Кассандра Клэр - Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

Она слышала, как Сириус выкрикивает ее имя, но не обратила на это ни малейшего внимания: вместо этого она прошагала к открытой двери, распахнула ее и вошла в клетку. Страха не было совсем, даже когда рычащий волк повернулся от Сириуса к ней, даже когда он ощерился, прищурился, мышцы его напряглись и задрожали…

— Эрмиона! Вон! — услышала она отчаянный вопль Сириуса. Эрмиона подняла руку с зажатым в ней серебряным Ликантом и протянула ее к оборотню.

Тот съежился и, жалобно завыв, попятился назад.

Глубоко вздохнув, Эрмиона подняла руку с Ликантом выше.

— Tutamen mali intus , — закричала она, направив Ликант на оборотня, словно волшебную палочку, — Cum monstrum colloquor, repulsus! Repulsus !

Оборотень окаменел, веки его смежились, лапы задрожали, он рухнул на землю и замер. Эрмиона вздохнула, и яркий свет где-то в подсознании погас, словно его выключили.

Пошатнувшись, она опустила руку и взглянула на Сириуса. Он был бел, как его собственная рубашка.

— Что ты сделала? И как?… — вытаращил он на нее глаза.

— Я не знаю, — прошептала она, ответив ему недоуменным взглядом. И вдруг она вспомнила, зачем же она здесь и, схватив его за ледяную руку, потащила к двери. — Сириус, ты должен пойти — это касается Драко и Гарри.

**************

С колотящимся сердцем Драко повернулся к родителям Гарри, чувствуя, что самое малое, что он может сделать — это посмотреть им в лицо. Взгляд его остановился на отце Гарри — тот был настолько юн, что его с трудом можно было назвать чьим-либо отцом, он казался лишь чуть взрослее Гарри… Ну, конечно же… он же был всего пятью годами старше нынешнего Гарри, когда погиб…

Холод пронзил Драко. Встретившись глазами с Джеймсом Поттером, он увидел, что они были не зеленые, как у Гарри, а черные.

— Прости, что я прервал вашу беседу…

— О, — промолвил Драко, — ничего, все в порядке…

Драко смотрел Джеймсу в лицо, и к нему приливала жизнь. Женщина выпрямилась, ее щеки порозовели, глаза пристально изучали Драко. Мужчина заговорил первым: — Ты только второй живой человек, которого мы встретили здесь, — произнес Джеймс. — И надо же такому случиться — ты сын Люция Малфоя… очень странное совпадение. Надо сказать, что мы с твоим отцом заклятые враги.

— Все в порядке, — успокоил его Драко. — Мы с моим отцом тоже заклятые враги.

Душа Лили Поттер подергала мужа за рукав. Джеймс глянул на нее, потом снова на Драко — тот внутренне напрягся, понимая, о чем сейчас пойдет речь.

— Если ты сын Люция Малфоя, значит, ты из Хогвартса… А если ты из Хогвартса, то, может быть, ты знаешь нашего сына? Его имя…

— Гарри, — закончил за него Драко. — Гарри Поттер.

Лили выпорхнула вперед и встала перед Джеймсом.

— Так ты знаешь его? — голос ее был светлым, дрожащим и ужасно милым.

— Да, я… он… все знают Гарри Поттера, — ответил Драко.

«Что ты делаешь? — зазвенел тоненький голос у него в голове. — Расскажи им больше, расскажи, что ты его отлично знаешь, что он тебе почти что брат, что он тебе друг — правда ведь? — что он тебе враг — тоже ведь правда?…»

«Я не могу, — ответил Драко. — Я просто… не могу».

— Все его знают, — решительно продолжил Драко. — Он… знаменит.

— Да, — согласился Джеймс, — последний живой, которого я видел, сказал мне то же самое, но больше он почти ничего не знал… — казалось, он вздохнул. — Здесь нет времени, час может оказаться минутой, мгновение — годом… Я не мог поверить, когда он сказал мне, что Гарри уже двенадцатый год…

Джеймс поднял на Драко свои черные глаза.

— Если он все еще в школе, значит он еще ребенок… Сколько ему сейчас?

Драко не мог взглянуть на него: — Как мне. Шестнадцать.

— Пожалуйста, — перебила их Лили, — расскажи нам про него, ну, хоть немножечко…

Драко посмотрел на нее и она, так же, как и Годрик, словно выкристаллизовалась из тумана, приобретя более четкую форму, черты лица стали более четкими, волосы вспыхнули рыжиной — почти как у Джинни, что-то между оттенком заходящего солнца и краем пламени свечи. Зеленые глаза, словно бы сам Гарри смотрел на него, просили, умоляли о том, чего он, как ему думалось, сделать не мог.

Драко откашлялся: — Что вы хотите знать?

— Все, — тут же ответила она. — Счастлив ли он? Что он обычно делает? Что он любит? Драко таращился в прозрачные, бурлящие призрачной воды реки, мечтая раствориться в ней.

— Я… ну… я на самом деле не очень хорошо его знаю, и…

Лили издала разочарованный вскрик: — Но вы же вместе ходите в школу — ты же должен знать, что он из себя представляет!

Драко поднял взгляд и посмотрел на Лили, на Джеймса — на него тоже словно навели резкость, он стал неестественно, пугающе похож на Гарри, — обе души смотрели на Драко с надеждой и ожиданием.

«Боже, кошмар-то какой, — подумал Драко. — И что же я могу им сказать? Ну почему, почему я не Рон или не Сириус… не кто-то, кто по-настоящему знает его, заботится о нем… Если бы он выбирал, с кем могли бы поговорить его родители, я был бы последним человеком. ПОСЛЕДНИМ!»

— Гарри, он… — Драко отвел глаза, — он играет в Квиддитч за Гриффиндор. Он самый юный ловец за несколько веков. В прошлом году он стал капитаном и…

Драко умолк. Судя по их виду, души хотели узнать у него вовсе не это. Он почувствовал, будто проглотил язык — что случалось с ним крайне редко.

«А что бы я хотел услышать на их месте?» — спросил он себя. Его сбивало с толку то, что он никогда не был родителем (к счастью, как он подумал), а потому он не мог даже и представить. Вместо этого он постарался призвать в свой мозг Гарри — не внешний образ его, а его самого, чтобы снова стать им, думать, как он, помнить то, что помнил он, — чтобы почти стать им.

Драко прикрыл глаза.

— Мой отец, — произнес он, слыша как его собственному голосу вторит торопливое журчание воды, нетерпеливый шелест и шорох душ. — Мой отец часто говорил мне о чести, чести нашей семьи, нашей крови и нашего имени. Но за всю мою жизнь я ни разу не видел, чтобы он сделал бы что-нибудь честное и достойное. Я думал, честь — это только слово, что-то типа наследования… или преемственности — ну, вроде как ты тоже к чему-то причастен. Однако честь — это совершенно реальная вещь. Гарри как раз такой. Гарри — это первый человек, которого хочется призвать на свою сторону в битве, и последний, кто совершит когда-нибудь что-то бесчестное или непорядочное… Гарри — самая цельная личность, которую я знаю.

Душа Лили Поттер отвернулась и уткнулась своим бесплотным лицом в бесплотную грудь своего мужа. Ощущая, будто сказал что-то непоправимо жестокое, Драко со страхом взглянул на Джеймса. Тот, колышущийся и полупрозрачный, приобнял свою рыдающую жену и ответил ему взглядом.

— Ты ведь его друг?