Екатерина Неволина - Два шага до рассвета

Там лежали элегантные туфли на невысоком каблуке (сама Лиз легко и грациозно передвигалась, наверное, на пятнадцатисантиметровой шпильке), светлые джинсы, сразу видно, очень дорогие, черный топ на тоненьких лямочках, черное нижнее белье и, наконец, короткая джинсовая курточка. Все это — в том же стиле, что и одежда на Лиз, но попроще.

— А это на меня налезет? — скептически поинтересовалась я, не припомнив, чтобы Лиз спрашивала меня о размере обуви или одежды.

— Как раз на тебя. Я никогда не ошибаюсь, — ответила она голосом, полным превосходства.

Ну, если у Артура такие друзья… вернее, подруги … ему можно только посочувствовать.

Тем временем она кивнула шоферу, и мы снова поехали куда‑то.

— Я не могу переодеваться здесь! — воскликнула я, в отчаянии глядя на шофера.

— Это почему же? — Лиз даже удостоила меня взглядом.

— Не могу — и все!

— Ты стесняешься его?! — Лиз оглядела меня, словно редкостный музейный экспонат. — Ну что же: как хочешь. Только останавливаться мы все равно не будем. Твоя безопасность важнее твоей стыдливости.

Мне уже думалось, что она унижает меня специально, но я не стала спорить и принялась переодеваться, используя как ширму свою домашнюю футболку.

Лиз наблюдала за мной. В ее холодных равнодушных глазах нельзя было прочесть никаких эмоций. Это задевало меня еще сильнее, чем любопытство или неприкрытая злость.

— А я тебе, кажется, не нравлюсь, — констатировала я, натягивая джинсы.

— Ты — мое задание.

Лиз не была расположена к разговорам.

— Правда? — я в деланом изумлении подняла брови. — Ну по части одежды ты справилась идеально. Действительно как раз мой размер. А вот по части охраны… Интересно, что скажет старейшина, когда узнает, что ты пропустила Виолу и она едва не убила меня?… — Лиз дернулась, и ее ногти неприятно скрипнули по кожаной обивке кресла. — Скажи, как у вас поступают с теми, кто проваливает задание?

Я уже сама не понимала, зачем злю вампиршу — против логики, вопреки инстинкту самосохранения. Она взглянула на меня сузившимися глазами и провела кончиком языка по краю своих безупречно очерченных губ, подчеркнутых глянцево блестящей красной помадой:

— А ты храбрый человек.

Я перевела глаза на обивку сиденья и увидела, что толстая кожа порвана. Продолжать наш сомнительный диалог не было никакого смысла, и мы замолчали.

Тем временем машина подъехала к пятиэтажному зданию, окруженному металлическим забором. Шофер опустил стекло, поздоровался с охранниками, и мы въехали на территорию дома.

— Приехали, — объявила Лиз.

Я вылезла из машины и с любопытством огляделась. Похоже, я попала на закрытую базу. Пустой «просматривающийся двор», пост охраны на въезде, здание, чем‑то отдаленно напоминающее крепость. Нет, там не было ни окон‑бойниц, ни крепостной стены, ни отверстий, откуда в случае необходимости можно лить на головы врагов кипящую смолу — с виду дом как дом, но ощущение от него было ого‑го какое! Он так и щетинился невидимыми пушками, и я почувствовала себя крайне неуютно. Нужно ли мне туда и так ли легко выйти оттуда, как и войти?…

— Пойдем, — скомандовала Лиз, видя, что я замешкалась у машины.

Видимо, она не считала необходимым разговаривать со мной хотя бы чуть‑чуть приветливее.

— Где Артур? Я никуда не пойду, пока не увижу его, — ответила я, позаимствовав ее холодный тон.

Температура между нами приближалась к отметке минус пятьдесят. Еще немного — и все вокруг нас покроется инеем, а слова начнут замерзать в воздухе и со звоном падать на землю, так и не достигнув ушей собеседницы.

— Он уже едет. Ну, если тебе нравится, можешь ждать его целый час под дождем, — Лиз равнодушно пожала плечами и направилась в сторону дома.

Именно ее безразличие убедило меня лучше любых слов. Вернее, начни она меня уговаривать, я бы наверняка осталась во дворе.

В общем, я последовала за вампиршей и не без душевного трепета вступила под своды дома. Здание, похоже, было построено где‑нибудь в конце девятнадцатого века и соответствовало застройке центра Москвы. Но это только на первый взгляд. Если приглядеться, над зданием основательно поработали, видимо, пытаясь придать ему одновременно и красоту, и удобство, и незаметность. Плиты нижнего яруса при ближайшем рассмотрении оказались покрыты причудливой изящной резьбой, а деревянная арка над дверью была украшена сценами из жизни какого‑то вельможи былых времен. Стараясь не отстать от Лиз, я окинула их лишь беглым взглядом, и тем не менее в голове у меня возникла идея, что это за вельможа.

Внутри дом отчетливо напоминал старинный особняк. Наверх вела большая лестница с колоннами, глядя на которую я тут же вспомнила словечко «мраморная». На первом этаже имелся просторный холл, у входа в который располагалась очередная комнатка охраны. Видимо, с этим здесь было все в порядке. Пол в холле был «шашечками» — черно‑белый, у стен стояло несколько мраморных столиков, а на потолке висела огромная хрустальная люстра. Вся обстановка отличалась элегантностью и роскошью. Подобные залы я видела в исторических фильмах. Однако что‑то здесь было не так. И подумав, я догадалась, что именно: зеркала! В зале не было ни одного зеркала! Неужели сказки правдивы, и вампиры действительно не отражаются? Я задумалась, видела ли я когда‑нибудь отражение Артура? Кажется, видела… или нет? Точно вспомнить я не смогла, надо будет обратить внимание.

Тем временем навстречу нам вышел немолодой человек с окладистой бородой, одетый в странную холщевую одежду наподобие монашеской рясы. На поясе у него висела тяжелая связка больших старинных ключей. Неужели такими ключами еще кто‑то пользуется?… С полминуты я разглядывала его совершенно беззастенчиво, а потом смутилась и отвела глаза.

— Ценный груз доставлен, — буркнула тем временем Лиз и, не говоря больше ни слова, удалилась.

— Добрый день, Полина. Меня зовут Петр, я управляющий по дому, и, если тебе вдруг покажется здесь что‑либо неудобным или захочется поменять обстановку комнаты, пожалуйста, обращайся ко мне, — приветливо произнес человек в рясе.

Его слова несколько меня насторожили. Интересно, как долго они планируют удерживать меня в этом доме. И главное: зачем? Наверняка у них есть относительно меня какие‑то планы. «Например, сделать из меня ручного монстра и в случае необходимости спускать на врагов», — как всегда, ехидно подсказал внутренний голос.

Сомневаюсь, что смогла бы впечатлить их врагов. Ну разве что, если бы начала брать у них интервью — они бы наверняка удивились!

На что еще может сгодиться недоучившаяся журналистка?…

Однако я не спешила озвучивать свои сомнения.