Грибова Ольга - Грибова Ольга

Часть 2. ЗамокЛаской страшишь, оскорбляешь мольбой, Входишь без стука. Все наслаждением будет с тобой - Даже разлука. Пусть разольется в зловещей судьбе Алая пена, Но прозвучит как присяга тебе Даже измена… Той, что познала и ужас и честь Жизни загробной…. Имя твое мне сейчас произнесть - Смерти подобно. Анна Ахматова «Пролог, или сон во сне» Около полугода назад со мной случилось самое невероятное, что только может произойти с охотником на нечистую силу. Я влюбился. Казалось бы, что в этом такого, в конце концов, мне двадцать два - самый подходящий для этого возраст, но дело не в самом факте, а скорее в объекте моей любви. Дело в том, что я влюбился в вампира. Звучит забавно, особенно если учесть, что вся моя жизнь посвящена их уничтожению. Но мне было не до смеха. Я не смог причинить вреда девушке, которая стала для меня целым миром, но очень скоро понял, что есть вещи, которые невозможно изменить. Мне пришлось оставить ее. Решение далось не без труда. И с тех не было ни одного дня, чтобы я не пожалел об этом. Отчаянье и мука стали моими постоянными спутниками. Но время идет, и жизнь не стоит на месте. Постепенно даже самая сильная боль затихает. Раны затягиваются, оставляя после себя шрамы, которые лишь иногда кровоточат. Так было и со мной. Я понял - даже будучи абсолютно опустошенным, я могу продолжать жить дальше, поддерживая хотя бы внешнюю иллюзию благополучия ради окружавших меня близких людей. Глава 1. МантикораСолнце медленно клонилось к горизонту. Его последние лучи окрасили лес в золотистый цвет, придавая тому сказочный вид и вызывая у меня чувство нереальности происходящего. Вообще это дело с самого начала казалось странным. За свои двадцать два года, из которых шестнадцать лет я знаю о существовании мира оборотней и вампиров, я впервые столкнулся с подобным. Наверное, все в школе читали мифы и легенды Древней Греции; я, по крайней мере, точно читал, но никогда не предполагал, что нам придется иметь дело с ожившим персонажем этих историй. Я всегда думал, что мифы - просто выдумки, но, с другой стороны, многие сказали бы то же самое и о вампирах. А в том, что они есть, я уверен на все сто. Чем больше живешь, тем больше узнаешь нового. Около месяца назад отец неожиданно заявил, что мы отправляемся в путешествие. Этот факт не вызвал у меня удивления, ведь путешествия - это наш образ жизни. За свою не очень длинную жизнь я успел побывать почти во всех уголках мира. В этот раз нам предстояло наведаться в Соединенные Штаты Америки. Организация охотников, в которой состоит и наша семья, объединяет в себе множество стран, как какое-нибудь ООН или ЮНЕСКО. Поэтому нет ничего странно в том, что у отца много знакомых за границей. Визит был рядовым, и я отнесся к нему совершенно спокойно. С самого нашего детства отец особенно настаивал на том, чтобы мы учили английский, так что проблем с языком не предвиделось. В Штатах мы с братом в основном были предоставлены сами себе, пока отец занимался непонятно чем. Но где-то около недели назад он рассказал нам о новом деле. Он решил вмешаться, раз уж мы оказались неподалеку. Папа неплохой человек, и я его искренне люблю. Еще год назад все было иначе, но с тех пор многое изменилось. Все же у отца есть недостаток - он слишком зациклен на охоте. По сути, вся жизнь нашей семьи посвящена одной цели - уничтожению различных тварей. Человек склонен считать, что реальную угрозу для него могут представлять только другие люди, но, между тем, мир таит в себе множество опасностей, о которых мало кто знает. Посвященные в эту тайну обычно становятся охотниками, основное занятие которых - преследование и уничтожение монстров. Каждый узнает об оборотной стороне по-своему, объединяет нас лишь одно: однажды заглянув за полог, скрывающий мир тьмы, мало кто может вернуться к нормальной жизни. Очень сложно делать вид, будто все в порядке, когда тебя постоянно преследуют мысли о том, что таят в себе тени по углам. Жизнь моей семьи изменилась