Екатерина Неволина - Два шага до рассвета

Подойдя к камину, я протянула к нему озябшие руки. Артур принес еще несколько свечей и поставил их на полку над камином. Немного отогревшись, я принялась с любопытством оглядываться. На полке над камином стояли всякие мелочи: фарфоровая тарелочка, деревянная статуэтка умывающейся кошки, несуразный смешной Санта‑Клаус и еще — семейная фотография в простой деревянной рамке. Я взяла ее в руки. На диване сидел благодушный мужчина в синем свитере, одной рукой по‑хозяйски обнимающий симпатичную светловолосую женщину, а перед ними, на переднем плане, находились круглолицый белобрысый мальчишка лет пяти и большая, с него размером собака породы ньюфаундленд, иначе — водолаз.

Родители, ребенок и собака… Настоящая семья. Как раз такая, как была когда‑то и у меня.

«Не раскисать! Держать нос по ветру, а хвост пистолетом!» — скомандовала я себе.

Поставив фотографию обратно, я подумала и повернула ее лицом к стене. Мне было стыдно перед этой счастливой семьей, и еще я немного завидовала им.

Я пододвинула поближе к камину одно из кресел, завернулась в плед и мгновенно уснула.

В кухонном шкафу отыскались полпакета гречки, пакет сахара и жестяная банка, полная чая. Артур мысленно выругался: мог бы заранее принести сюда продукты, Полине нужно плотно поесть, удивительно, как после таких испытаний она еще умудряется держаться на ногах. Вот уж дурак, о самых простых вещах и не позаботился!

Тут же в голову пришла мысль, чем же будет питаться он сам. Мысль оказалась неприятной, но пока ситуация еще не стала критической, можно было отодвинуть ее на потом. Достав из шкафа чайник и кастрюльку, Артур вскипятил воды, налил в огромную чашку чай и, поколебавшись, добавил туда три ложки сахара. Сладкий чай — лучше, чем ничего. В кастрюльке на плите закипала вода. Интересно, когда туда нужно бросить гречку: до кипения или после? Ладно, пусть будет после, все равно вода вот‑вот закипит. Все эти простые незамысловатые дела отчего‑то вызвали у него удовольствие. Как же приятно заботиться о ком‑то! Пусть Полина отдохнет, он сам сделает все для нее. Артур надеялся, что она не откажется от чая и гречки… А завтра он постарается раздобыть что‑нибудь получше.

В кастрюле забулькало, он высыпал гречку и так и застыл с поднятой рукой.

Зов. Он звучал внутри его. Настойчивый, глухой, точно удары колокола. От него не спрятаться, не уйти.

«Сын мой! Я жду тебя! Приди ко мне, сын мой!»

Пустая упаковка, шурша, опустилась на пол. Артур сжал виски руками.

«Сын мой!» — пульсировало в голове.

Это был зов Отца. Отец зовет своего заблудшего сына. Нужно только подчиниться этому ласковому голосу — и все снова будет хорошо. Отец поймет, Отец простит. Вернувшись к нему, Артур окажется дома! Дом, надежность, понимание. Не нужно будет никуда бежать, ни от кого прятаться. Как хорошо упасть к ногам Отца, поцеловать его такую родную руку и сказать: «Прости!»

«Сын мой, поспеши домой!» — стучало в висках.

Домой! Сбросить с себя этот непосильный груз, избавиться от ответственности. Кто он такой — лишь глупый мальчишка, еще молодой и совершенно неопытный. Как он мог брать на себя ответственность за судьбу Полины? Отец — мудрый и всепонимающий, он знает, как нужно поступить.

Все было ошибкой. Сейчас он заберет Полину, и они отправятся к Отцу.

Артур вышел из кухни и направился в комнату.

Полина спала, свернувшись клубочком в старом кресле.

— Просыпайся, нам нужно идти, — Артур попытался ее разбудить, но она не просыпалась и лишь сонно бормотала что‑то в ответ.

Ну что же, она ведь такая худенькая, он мог бы унести десять таких, как она. Нужно просто взять ее на руки и на руках отнести…

«Что же я делаю! — ужаснулся Артур, замерев перед креслом, где сладко спала Полина. — Я чуть не погубил ее! Чуть не погубил нас обоих! Слабак! Какой же я слабак!»

Он тряхнул головой, пытаясь прийти в себя.

Зов уже не тревожил его, но Артур знал, что вскоре он вернется. Отец не отпустит их, и, похоже, теперь он взялся за них всерьез.

«Как хорошо, что я вовремя очнулся!» — думал Артур, возвращаясь на кухню.

На кухне пахло паленым. Вода выкипела, а гречка пригорела и, кажется, намертво прилипла ко дну кастрюли. Вот и позаботился, вот и приготовил поесть…

Хотя, наверное, будить Полину все равно не стоило. Пусть лучше выспится, а завтра… завтра будет новый день.

Артур подошел к камину, погасил свечи, а затем перенес спящую над диван и, закутав ее теплым пледом, сел рядом, глядя на красивое и такое родное лицо. За недолгое время Полина стала для него дороже всех.

— Сладких снов, родная, — прошептал он.

И Полина, будто услышав его, улыбнулась во сне.

Я проснулась поздно, давным‑давно уже начался день.

Первое, что я увидела — это были розы… Целое море темно‑бордовых роз с упругими бархатными лепестками. Они лежали вокруг меня — на диване, на столе, на полу. Никогда еще мне не дарили столько цветов.

— Это мне? — прошептала я, отчего‑то не решаясь говорить громко.

— Тебе.

Артур тут же оказался подле меня и коснулся легким поцелуем губ.

— Это такой пустяк. Ты заслуживаешь большего. Вот увидишь, я увезу тебя к морю. Мы будем жить там одни в маленьком домике за много километров от всякой цивилизации. У меня есть деньги, я уже присмотрел подходящее место…

Я провела рукой по нежным лепесткам розы:

— Да, мы обязательно уедем отсюда. Только ты и я.

Я попыталась встать, но Артур не позволил.

— Лежи пока, тебе нужно восстановить силы.

Я и вправду себя неважно чувствовала после вчерашнего. Меж тем Артур помчался на кухню и притащил целый поднос с разными вкусностями: там был крепкий сладкий чай, бутерброды с икрой (кстати, никогда не видела, чтобы икру на бутерброд вываливали горкой), свежие булочки и даже огромный темно‑бордовый гранат.

— Ешь, — велел Артур, подкладывая мне под спину подушку и ставя на колени поднос с угощением.

— Это все мне? — поразилась я.

— Конечно, тебе нужно восстановить силы, так что пока все не съешь — с постели не встанешь, — непреклонно заявил он.

Я не возражала, потому что есть хотелось просто ужасно.

— Откуда все это великолепие? — осведомилась я, уминая второй бутерброд с икрой или, если сказать вернее, вторую порцию икры с бутербродом.

— С утра съездил в Тверь, это тут неподалеку. Ужасно боялся, что ты проснешься до моего возвращения, даже записку тебе написал.

Он снова сел напротив меня, глядя, как я ем.

— Спасибо! — я отхлебнула чаю, поморщившись от его чрезмерной сладости.

— Пей, такой чай здорово восстанавливает силы, — тут же отреагировал Артур.

Я чувствовала себя маленьким ребенком, находящимся под надзором бдительного взрослого.