Филис Каст - Богиня света

— Да! Я хочу, чтобы сделали такое как центральную часть композиции в моем доме. Потрясающий фонтан.

— Вы хотите поставить фонтан в своем доме?

В голосе Памелы прозвучала осторожная надежда. Она любила водные элементы в интерьерах и верила, что они помогают создавать положительную энергию ци. В ее уме мгновенно загорелись идеи. Она может нанять блестящего художника и сотворить… Памела посмотрела вверх и поморщилась… преисполненную вкуса версию синевы неба и белизны облаков. А потом она могла бы уравновесить всю эту пестроту каким-нибудь прославленным фонтаном. Возможно, хорошей копией, заказанной прямо в Италии. Эдди это понравится, ведь «Форум» — это некая игра в Рим, так что было бы естественно пожелать фонтан из…

Они свернули — и Памела застыла в ужасе.

Прямо перед ними открылось чудовищное сооружение, извергавшее булькающую воду и облепленное обнаженными богами и богинями. Памела почувствовала, как ее голова качается взад-вперед, словно чужая. Фонтан выглядел отвратительно. Огромные мраморные лошади высовывались из подсвеченного бассейна, и вода пенилась вокруг них. Зевс, или Посейдон, или еще какой-то голый бог стоял на самом верху, держа в руке трезубец и сурово глядя вниз, на бурлящую воду. С одной стороны напротив фонтана располагались столики маленького кафе от популярного итальянского ресторана. Памела пыталась понять, как там люди могут слышать друг друга сквозь рев непрерывно льющейся воды.

— Нет-нет, не этот фонтан. — Эдди коснулся ее плеча, подталкивая дальше. — Мне не нужна имитация Треви. Я хочу иметь нечто воистину уникальное.

Облегченно вздохнув, Памела жалобно улыбнулась.

— Да и в любом случае он мне не нравится, — сообщил Эдди, когда они быстро проходили мимо диснеевского магазина, над входом в который красовался Пегас в натуральную лошадиную величину. — Крылатые лошади — это уж слишком для меня.

Памела молча кивнула. Значит, крылатые лошади — это «слишком», а сводчатый потолок, расписанный под вечно солнечное небо, не «слишком»? Памела стиснула зубы. Ей нравится получать вызовы. Действительно нравится. Она блестящий, опытный дизайнер, и у нее обостренное чувство стиля. Ей нравятся эксцентричные заказчики. Нет, решительно напомнила себе Памела, они ей не просто нравятся, она их предпочитает. Не было еще такого проекта — причудливого, или безвкусного, или странного, с которым она не справилась бы, превратив его в нечто изысканное, сделанное со вкусом.

Впереди показалась толпа, и высокий человек, стоявший в самой гуще, помахал им рукой.

— О, это Джеймс. Он выбрал отличное место.

Эдди привлек Памелу ближе к себе, врезаясь в толпу, и потащил, словно кит сквозь стайку мелких рыбешек. Когда они добрались до высокого мужчины, Эдди подтолкнул Памелу вперед. Слегка задыхаясь, она приветливо улыбнулась, но выражение ее лица мгновенно изменилось, когда она поняла, где они очутились.

Перед ними красовался еще один массивный фонтан. Он был выполнен в форме окна с арабесками. В центре располагался гигантский каменный мужчина, сидящий на троне. Фигуру окружали три статуи, но Памела не смогла рассмотреть их как следует, потому что как раз в это мгновение вечный солнечный свет, лившийся из-под сводчатого потолка, померк и из отверстия у основания трона пополз густой туман. Памела чихнула от едкого запаха сухого льда.

— Ну, отлично! — сказал за ее спиной Эдди.

Потом он наклонился к уху Памелы:

— Начинается! Смотрите внимательно!

Раздался утробный хохот, и Памела вздрогнула от дурного предчувствия, когда поняла, что фигура в центре фонтана оживает. Смеялась статуя. Ошеломленная Памела наблюдала, как фигура повернулась на троне и очутилась лицом к зрителям.

— Пора! Пора! — возвестила говорящая статуя. — Я — Бахус! Вперед! Все — вперед! Веселитесь!

Оживший Бахус взял кубок, неожиданно вспыхнувший золотом. Но Памела почти не обратила внимания на новый спецэффект. Она рассмотрела лицо Бахуса. Памела решила, что бог напоминает Керли из «Трех уродов [1] Цикл популярных в тридцатые-сороковые годы комических короткометражных фильмов. (Прим. ред.) », одетого в тогу, с виноградными листьями на лысой голове и цепями, свисающими с шеи. Бахус снова рассмеялся и поднял кубок, будто собрался произнести тост.

— Цезарь! Приветствуй гостей нашего «Форума»!

По приказу Бахуса статуя, стоявшая дальше всех от Памелы, начала размахивать руками и что-то изрекла насчет пира для собравшихся. Памела со своего места не могла хорошенько расслышать слова. Ожившая статуя, махавшая руками, напомнила ей Фреда Флинстоуна.

— Какой кошмар, — пробормотала она себе под нос.

— Все на вечеринку! — взвизгнула статуя Бахуса. — Артемида, поговори со своими подданными!

Следующая статуя подняла руку, и Памела с ужасом увидела, что гигантские груди скульптуры вздымаются в такт движениям.

— Только ты мог выманить меня из леса и отвлечь от охоты… потому что мы должны оставаться верными твоему «Форуму». Покупайте, пейте и веселитесь… особенно если у вас есть карта «Виза»! — Женский голос звучал высоко и напряженно, и когда статуя говорила, колчан со стрелами и лук, висевшие на ее плече, светились отвратительным, неживым красным светом.

— Хорошо сказано, моя красавица! — Голова Бахуса качнулась вперед, потом назад, и это было резкое, механическое движение. — Но теперь очередь твоего брата. Повесели собрание, Аполлон!

Статуя, прямо перед Памелой, медленно повернулась лицом к толпе. Арфа в руках Аполлона вспыхнула ярким зеленым светом, когда он коснулся струн. Из динамика, спрятанного где-то недалеко от ног Памелы, полилась музыка.

— Да, Бахус, моя лира порадует и вдохновит всех.

— Это трогает мое сердце, — произнесла толстая статуя пьяным голосом. — Аполлон, ты бросаешь романтические чары! Но довольно! Пора призвать дневной свет!

Статуя Аполлона неуклюже поклонилась Бахусу, а потом подняла руку. И тут же сводчатый потолок осветился яркими лазерными лучами, затанцевавшими между нарисованными облаками, и довольный смех Бахуса зазвучал сквозь туман, созданный сухим льдом. Резкие лучи наконец слились, осветив фальшивое небо так, словно наступило позднее утро.

— Ну, друзья мои! — заговорил Бахус, в то время как остальные статуи угасли и замерли, а на лицо толстяка упал розовый луч. — Ешьте, пейте и веселитесь! И помните: вы должны вернуться к особому вечернему представлению ровно в восемь часов! А до тех пор — пользуйтесь моментом!

Наконец его безумный смех умолк, а толпа разразилась аплодисментами. Памела услышала, как какая-то женщина, одетая в красные брюки, сказала подруге:

— Правда, сегодня было лучше, чем в прошлый раз?