Эприлинн Пайк - Чары

— Джеймисон, очень рада. — Последовал вежливый кивок. — А это, я полагаю, Лорел. Бог мой, как же ты выросла!

Сначала девушка очень удивилась, но потом сообразила: первые семь лет ее жизни прошли в Авалоне. Хоть Лорел и не помнила окружающих, оказывается, они ее помнят прекрасно. Сколько же фей, которых они с Джеймисоном встретили по пути, знали ее раньше?

— Меня зовут Аврора, — сказала фея. — Я учу самых маленьких, которые по сравнению с тобой и менее, и более опытны одновременно. — Она заговорщически рассмеялась. — Пойдем, я покажу твою комнату. Мы там ничего не трогали, только заменили одежду на новую, большего размера, ведь из старой ты уже выросла. А в остальном комната осталась такой, какой была при тебе.

— У меня есть своя комната? — вырвалось у Лорел.

— Конечно! Ты здесь жила.

Лорел окинула взглядом просторный вестибюль, изящные перила витой лестницы, сверкающие стекла в стенах и крыше. Неужели это действительно был ее дом? Лорел чувствовала себя тут совершенно чужой. Она исподтишка обернулась на Джеймисона — он не обращал ни малейшего внимания на окружающую красоту. Видимо, интерьеры Зимнего дворца выглядели еще более впечатляюще.

Процессия поднялась на третий этаж. Вдоль коридора виднелись двери из вишневого дерева, на которых мерцали имена, выведенные витиеватыми буквами: «Мара», «Катя», «Фавн», «Сьерра», «Сари»… Аврора остановилась у двери с надписью «Лорел» и взялась за ручку.

Дверь бесшумно отворилась, и Лорел замерла. На полу комнаты лежал пушистый ковер кремового цвета, одну из стен целиком занимало огромное окно, а остальные были задрапированы бледно-зеленым атласом. Наполовину стеклянный потолок пропускал солнечные лучи, которые освещали огромную кровать с шелковым покрывалом и балдахином из тончайшей ткани, колышущейся под легким ветерком, что ворвался из коридора. Помимо кровати в комнате стояла скромная, но удобная мебель: письменный стол, шкаф и комод.

Лорел шагнула внутрь и медленно огляделась в надежде увидеть какой-нибудь знакомый предмет, способный всколыхнуть воспоминания. Да, прекрасная комната вызывала восторг и трепет, но казалась совершенно чужой.

Стараясь скрыть острое разочарование, Лорел повернулась к Джеймисону и Авроре.

— Спасибо.

Девушка очень надеялась, что они не заметят ее натянутой улыбки. Вспомнила — не вспомнила, какая разница? Она снова здесь — и это главное.

— Распаковывай вещи, приводи себя в порядок. — Аврора взглянула на топ и джинсовые шорты Лорел. — В Академии принят свободный стиль одежды, хотя, возможно, вещи, которые висят в шкафу, покажутся тебе более удобными. Правда, размер мы прикинули наугад, но при желании подогнать одежду по фигуре можно уже к завтрашнему дню. По-моему, твои… панталоны сшиты из слишком грубой ткани. Если что-нибудь будет нужно, позвони в колокольчик: весь персонал к твоим услугам. Пока отдыхай, а через час я пришлю одного из преподавателей начальной ступени, и вы приступите к занятиям.

— Сегодня?! — От неожиданности Лорел повысила голос.

— Сама королева и Джеймисон настаивали, чтобы за время своего визита ты получила как можно больше знаний. К сожалению, время у нас ограничено.

— Хорошо. Через час я буду готова.

— Ну что ж, до скорой встречи. — Аврора подошла к двери.

— Я ненадолго задержусь, — произнес Джеймисон.

— Конечно. — Старая фея вежливо кивнула на прощание и удалилась.

Как только шаги Авроры затихли в коридоре, Джеймисон заговорил:

— Я не был здесь тринадцать лет, с тех пор как провожал тебя к приемным родителям. Надеюсь, большой объем предстоящей работы тебя не испугает. Времени действительно очень мало.

— Все в порядке, — отозвалась Лорел. — У меня столько вопросов!

— Большинство из них подождут. — Улыбка Джеймисона смягчила его тон. — Время, которое ты проведешь здесь, слишком ценно, и не стоит тратить его на изучение нравов и обычаев жителей Авалона. У тебя еще будет возможность ознакомиться с ними.

Она неуверенно кивнула. Джеймисон хитро прищурился.

— Твой друг Тамани с радостью ответит на все вопросы, — сказал он, направляясь к двери.

— Мы еще увидимся?

— Да, через восемь недель, когда обучение подойдет к концу. Вот тогда обязательно побеседуем. — Джеймисон коротко попрощался и плотно прикрыл за собой дверь.

Лорел пронзило острое чувство одиночества.

Девушка медленно огляделась и с облегчением почувствовала, что ее вкусы не изменились: любимым цветом по-прежнему оставался зеленый, а простота всегда нравилась ей больше, чем вычурные завитушки и оригинальный дизайн. Правда, балдахин выглядел немного по-детски, но, с другой стороны, она жила тут совсем маленькой. Жаль, конечно, что комнату так и не удалось вспомнить по-настоящему.

Усевшись за письменный стол, Лорел отметила, что стул немного низковат. В ящиках стола оказались листы плотной бумаги, баночки с тушью, перьевые ручки и тетрадь с ее именем на обложке. Лорел, не сразу узнав свой детский почерк, трясущимися руками открыла тетрадь: все страницы занимал список слов на латыни — видимо, названия растений. Рядом с латинскими словами стояли надписи на английском — тоже непонятные. К своему стыду, Лорел поняла, что в семь лет знала больше, чем в шестнадцать. Точнее, в двадцать. Или сколько ей там на самом деле. Лучше не зацикливаться на своем настоящем возрасте, не думать о семи забытых годах жизни среди фей. Лорел ощущала себя шестнадцатилетней, казалось, это ее настоящий возраст.

В шкафу висели несколько сарафанов и длинныx юбок из легкого, струящегося материала; в ящиках комода оказались блузки в крестьянском стиле и облегающие топы с короткими рукавами из шелковистой на ощупь ткани. Примерив несколько вещей, Лорел остановилась на розовом сарафане и продолжила осмотр комнаты.

Через пару шагов девушка восхищенно замерла у окна, выходившего на огромный сад, по размерам сравнимый с парком перед входом в Академию: внизу пестрым покрывалом расстилались цветы всех мыслимых оттенков. Невольно придав пальцы к стеклу, она словно вбирала в себя потрясающе красивое зрелище за окном. Неожиданно кольнула горькая мысль: комната с таким невероятным видом из окна простояла пустой целых тринадцать лет!

Стук в дверь вывел Лорел из состояния задумчивости. Она поспешила открывать, на ходу поправляя сарафан.

— Лорел? — раздался глубокий голос высокого фея, стоявшего на пороге. — Ты практически не изменилась.

Она с изумлением смотрела на гостя. Видел бы он ее детские фотографии — она изменилась, и очень сильно!

Высокий фей был облачен в просторные льняные штаны и темно-зеленую рубаху из шелковистой ткани, распахнутую на груди. Впрочем, это никоим образом не выглядело вызывающе (Лорел вспомнила свою привязанность к открытым топам) — ведь для фотосинтеза кожа фей нуждается в солнечных лучах. Гордая осанка и церемонность фея никак не вязались с его босыми ногами.