в тот день, когда вампир убил мою мать. Тогда мы впервые поняли - мир совсем не такой, каким он кажется. Как и многие другие, мы не смогли просто закрыть на это глаза. Хотя мы с братом были еще детьми, отец решил, что отныне охота станет смыслом наших жизней. Зная то, что знали мы, невозможно было оставаться в стороне, поэтому я - охотник, и вряд ли когда-нибудь брошу это занятие. Моего брата Диму вполне устраивает такая жизнь. Его вообще трудно выбить из колеи, и каким-то там чудовищам это точно не под силу. Димка из тех людей, которые видят стакан наполовину полным, даже если вода всего лишь слегка прикрывает дно. В этот раз мы приехали в небольшой город на востоке Америки, чтобы поймать существо, которое безжалостно убивало людей, разрывая их тела на части. Местные считали, что это волки, которых немало в здешних лесах. Но мне стоило только увидеть в газете фото одной из жертв, и я понял - волки здесь ни при чем. И хотя фотография была не очень качественной, можно было с определенной долей уверенности сказать - следы зубов не принадлежали оборотню. Это немного нас озадачило, и уже на следующее утро мы (по просьбе одного из американских друзей отца) отправились на разведку. В конце концов мы выяснили, кто наводил страх на всю округу. Причиной гибели людей в течение последнего месяца была мантикора. Моему удивлению не было предела. Когда отец впервые сказал, что это мантикора, я даже рассмеялся. Правда, когда я получил возможность увидеть ее воочию, мне было уже не до смеха. Оказывается, не все легенды - выдумка, и пословица «в каждой сказке есть доля правды» имеет под собой веские основания, а в некоторых случаях ее даже следует понимать буквально. Стоит признать, что мантикора впечатляла. Даже мне, много повидавшему в своей жизни, стало не по себе. В первую нашу встречу я видел ее лишь мельком, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы понять - греки в своем эпосе вовсе не приукрасили ее внешней облик. Мантикора была большой, размером с хорошего носорога: тело льва, сильные крепкие лапы, поджарый торс и гладкая, похожая на бархат, золотистая шкура, переливающаяся на солнце всеми оттенками желтого. Вместо львиного хвоста тело мантикоры заканчивалось жалом скорпиона. Жало имело светлый, почти белый, цвет, и по размерам лишь чуть-чуть уступало туловищу. Если верить курсу истории, греки считали, что у мантикоры человеческая голова. На самом деле, это не совсем так, хотя определенное сходство все же присутствовало. Довершали картину острые клыки, способные разорвать на куски практически любую добычу. Одним словом, милая зверушка, но себе я бы такую не хотел. Любопытно, откуда она вообще могла взяться. Я не припоминал, чтобы кто-то из охотников когда-нибудь сталкивался с чем-то подобным. Подозреваю, это было своего рода вымирающее чудовище. Заряжая винчестер, я чувствовал себя преступником, уничтожающим редкие виды. В тот раз ей удалось ускользнуть; оказалось, мантикора очень проворна. В следующий раз мы устроили засаду в лесу, который она облюбовала под свои угодья. Я, отец и Дима заняли позиции по краям поляны, в центре которой стояла корова, которая играла роль приманки. Мантикоре было абсолютно все равно, чьим мясом питаться: человека, коровы или другого крупного млекопитающего, этим она походила на акулу. Буренка мирно пощипывала травку, не догадываясь, какая опасность ей угрожает. Папе удалось уговорить одного из местных фермеров дать нам корову напрокат. Он сказал ему почти чистую правду о цели, которой она должна была послужить. Дело в том, что мы приехали в город под видом охотников на волков, и фермер был уверен - корова будет приманкой именно для них. Отец клятвенно обещал вернуть животное законному владельцу в целости и сохранности, поэтому безопасность буренки была приоритетом. Со своего места я не мог видеть притаившихся отца и Диму, но знал, что папа расположился слева, а брат прятался за толстым стволом дерева прямо напротив меня. Я стоял на одном колене, уперев приклад