретный дым. Среди курильщиков оказался Хэнки. Микки встретился с ним взглядом, и тот злорадно ухмыльнулся. Хэнки наверняка уже всё знает, и, как и его босс, ждёт оглушительного позора Микки.

В туалете тоже было людно. Кибернетик сначала зашел в кабинку, а потом, украдкой оглядевшись, скользнул к маленькой дверце, ведущей в следующий коридор. В его конце, у выхода на улицу, стоял робот-охранник, обязанностью которого было проверять у всех выходивших оплаченные счета за выпивку и закуску. За Микки долгов не числилось, и робот, помигав глазами, пропустил его, вежливо пожелав спокойной ночи.

Солнце уже зашло, над Гелиополисом сгущался вечер. Стиснутая небоскрёбами Четырнадцатая улица была малолюдна и сумеречна, редкие фонари наполняли её тенями. Поблизости ошивалось несколько роботов, но Пипа среди них не было.