Мелисса Марр - Коварная красота

Она последовала его примеру — со своей стороны. От их прикосновения лед затрещал и начал медленно таять.

Бейра смотрела на них молча, и лицо ее сквозь толщу льда казалось Айслинн жуткой перекошенной маской. Когда королева Зимы заговорила, обращаясь к Кинану, голос ее слышался так ясно, словно никакой стены не было:

— Как скоро, по-твоему, у нас появится новый король Лета?

— Не будет нового короля, — прорычал тот, пытаясь ухватить ее за руку.

— Ах, ах, мой миленький.

Бейра, увернувшись, положила руку ему на грудь и оттолкнула от стены.

Изморозь, появившаяся на месте ее прикосновения, мгновенно растаяла, курясь паром. Но Кинан поскользнулся на льду, затянувшем пол, и еле устоял на ногах.

Сет застонал, открыл глаза.

В этот момент в комнату вошли ведьмы, и Бейра, даже не глядя на них, приказала:

— Убейте зимнюю деву и смертного.

Ведьмы двинулись к Донии.

Кинан повернулся к ним.

Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Бейра быстро обхватила руками его голову, дунула в глаза и залепила их снежными хлопьями. Снег тут же начал таять, но на время Кинан был ослеплен.

Королева Зимы подняла руку, и в ней мгновенно вырос длинный, тонкий ледяной клинок. Бейра подмигнула Айслинн и вонзила клинок в грудь Кинана.

Тот, все еще ослепленный, тяжело рухнул на колени.

Разъярившись, Айслинн ударила в ледяную стену кулаками, и она растаяла столь же быстро, как появилась по мановению Бейры.

Девушка метнулась вперед, схватила Бейру за обе руки, не давая ей снова ударить Кинана. Подумала: «Жар» — и дунула ему в лицо.

Дыхание ее мгновенно растопило снег. Руки Айслинн стали горячими, и от Бейры, которую она держала, повалил пар, туманным облаком заполняя комнату.

Кинан моргнул несколько раз и вскочил. Обхватил голову Бейры руками.

— Ты права, мать, — сказал он. — Пока мы оба живы, мира не будет.

Наклонился, приблизил к ней лицо. И медленно выдохнул. Солнечный свет заструился из его уст, перетекая в ее уста, подобно густой, тягучей жидкости. Бейра пыталась отвернуться, но не могла. Сияющие руки Кинана держали ее крепко — до тех пор, пока она не захлебнулась солнечным светом в клубах пара, с шипением валившего из ран на шее.

Когда Бейра перестала дергаться, он разжал руки. Айслинн опустила обмякшее тело на пол. Оба выпрямились.

Кинан провел пальцем по щеке Айслинн и тихо сказал:

— Ты превзошла все мои ожидания.

Он перешагнул через пустую оболочку, оставшуюся от матери. Когда-то Кинан надеялся, что до этого дело не дойдет, что они найдут способ сосуществовать мирно. Ничего не вышло. Жалеть об этом, впрочем, не стоило.

Ведьмы отошли в сторонку и шушукались о чем-то. Приказ Бейры они не исполнили, но наказать их за это было уже некому.

Айслинн с белым от тревоги лицом сидела на мокром полу возле Сета, пытаясь привести его в чувство. Она перебинтовала ему окровавленный живот лоскутом, который дала ей одна из ведьм. Теперь она ждала лекарей, фэйри и смертного — за ними отправились рябинники.

Кинан подошел к неподвижному телу Доний.

Ей не помогли бы уже никакие врачи.

Он поднял ее на руки и заплакал.

Она открыла глаза и увидела над собой лицо Кинана. Он держал ее в объятиях впервые за много лет.

Донии пришлось откашляться, прежде чем она смогла выговорить:

— Бейра мертва?

Он улыбнулся — совсем как в ее мечтах, которые она так долго от себя гнала.

— Да.

— А Сет?

Говорить было больно. Горло, израненное кристаллами льда, невыносимо жгло.

— Ранен, но жив, — ответил Кинан и погладил ее по щеке так нежно, словно прикасался к самому драгоценному сокровищу на свете.

По его лицу катились слезы, падали на ее лицо, растапливая остатки инея.

— Я думал, что потерял тебя. Что мы пришли слишком поздно.

— Не все ли тебе равно? У тебя теперь есть королева.

Вопреки собственным словам, Дония чувствовала такой покой, какого не знала много лет. Она прижалась щекой к груди Кинана.

— Это не совсем так. — Кинан, легко подув, растопил иней в ее волосах. — У королевы есть Сет, и царствование она считает работой. — Он коротко рассмеялся. — Со мной, но не моя. Когда ты оправишься...

Рядом с ними, не дав ему договорить, опустилась на колени одна из ведьм.

— Моя королева, — проскрипела она, — твой посох.

В руках у нее был посох Зимней королевы — вместилище снегов и стужи. Кинан широко открыл глаза.

— Нет...

Ведьма одарила его беззубой улыбкой и повторила:

— Моя королева... не твоя, король Лета. Та, что несет в себе холод зимы. Он уже растет.

Кинан мгновенно утратил все человеческое и зарычал на ведьм:

— Вы знали!

— Время Бейры прошло. — Ведьмы обменялись спокойными взглядами. — Ей были известны условия, поставленные Айриэлом. Она знала, что произойдет, если она позволит себе вмешаться. Падение — ее собственный выбор.

В разговор вступила вторая ведьма.

— Дония будет сильной королевой. Она выжила после поцелуя зимы. — Она смотрела с благоговением. — И теперь она наша.

Обе ведьмы поклонились не без изящества, несмотря на свою дряхлость, и сказали:

— Мы служим королеве Зимы. Таков порядок.

Дония с трудом выпрямилась, села. Подняв руку, погладила Кинана по щеке. Вечность с ним — мечта, о которой она молчала столько лет...

Он заглянул ей в глаза.

— Нет, Дон. Должен быть другой путь. Сейчас придут лекари, и...

— Этого не исцелить. Зимний двор отныне мой. Я чувствую это, чувствую своих подданных.

— Ведьмы что-нибудь придумают. Неважно что. Останься со мной, Дон. Пожалуйста.

Он крепко обнял ее, хмуро уставился на ведьм, волков и стражников из боярышникового народа, набившихся в комнату.

Наконец явились лекари — от Зимнего и от Летнего дворов. Они занялись Сетом под бдительным присмотром Айслинн.

Но когда Дония на миг встретилась с ней взглядом, королева Лета встала и направилась к ним. Она-то сразу поняла неизбежность того, что должно произойти.

— Кинан. — Дония притянула его к себе, заглянула в лицо. — Холод уже во мне. Если я буду сопротивляться, я лишь замедлю его рост, но не смогу остановить.

Если бы не ужас в глазах Кинана, печалиться ей было бы не о чем. Готовилась к смерти, а обрела трон — не такая уж плохая замена.

Пока не поздно, она обвила руками шею Кинана, прильнула к его губам и всецело отдалась сладости поцелуя, которого они так долго не могли себе позволить.

Потом Кинан заплакал, и его слезы оросили лицо Доний теплым дождем. Испарялись с шипением, касаясь ее кожи...

Айслинн отвела его в сторону и удерживала там, пока ведьмы помогали Донии подняться на ноги и вели ее к телу Бейры. Горе Кинана породило черные тучи, пролившиеся слезами на всех, кто присутствовал при обряде.