винтовки в плечо, и смотрел через прицел на пасущееся животное. Низко склонившиеся ветви ивы служили мне хорошим прикрытием. Как я уже упоминал, солнце клонилось к закату, но света еще хватало. Наше оружие было заряжено обычными пулями. Отец выяснил по своим каналам, что мантикору вполне можно убить из винтовки. Вроде бы, ничего сложного, но мантикора очень быстро бегала и с легкостью преодолевала любые препятствия, попросту перепрыгивая через них. И хотя в прошлый раз нам удалось ее ранить, догнать ее мы так и не смогли. Поэтому сегодня было решено действовать наверняка: один точный выстрел из укрытия должен положить конец существованию этого странного отголоска древних легенд. В следующее мгновение ход моих мыслей был прерван громким хрустом ломающихся веток. Мантикору не назовешь тихим зверьком; наоборот, она с шумом ломала и крушила все на своем пути, оглашая при этом окрестности утробным ревом, чем-то напоминающим слоновий. Я не переставал изумляться тому, что ей до сих пор удавалось остаться незамеченной людьми. Через несколько минут мантикора вышла на поляну и остановилась, задрав голову и слегка подергивая носом. По всей видимости, главную роль в ее жизни играли запахи, а это означало, что она вполне могла учуять наше присутствие. Подтверждая мою догадку, мантикора повернула голову вправо, туда, где прятался за деревом брат. Несколько секунд она смотрела в том направлении, и я понадежней перехватил винчестер, готовясь выстрелить, если она сделает хотя бы один шаг в ту сторону. Но стрелять не пришлось. Все-таки корова оказалась больше и аппетитней нас всех вместе взятых, и мантикора, позабыв о нашем присутствии, ринулась к ней. За секунду до ее броска буренка, почувствовав опасность, вскинула морду, но бежать было уже слишком поздно. Одним сильным движением задних лап тварь оттолкнулась от земли и приземлилась прямо на корову, вонзив острые клыки ей в горло. Жалобное мычание оповестило нас о безвременной кончине несчастного животного. Краем уха я услышал, как отец шепотом выругался. Должно быть, он представил, как ему придется объясняться с хозяином коровы. Между тем мантикора, жадно чавкая, поедала приманку. Я решил, что еще успею оплакать судьбу коровы , и сосредоточился на винчестере. Но не успел я прицелиться, как с противоположной части поляны раздался выстрел. Конечно, стрелял мой нетерпеливый младший брат. Пуля угодила мантикоре в плечо, и она, дико взревев, замотала головой, пытаясь определить местоположение обидчика. На какую-то долю секунды наши взгляды встретились, и я смог заглянуть в ее кроваво-красные глаза. Меня поразила осмысленность ее взгляда. Если бы не безумная ярость, которая всегда гнала ее вперед и лишала способности здраво мыслить, я мог бы сказать, что передо мной было вполне разумное существо. Мантикора отвернулась от меня; теперь она смотрела в том направлении, где засел Дмитрий. Потом она пригнулась к земле, занеся жало над головой, и угрожающе зашипела. Из раны на ее плече непрекращающимся потоком текла кровь; попадая на землю, она смешивалась с кровью убитой коровы. Краем глаза я заметил, что трава, на которую попала кровь мантикоры, пожухла, как если бы ее облили кислотой. Это могло означать только одно - в крови монстра содержится тот же яд, которым наполнено ее жало. Тварь собиралась броситься на моего брата. Я видел, что отец находится в неудачной позиции, и вряд ли его выстрел попадет в цель. Наверняка он тоже это понимал и поэтому не стрелял. Сам Дима тоже не мог себе помочь, любое его движение вызвало бы вспышку агрессии у твари. Итак, миссия по спасению брата целиком ложилась на мои плечи. Но я не торопился, прекрасно сознавая, что у меня есть только один шанс. Если я промахнусь, мантикора, разозлившись еще сильнее, в ту же секунду прикончит Диму. Я медленно (в таких делах спешка неуместна) повел винчестером, добиваясь того, чтобы центр прицела, обозначенный крестиком, оказался точно на затылки монстра. Левый глаз был зажмурен, а указательный