Филис Каст - Богиня света

— Ну, теперь видишь, что ты натворила? — прорычал Аполлон и бросился следом за Памелой.

— Я?

Артемида негодующе фыркнула. И неохотно пошла за братом. Она желала, чтобы портал снова открылся. Она мечтала вернуться на Олимп и надолго погрузиться в свой целительный источник. Ей хотелось, чтобы к ней вернулась ее бессмертная сила и…

Артемида вздохнула и вышла в коридор.

Аполлон догнал Памелу уже в нескольких шагах за дверью и схватил за локоть. Она пыталась вырвать руку из его пальцев, пока он бормотал что-то успокаивающее. Артемида покачала головой. Как низко пал брат… Она подошла к парочке.

— Успокойся, смертная, — с презрением произнесла Артемида. — На самом деле все очень просто.

Она показала на брата.

— Его настоящее имя — Фебус Аполлон, бог света, музыки и медицины. А меня зовут Диана, но только в Древнем Риме. Я предпочитаю имя Артемида, богиня-охотница. Я в родстве с луной, так же как мой брат в родстве с солнцем, но я думаю, что и этого знания более чем достаточно, иначе ты окончательно запутаешься, — язвительно закончила Артемида.

— Так вы боги? — Памела отчаянно надеялась, что вот-вот проснется.

— Да. Бессмертные. Или, по крайней мере, были такими, пока не закрылся портал и мы не очутились в ловушке в этом никудышном мире. Так что, полагаю, сейчас мы просто очень привлекательные смертные, — сухо произнесла богиня.

— Аполлон и Артемида… — Памела перевела взгляд с брата на сестру и обратно.

— Я ведь сказала, все очень просто.

— Вы долбаные сумасшедшие! — выпалила Памела.

— Я не хотел, чтобы ты узнала обо всем вот так, — сказал Аполлон. — Но видишь ли, Артемида сказала чистую правду. Хоть и оказала мне весьма дурную услугу.

— Что? — возмутилась Артемида. — Если ты хотел тихой музыки и аромата цветов, то извини, но я совсем не хотела оказывать тебе услугу… во всяком случае, пока портал закрыт.

— Пользы от тебя… — пробормотал Аполлон.

— Но никаких богов не существует! Это всего лишь мифы, — сказала Памела.

— А ты говорил, что она умная, — фыркнула Артемида.

Памела уставилась на прекрасную молодую женщину, так похожую на ее возлюбленного, и вдруг почувствовала, как холодный ужас, державший ее, тает. И она начала понемногу приходить в себя.

— Вам совершенно незачем грубить, — сказала она.

— Грубить? — прищурилась Артемида. — Это ты меня считаешь грубиянкой, при том что отрицаешь мое существование? А сама стоишь в центре огромного здания, построенного лишь потому, что древние люди почитали меня и других одиннадцать так сильно, что и спустя тысячелетия нас не забыли. Неужели тебе это кажется таким уж умным?

— Это и не умно, и не глупо. Это просто невозможно. Все вообще невозможно. Это не может быть правдой.

Аполлон взял Памелу за второй локоть и развернул лицом к себе, стараясь не обращать внимания на то, что она все так же пыталась вырваться. И заговорил тихо и ровно:

— Ты знаешь правду, Памела. Ты ее испытала на себе. И тебе осталось лишь принять ее.

Она посмотрела на него. Он был все тем же самым высоким красивым мужчиной, с которым она провела предыдущую ночь. И все-таки он им не был. В нем что-то… ему чего-то не хватало. Он был все так же необычайно привлекателен, но синева его глаз приобрела… Памела сглотнула… приобрела более человеческий оттенок. И еще что-то… Он стал менее броским. Никакого другого слова Памела подобрать не смогла. То есть вроде бы он выглядел так же, но не совсем. Все, что было при нем, осталось прежним. Его плечи не стали уже, грудь не стала менее мускулистой… это Памела видела прекрасно, потому что на нем не было рубашки. Но он все равно изменился… стал другим… стал меньше.

И Артемида была права; Памела все помнила. Разные мелочи, вроде того, что в пустыне Фебус мог лежать прямо на солнцепеке весь день и даже не вспотел. И кое-что посерьезнее, вроде того, что он был объят пламенем прошлой ночью, когда они занимались любовью. К тому же был еще один неоспоримый факт: она шагнула в светящуюся дверь и была превращена в нечто… в нечто такое, что не было человеком.

Но этого не могло быть. Это невозможно. Однако Памела уже понимала, что брат и сестра говорят правду. Они боги.

— А что это за штука там, в кладовой? — шепотом спросила она.

— Это портал. Зевс открыл его, и он соединяет гору Олимп с королевством Лас-Вегас, — ответил Аполлон.

— Зачем?

Аполлон пожал плечами и попытался улыбнуться.

— Кто знает, что может быть на уме у верховного правителя Олимпа?

— Если я не ошибаюсь, он говорил, что нам полезно понаблюдать за вашим миром, — сказала Артемида.

— Это что-то вроде эксперимента? — спросила Памела. — Как тот отвратительный эпизод из «Звездного пути»?

— Ты понимаешь, о чем она говорит? — спросила Артемида, обращаясь к брату.

— Нет, но я снова вижу, что от тебя никакого толку! — процедил он сквозь стиснутые зубы.

Памела посмотрела на него.

— Что случилось со мной, когда я вернулась через этот портал? Что-то произошло с моим телом… что-то ужасное. Что ты со мной сделал?

— Нет! Это не я! Ты же не думаешь на самом деле, что я мог причинить тебе боль?

Памела отвернулась.

— Ты уже это сделал.

— Это дело рук поганой жабы, Бахуса! Должно быть, он наложил чары на портал. — Артемида помолчала, раздумывая о том, что случилось с Памелой. — Ты превратилась в цветок.

— В цветок жасмина, как предполагает ее имя, — сказал Аполлон. — В сладчайший из всех цветов.

Артемида скривила губы.

— Весьма романтично, но из этого только и следует, что Бахус действительно наложил на портал чары на тот случай, если она пройдет через него без тебя. И тогда она превратится в то, что подразумевает ее имя.

Памела как будто застыла изнутри, а ее сердце онемело.

— Да, это все как в мифах. Вы используете людей, а когда они вам надоедают, вы их превращаете во что-нибудь… во что-нибудь не людское.

— Я бы не сказала, что это так уж верно, — с оскорбленным видом произнесла Артемида.

Аполлон повернулся к сестре спиной.

— Позволь мне объяснить, — сказал он Памеле. — То, что происходит между тобой и мной, совсем другое!

— Нет. Надо мной поставили опыт. — Памела с отвращением посмотрела на Артемиду. — И я не желаю никаких объяснений. Я хочу только одного: чтобы вы вернулись туда, откуда пришли, и оставили меня в покое.

— Мы и сами ничего не желали бы больше, но похоже на то, что мы тут застряли до следующего уикэнда, — сказала Артемида.

Аполлон покачал головой.

— Нет, это она ничего не желала бы больше. А я не хочу ничего, кроме как быть с тобой… и объяснить тебе все.

— Меня не интересует… — начала было Памела, снова пытаясь вырвать руку из пальцев Аполлона, но ее перебил резкий голос: