Мелисса Марр - Коварная красота

— Но если выбирать между жестокостью и смертью, ее смертью и нашей, что ты мне предлагаешь?

— Может, лучше у нее спросить? — Ниалл ткнул пальцем себе за спину.

Кинан обернулся и увидел Айслинн, свою непокорную королеву.

Ниалл поклонился. Оставшиеся при них стражники тоже.

Кинан с надеждой протянул Айслинн руку.

Она, словно не замечая этого, спрятала руки в карманы слишком большой кожаной куртки, болтавшейся на ее плечах. И без вопросов понятно — одежда ее смертного.

Айслинн смерила Кинана сердитым взглядом.

— Мы, кажется, собирались прогуляться и поговорить. Пришлось просить твоего стражника проводить меня к тебе.

Кинан, сбитый с толку ее непредсказуемостью, заморгал.

— Я не понял, что ты хочешь выйти.

— При бабушке не поговоришь. Она выдала мне деньги на побег. Но думаю, от тебя не убежишь. — Айслинн шагнула к нему, остановилась так близко, что от его дыхания всколыхнулись прядки волос вокруг ее лица. — Или убежишь? Смогла бы я спрятаться от тебя?

— Сомневаюсь, — сказал он, почти жалея, что не может порадовать ее ответом.

— У мамы моей не получилось? — спросила она тихо, не отводя от него пристального загадочного взгляда. — Что ж, давай поговорим. Ты вроде бы хотел этого, когда угрожал мне.

И впервые Кинану стало неуютно от ее близости, захотелось отодвинуться. В ее доме он чувствовал себя гораздо уверенней. Сейчас же, после предостережений советника и происшествия с феей, видя перед собой эти мрачные глаза, впал в растерянность.

Но он сдержался, остался на месте. Айслинн оглянулась на стражников, кольцом стоявших вокруг них.

— Они могут отойти?

— Конечно.

Кинан подал знак стражникам и сразу почувствовал себя лучше. Знакомая проблема: ему тоже их присутствие частенько казалось обременительным.

Рябинники разошлись, расширили защитное кольцо.

Айслинн уперла руку в бок и, склонив голову, посмотрела на Ниалла.

— Ты тоже, «дядя».

Тот широко улыбнулся, шагнул вперед, отвесил поклон.

— Я Ниалл, госпожа, советник нашего короля на протяжении девяти веков.

— Оставь нас, Ниалл, — сказала она повелительным тоном, вполне по-королевски.

— Как пожелаешь.

Ниалл стал невидимым и отошел к стражникам.

Едва он оказался на таком расстоянии, откуда не мог слышать их, Айслинн прищурилась и заявила:

— Угрожать мне или Сету глупо.

— Я...

— Послушай, — перебила она, не дав ему ничего сказать в свое оправдание. Впрочем, вряд ли что-либо смогло оправдать его в ее глазах. — Спать с тобой я не буду. Ты близко не подойдешь ни к бабушке, ни к Сету. Это первое, о чем мы должны условиться, прежде чем вообще начнем разговаривать.

— Вот как?

Он все же не выдержал, отступил на шаг. Такого тона с ним не позволял себе никто, кроме Донии и Бейры. Ибо он был королем, пусть и связанным.

— Да. — Айслинн приблизилась к нему снова. — Я нужна тебе для того, чтобы вернуть силы, отнятые королевой Зимы.

— Так, — нехотя согласился он.

— Поэтому если со мной что-то случится, ты проиграешь.

Айслинн вскинула голову.

— Верно.

— Если ты думаешь, что угрозами можно заставить меня согласиться, ты дурак. Это не поможет. — Она покачала головой. — Я не позволю тебе из-за меня причинить вред тем, кого я люблю. Понятно?

— Да, — сказал Кинан. Правда, сначала закашлялся.

Айслинн развернулась и быстро зашагала прочь.

Стражники сорвались с места и заторопились следом. Кинан — тоже.

Догнав ее и помолчав напряженно несколько секунд, он спросил:

— Так что ты... э-э-э... предлагаешь? Ты — королева Лета.

— Да, — сказала она мягче. — Я тоже так думаю. Но дело в том, что я нужна тебе гораздо больше, чем ты мне.

— И чего же ты хочешь? — осторожно поинтересовался он.

Никогда еще ему не встречалась смертная — да и фэйри, коли на то пошло, — настолько непредсказуемая в своих желаниях.

Взгляд у нее на мгновение стал тоскливым.

— Хочу свободы. Забыть о существовании фэйри. Стать смертной. Увы, это невозможно.

Он хотел взять ее за руку, но передумал. Она казалась такой же неприступной, как при первой встрече. Но тогда ее оборонял страх, а теперь — решительность.

— Попроси у меня то, что я могу дать. Мы должны править вместе, Айслинн.

Она закусила губу. Потом тихо, почти шепотом, ответила:

— Что ж, будем править. Не этого я хочу, но деваться некуда, если я и в самом деле королева.

— Ты согласна? — изумился он.

Она остановилась, посмотрела ему в глаза. Сердито, как в начале разговора.

— Но жить с тобой я не буду. И спать не буду.

— Тебе в любом случае понадобится комната в лофте. — Он не стал сразу предупреждать ее об опасности, решил отложить это на потом. Порой убивают и королей, что подтверждала смерть его отца от рук Бейры. — Советы иногда затягиваются допоздна и...

— Комната должна быть только моей. Не твоей.

Кинан кивнул. Теперь он мог потерпеть.

— И я буду по-прежнему учиться в школе, — добавила она.

— Мы можем нанять учителей...

— Нет. В школе, а потом в университете, — отрезала Айслинн.

— В университете... Что ж, найдем тебе подходящий. — Кинан снова кивнул.

Ее стремление к независимости восторга не вызывало — в те времена, когда Кинан начал искать свою королеву, женщины были куда послушнее, — но желание сохранить связь с миром смертных казалось разумным. Это могло пойти на пользу их двору.

Наконец Айслинн улыбнулась почти дружелюбно, словно готова была прислушаться к его словам. И сказала:

— Я могу согласиться, если это будет моя работа, понимаешь?

— Работа? — переспросил он.

— Да, — ответила она довольно странным тоном, будто сказанное удивило ее саму.

Кинан на миг утратил дар речи. Работа? Вот так его супруга видит их союз?..

— Я тебя не знаю. А ты не знаешь меня. — Она снова смерила его непонятным, слегка пугающим взглядом. — Работать вместе мы можем, но это все. У меня есть Сет. Расставаться с ним я не собираюсь.

— Так ты просишь позволения оставить при тебе смертного? — Кинан старался говорить спокойно, хотя был больно задет ее словами.

Он знал о ее чувствах к Сету, но до сих пор не воспринимал их всерьез. Сейчас же вдруг осознал, что это реальность. Его королева — спутница жизни, предназначенная ему судьбой, — хочет жить не с ним, а с каким-то смертным.

Айслинн вздернула подбородок.

— Нет. Он останется со мной, и об этом я вовсе не прошу.

Спорить Кинан не стал. Не указал ей на то, как короток век смертных. Не сказал, что ждал ее — ее одну — всю жизнь. Не напомнил, как они танцевали и веселились на ярмарке. Никакого значения это не имело. Сейчас, во всяком случае. Важно было лишь то, что она согласилась.

— Все? — поинтересовался он мягко.

— Пока да, — сказала она слегка дрогнувшим голосом, в котором не осталось ни страсти, ни агрессии.