палец правой руки лежал на курке, готовый в любой момент нажать на спуск. Я чувствовал себя, как какой-нибудь снайпер из фильма об убийстве президента, и если бы не тревога за жизнь брата, это могло бы показаться забавным. Хорошо прицелившись, я глубоко вдохнул и выстрелил. Я еще не успел выдохнуть, а пуля с чавкающим звуком уже пробила мантикоре затылок. Вздрогнув, она еще некоторое время простояла на ногах, а потом начала медленно заваливаться на бок. Когда я поднялся с колен, она уже лежала на левом боку. Одна из ее задних лап слегка подергивались, но это было лишь остаточное сокращение мышц. Опустив винтовку дулом вниз, я вышел на поляну. Отец уже стоял возле мантикоры, отряхивая брюки от налипшей земли. Вид у него был недовольный, он хмурился и что-то ворчал себе под нос. Я усмехнулся, в очередной раз представив себе, как он будет объясняться с фермером, и попутно попытался прикинуть, во сколько же нам обойдется эта буренка. Глядя на отца, я не заметил, как Дима выбрался из своего укрытия. Когда я повернув голову, он уже стоял прямо напротив мертвой мантикоры. Я открыл рот, чтобы предупредить Диму об опасности, но опоздал, и брат со всей силы пнул голову мертвого монстра ногой. В следующее мгновение поляну огласил его крик, сочетавший в себе удивление, обиду и боль. Отскочив от мантикоры, Дима скакал на одной ноге, держа на весу вторую, ту, которой он дотронулся до раны на голове монстра, и тянулся, чтобы снять с нее кроссовку, уже почти полностью разъеденную кислотой. - На твоем месте я бы этого не делал, - спокойно произнес отец. Димка замер, стоя на одной ноге, не успев взяться руками за испачканную кроссовку. Подойдя, отец помог ему сесть на траву подальше от опасного участка, и аккуратно, не касаясь пораженной зоны, снял обувь с поврежденной ноги. Рана была небольшой: всего лишь легкий ожог. Слава Богу, основная часть кислоты пришлась на долю кроссовки, и теперь она уже никуда не годилась, так как за несколько минут кислота превратила ее в ветошь. - Чертова мантикора, - с детской обидой в голосе проскулил Дима. - Боюсь, она здесь ни при чем, - отец осмотрел ногу брата и, оставшись довольным результатом, улыбнулся. - Влад, принеси аптечку из машины, - бросил он мне через плечо. Я направил к дороге, где мы оставили старенький Мерседес W 107 1989 года выпуска. Эта машина была точной копией нашего автомобиля, который скучал на платной стоянке в Шереметьево. Даже здесь отец не смог изменить любимице и взял напрокат точно такую же машину. Несмотря на возраст, мерседес находился практически в идеальном состоянии. Все-таки срок службы многих вещей зависит от того, как человек с ними обращается. Об этом автомобиле кто-то хорошо заботился, а наш мерс, возможно, переживет всех нас - так хорошо за ним ухаживает отец. Лесная дорога, где ждал нас автомобиль, была неподалеку, и уже через пару минут я вернулся на поляну с аптечкой в руках. Дима к этому времени окончательно успокоился и лишь морщился, пока отец промывал и бинтовал его рану. Оказав брату первую помощь, папа подошел ко мне. Я в это время созерцал то, что осталось от мантикоры. Судороги прошли, и теперь она лежала абсолютно неподвижно. Если бы полчаса назад я не видел ее в движении, я бы принял лежащее передо мной тело за муляж, настолько невероятно оно выглядело. К счастью, рана на голове мантикоры кровоточила не сильно, и лужа крови вокруг ее останков лишь незначительно увеличилась. - Надо с этим что-то делать, - отец не сводил глаз с туш мантикоры и коровы. - Не дай Бог, их кто-нибудь найдет. Одна из обязанностей охотников - хранить в тайне то, чем они занимаются. Миру совершенно не обязательно знать о существовании чудовищ, ведь такая информация может вызвать панику. Поэтому после каждой удачной охоты нам приходилось заметать следы, уничтожая то, что оставалось от убитых нами монстров и, зачастую, хоронить их жертв. В этот раз все осложнялось невозможностью подойти к телам ближе, чем на пару метров. Минут десять мы с отцом обсуждали