Филис Каст - Богиня света

— Просто глазам не верю, до чего же она безупречна!

Памела, как зачарованная, выпустила руку Аполлона и подошла к витрине. Там в небольшой хрустальной коробке лежали три усыпанные драгоценностями сумочки. Одна — как детская копилка-поросенок, вторая представляла собой чудесную стрекозу, а третья… Именно к третьей и было приковано внимание Памелы. Это была точная копия рубинового башмачка Дороти из «Волшебника страны Оз». Под лампами витрины она играла и переливалась красными бусинками и полудрагоценными камнями и выглядела волшебной и знакомой, как будто только что прилетела из страны Оз…

— Я должна ее заполучить. — Памела помахала рукой, привлекая внимание продавца, что стоял внутри магазина.

Аполлон наблюдал, как Памела, совершенно очарованная сумочкой, похожей на красную туфельку на таком же высоком каблуке, как те, что любила носить сама Памела, нетерпеливо ждала, пока слуга отопрет ящик и осторожно достанет сумочку-туфлю. Памела почтительно взяла безделушку. Она посмотрела на золоченый ценник, висевший на застежке сумочки. И побледнела.

— Скажите, я действительно не ошибаюсь? Тут написано «четыре тысячи долларов», не четыре сотни? — спросила она служащего.

— Нет, мадам, вы не ошибаетесь. Эта сумочка — оригинальная работа Джудит Лейбер. — По тону слуги было ясно, что это вполне объясняет цену.

— Она прекрасна… — Памела неохотно отдала сумочку служащему, и тот вернул ее в стеклянный ящик.

— Могу я показать вам что-нибудь еще, мадам?

— Нет, спасибо.

Слуга запер ящик.

— Если я смогу быть вам еще чем-то полезен, только кликните.

Он развернулся на месте и вернулся на свой пост в бутик.

— Ты не собираешься ее покупать? — спросил Аполлон, расстроенный несчастным видом Памелы.

— Ты шутишь? Четыре тысячи долларов! Я не могу потратить такие деньги на сумочку.

— Но ты сказала, что она безупречна.

— Так и есть! И четыре сотни долларов можно отдать за такое совершенство. — Памела вздохнула и снова взяла его за руку, чтобы увести от магазина. — Идем, а то я разрыдаюсь.

— У тебя нет четырех тысяч долларов? — спросил Аполлон, когда они пошли дальше.

— Ну, у меня есть четыре штуки. Но у меня нет лишних четырех штук… по крайней мере, настолько лишних, чтобы выбросить на игрушку вроде драгоценной сумочки. Даже если это рубиновый башмачок самой Дороти. Ох, ладно. Может быть, когда-нибудь…

Аполлон подумал о толстом свертке бумажных денег, что лежал у него в кармане. Он не помнил точно, какую сумму взял с собой. Он просто вытащил сколько-то из пачки купюр, которые были по приказу Зевса оставлены Бахусом в золотой чаше у входа в портал. Аполлон быстро произвел мысленный подсчет и был почти уверен, что четыре тысячи там не наберется. Но в любом случае Памела считала это огромной суммой, скорее всего, слишком большой для подарка. Аполлон посмотрел на золотую монету, уютно устроившуюся в ложбинке между грудями Памелы. Памела и это не хотела принять от него, хотя даже отдаленно не представляла себе стоимости талисмана. Нет, она наверняка не позволит ему подарить ей ту сумочку.

Фальшивый камень сменился дорогим ковром, когда Аполлон и Памела покинули торговую зону «Форума» и вошли во «Дворец Цезаря».

— Сюда, — сказал Аполлон, поворачивая направо и минуя несколько рядов торопливо мигающих машин с прорезями для денег… а потом он замедлил шаг и остановился.

— Что, не в ту сторону повернул? — спросила Памела.

Аполлон улыбнулся.

— Нет, но мне в голову пришла одна мысль. Ты не хотела бы испытать удачу?

На милом личике Памелы отразился вопрос.

— Тебе нужна та сумочка, но ты не хочешь тратить на нее четыре тысячи долларов. Но что, если ты выиграешь эти деньги? Тогда ты купишь ту вещицу?

— Мне кажется…

Аполлон кивком указал на ближайший ряд автоматов.

— Я просто чувствую, что сегодня нас ждет удача.

Памела задумчиво прикусила губу.

— Я вообще-то никудышный игрок. И мне нравится знать, что если я отдаю свои деньги, то получу что-то взамен.

— Тогда позволь мне снабдить тебя деньгами.

Аполлон извлек из кармана сверток и быстро перелистал десятка полтора купюр, на большинстве которых стояли цифры 50 или 100.

— Боже правый! Фебус, ты что, не доверяешь кредитным картам?

Аполлон изо всех сил постарался скрыть смущение. Бахус упоминал что-то о разных способах, которыми современные смертные рассчитываются за покупки, но Аполлон почти не помнил, что он говорил.

— Мне нравятся эти деньги. — Он помолчал, пытаясь сообразить, что еще тут можно сказать. — Они не слишком яркие, но выглядят интересно.

Он протянул ей стодолларовую купюру.

— Возьми эту и скорми какой-нибудь машине, и посмотрим, что получится.

Памела состроила гримасу, глядя на Аполлона, как на сумасшедшего.

— Я не могу вот так выбросить на ветер сто долларов, даже если они твои. И я действительно никогда прежде не играла. Так что не думаю, что можно рассчитывать на удачу.

— А мне кажется, ты везучая. Мне же ты принесла удачу.

Памела невольно улыбнулась.

— Нет, я не могу выбросить сотню долларов.

— Тогда возьми вот это. — Аполлон перебирал купюры до тех пор, пока не отыскал наконец пятерку. — И не забывай, ты можешь выиграть столько, чтобы купить тот смешной башмачок.

Когда Аполлон упомянул о столь желанной вещице, глаза Памелы вспыхнули, и бог света понял, что победил.

— Ладно, договорились.

Но она не взяла пятерку. Вместо того она переворошила деньги в руке Аполлона и нашла двадцать долларов.

— Я сыграю вот на это, и только на это. Если я выиграю, ты получишь половину. Если проиграю — буду должна тебе десятку.

— Ладно, договорились, — повторил Аполлон ее слова. — Какую машину испытаем?

Памела окинула взглядом ряд звенящих, подмигивающих, светящихся игровых автоматов, слегка испуганная их гладким чужим видом. Был вечер воскресенья, девятый час, но занята была пока что едва половина автоматов — игроки нажимали на кнопки и дергали за металлические рычаги со всепоглощающей сосредоточенностью.

— Это же ты у нас счастливчик, — сказала она наконец. — Ты и выбирай.

Аполлон потер подбородок, делая вид, что тщательно изучает ряд мигающих ящиков.

— Мне нравится, как выглядит вот этот.

Он взял Памелу за руку и подтащил к автомату неподалеку от них. В этом ряду сидели всего двое игроков, и оба находились через несколько мест от выбранного богом света автомата.

— «Колесо Фортуны». Ты уверен, что предпочитаешь именно этот? Называется как шоу… Наверное, это дурной знак — то, что мне никогда не нравился этот конкурс. Я сама не слишком хорошо умею произносить слова по буквам. — Она передернула плечами. — Ладно, черт с ним…