Лилит Сэйнткроу - Грешники Святого города

К тому же Джафримель припас для меня неприятный сюрприз, мягко выражаясь. В нашем партнерстве я представляла собой слабую сторону. Было время, когда мне казалось, что я научилась понимать его. Я верила, что наша связь неразрывна, но все рухнуло, стоило Люциферу снова сунуть нос в мою жизнь.

Я бросила взгляд на металлический браслет на левом запястье. Зазор между наручем и кожей сузился, если, конечно, не распухло само запястье. Текучий узор на поверхности браслета не испускал зеленого свечения, однако от прикосновения теплого металла к коже меня вдруг замутило. Вернулось ощущение того, что за мной следят, закололо в затылке.

Наемник, игнорирующий подобные ощущения, долго не протянет.

«Ладно. Попробую выяснить, в чем дело».

Я засунула меч в подходящую петлю на ремне и взялась за браслет, вцепившись в него пальцами. Металл не хотел отставать от кожи, прямо прилипал к ней, однако небольшой зазор все же оставался. Повертев туда-сюда, я все-таки ухитрилась снять наруч. Убрала тяжелое варварское серебро в торбу, подняла глаза и увидела, что на меня таращатся демон и некромант.

— Пошли.

Хотелось верить, что Джафримель не покинет меня сейчас. Судя по тонкой складке между его бровями и опущенным уголкам рта, он явно не одобрял моих действий. Мое сердце подскочило, страх смешался с возбуждением от дерзкого вызова.

«Ты не сможешь контролировать меня, Джаф. Я люблю тебя, ты сильнее меня, но взять верх я тебе не позволю».

Когда я направилась за Леандром к двери, Джаф двинулся за мной, и его суровое неодобрение я чувствовала физически, как ком в горле.

Большой базар Каирской Гизы раскинулся под палящим солнцем. Пыль и песок витали в воздухе над широкой прямоугольной площадью, вымощенной камнем и окруженной строениями из кирпича-сырца, укрепленными пластилом. Климатический контроль и блуждающие тени от снующих над головой самолетов умеряли зной, но лишь немного.

Базар мало изменился за столетия. Повсюду стояли огромные корзины с финиками, смоквами и другими лакомствами; освежеванные туши висели на крюках мясников (при виде их меня передернуло, хотя свежее натуральное мясо продавали и в Сент-Сити); раздавалось гудение стасис-поля, отгонявшего мух, и смех детей, игравших прямо под ногами у покупателей и зевак. Воришки и жулики всех мастей искали поживу в толпе, среди огромного разнообразия товаров.

Здесь, на базаре, можно раздобыть почти все, от искусственно выращенных алмазов до законных договорных слуг и не совсем законных рабов, хотя такого рода торговля ведется по закоулкам и с оглядкой, из-за постоянных рейдов полиции Гегемонии. Наркотики, стимуляторы, энзимы — все, что душе угодно. Сообщество седайин открывает свои клиники и биологические лаборатории прямо на открытом воздухе, скинлины предлагают целительные травы, церемониалы и маги устанавливают защиты и предсказывают будущее. Собственные ряды есть даже у паранормалов. Сванхильды предлагают курьерские услуги, оборотни торгуют яркими узорчатыми ковриками или нанимаются телохранителями. И многое-многое другое.

Толчея была страшная, но если впереди тебя идет некромант, а позади демон, можно вздохнуть свободно. Я заметила, что египтяне, в отличие от нормалов в остальных частях мира, не пугались наших с Леандром татуировок и вообще не очень-то боялись псионов. Джафримель вроде бы не должен был бросаться в глаза, но его окружала такая сильная аура чуждости, что местные жители воспринимали ее и оглядывались на него чаще, чем на нас, псионов. Впрочем, возможно, их внимание привлекал его длинный плащ со стоячим воротом, не подходящий для жары, или напряженное выражение лица, или то, что он следовал за мной, как тень.

Не хотелось бы в этом сознаваться, но я давно не чувствовала себя так хорошо. На базаре было принято торговаться, и я живо сообразила, понаблюдав за ожесточенным спором Леандра с продавцами (они говорили на ломаном мериканском), как можно сбить цену. Поедая финики, я удачно выторговала пару прекрасных ерабских кинжалов. Клинки, великолепно сбалансированные для метания и не нуждающиеся в дополнительной обработке, представляют собой большую редкость. Рукояти у них были из темного дерева, незатейливые, зато удобные и практичные, а изящная простота этих ножей делала их настоящими произведениями искусства.

Я заплатила торговцу новыми кредитками и сунула изрядно похудевшую пачку обратно в сумку, потревожив защитные чары. Не каждый вор решится залезть в торбу к некроманту, однако лучше поостеречься. Лавочник с ястребиным взором с поклоном вручил мне клинки и рассыпался в комплиментах. Я улыбнулась в ответ, и наблюдавший за происходящим Леандр поглядел на меня с любопытством.

— Ты торгуешься так, будто прожила в здешних краях много лет, — заметил он, вручая мне очередной финик.

«Знал бы ты, сколько мне в жизни пришлось торговаться».

— Я схватываю на лету. Где тут мастерская ваятеля?

— На западной стороне. Чтобы туда добраться, потребуется время.

Мы снова погрузились в бурлящую толпу продавцов и покупателей. Над многоголосым гомоном то и дело взлетали резкие крики традиционных зазывал.

— Может, пройдемся по ювелирным рядам? А потом посмотрим ковры? — предложил Леандр, возвысив голос над шумом.

В его темных глазах блеснули огоньки. Я завернула вложенные ножи в один пакет и спрятала в сумку.

— Веди! — крикнула я в ответ.

Теснота и многолюдство мне нравились. Обычно буйная мешанина эмоций давит на щиты псионов, и, чтобы от этого отгородиться, приходится расходовать энергию. Но сейчас, в толчее базара, я радовалась — может быть, впервые с того дня, как узнала, что Люцифер снова желает меня видеть. Мне мешало одно: беспокойство за Гейб. А еще тревожное ощущение, что за мной следят и за каждым углом может подстерегать опасность.

Джафримель следовал за мной по пятам в подвижных тенях воздушного транспорта. Я присмотрелась к небу — история с рухнувшим самолетом не прошла для меня бесследно — и вновь погрузилась в калейдоскоп красок, шума и энергии, который представлял собой базар.

Оставайся я человеком, мне бы пришлось долго адаптироваться к множеству потоков здешней органической силы, но мое наполовину демоническое тело приспособилось к этому водовороту в считаные секунды. Здесь, в Каирской Гизе, пирамиды воспринимались как басовые ноты, звучащие на грани физической «слышимости», — их пульсирующий ритм ощущался буквально костями и внутренними органами. Источник энергии имел привкус песка и пряностей с налетом резких животных запахов, доносившихся из загонов по краям территории, где содержали коз и верблюдов. Если добавить ко всему этому насыщенный запах местного кофе, получалось по-настоящему пьянящее варево. От него кружилась голова.