сложившуюся ситуацию и уже почти сошлись на том, чтобы попытаться забросать останки еловыми ветками и поджечь, но тут Дима неожиданно сказал свое веское слово. - Можно сделать коктейль Молотова, - пробормотал он за нашими спинами. Отец и я как по команде повернули головы в его сторону. За разговором мы почти забыли, что он тоже находился поблизости. Обычно Димка не принимал участия в принятии решений, он был скорее исполнителем, чем стратегом, но на этот раз его идея пришлась нам по душе. Коктейль Молотова - как раз то, что нужно, и сделать его довольно просто. Налить в стеклянную бутылку горючую жидкость, в нашем случае бензин, засунуть туда какую-нибудь тряпку так, чтобы один ее конец погружался в жидкость, а другой свисал из бутылки, и поджечь тряпку. Дальше достаточно просто бросить коктейль в то, что ты хочешь предать огню, и дело в шляпе. Бутылка разбивается, и пламя пожирает все вокруг. Через несколько минут мы втроем наблюдали, как догорает то, что еще недавно было легендарным монстром под названием мантикора. Туши горели неплохо; конечно, о том, чтобы сжечь их дотла, не могло быть и речи, но этого и не требовалось. Достаточно того, что никто не сможет опознать в обгоревшем куске мяса неведомое науке животное. Мы оставались на поляне до тех пор, пока костер окончательно не затух, потому что в наши планы не входило устраивать лесной пожар. Солнце к этому времени уже зашло, и в лесу стало прохладно и неуютно. Отец помог Диме встать, и они, не торопясь, пошли к машине, при этом братишка прыгал на одной ноге, держась за папино плечо. Я еще немного постоял, глядя в темное небо, и отправился за ними следом. Примерно полгода назад я побывал в очень похожем лесу; он находился в России, неподалеку от Новосибирска, и был, пожалуй, более густым и мрачным. Впрочем, он тогда казался мне самым прекрасным и светлым местом в мире. Мысли о той осени, как всегда, заставили меня загрустить. Наверное, я никогда не смогу вспоминать о ней без внутренней боли. Оставалось надеяться, что когда-нибудь я научусь не думать на эту тему. Говорят, время лечит, но полгода - слишком небольшой срок, и пока мысли об Амаранте постоянно присутствовали в моей жизни, как некий безусловный фон. - Влад, - отец окликнул меня с дороги. Вздрогнув от неожиданности, я бросил прощальный взгляд на груду обгоревшего мяса, в котором уже невозможно было узнать ни мантикору, ни буренку, и пошел к машине. Дима удобно расположился на заднем сидении мерседеса, вытянув больную ногу и облокотившись спиной на одну из дверей. Я сел на переднее сиденье рядом с отцом, хотя, честно говоря, и сам бы не отказался растянуться сзади. Только сейчас, когда все осталось позади, я почувствовал неожиданно навалившуюся усталость. - Куда теперь? - без особого интереса спросил я у отца, чтобы поддержать разговор, так как наш штатный болтун Дима ушел в себя, переживая свою травму. Он с кислым выражением лица смотрел в окно, и в его взгляде читалась неприкрытая обида на весь мир за то, что тот так несправедливо с ним обошелся. Я в очередной раз подумал, что в свои девятнадцать лет мой брат все еще оставался ребенком. - Для начала в отель, отоспимся, - ответил отец. - А завтра, думаю, мы покинем этот городишко и отправимся домой. А там уж поищем место получше. - Знаю я эти места, - проворчал Димка. - Опять будем прозябать в каком-нибудь захолустье до нового дела. - Вполне возможно, - спокойно отреагировал отец; папу трудно вывести из себя, у него ровный характер. Долгое время я считал отца черствым, но оказалось, он просто не умеет выражать свои чувства. Пожалуй, это к лучшему - эмоциональным людям не место в такой работе, как наша. Остаток дороги мы молчали, и я даже задремал, склонив голову на стекло. Завтрашний отъезд мало меня волновал. Я привык к жизни перекати-поля; по сути, мне было все равно, куда мы отправимся. Ведь единственное место, где мне бы действительно хотелось находиться, было для меня под запретом. Причем это вето наложил я сам.Читать дальше