Джесса Слейд - Совращенная тенями

У него не было много сожалений. Но если он позволит Сере умереть, то будет жалеть об этом до конца жизни. Но долго это или нет, не известно.

Когда Арчер пересек входную дверь убежеща, он остановился, чтобы немного успокоиться, на его руках мерцал фиолетовый свет. Он должен утихомирить своего демона, а то сливы энергии не спасут их, и они будут обнаружены.

Он сжал руки в кулаки, желая быстрее оказаться рядом с ней, но пугать своим видом ее не хотелось.

Сера была сосредоточена на ноутбуке и даже не посмотрела, кто вошел.

Он встал над ней.

— Вставай. Мы уходим.

Она набирала пароль на клавиатуре. Все еще смотря на экран,

— Не могу, — и показала свою правую руку, заключенную в браслет.

Он скользил пальцами по ее запястью. Контраст между гладким прохладным металлом и прекрасным шелком ее кожи, был подобен электрическим разрядам. Он разломал его на две половинки.

Половинки упали на пол с глухим стуком.

— О, дорогой мой, не ломающийся сплав титана. — Она подняла на него глаза, он все еще держал ее за руку. — Плохой день?

— Осложнения, — рычал он. Но ее теплота смягчала его ледяной гнев. Он дернул ее за руку, и она поднялась на ноги, это было простое мужское высокомерие.

— Поднимайся.

— Вообще-то я занята.

— Да, ты хочешь остаться и ждать неприятностей?

Вспышка тревоги охватила ее. Она прекратила упираться.

— Куда мы идем?

— Далеко.

— Я соберу свою сумку.

— Сейчас. — Он ясно дал понять Нилу, что идея с ловушкой ему не нравиться. Для него не понадобиться много времени, чтобы понять, что «мне не нравиться» изменилось до «я не допущу этого».

К счастью дом был почти пуст, он нарушил телефонную линию. К тому времени как Нил будет здесь, Сера будет далеко.

Арчер не хотел драться сегодня еще с кем-то. А так же он не хотел думать, почему ради этой белокурой женщины, внутри, которой живет демон он готов убить любого из своих братьев…

Все что создавалось больше двух тысячелетий, не говоря почти о двухстах лет, которые он сражался, все это может быть уничтожено только из-за нее.

Две поездки в такси и быстрая прогулка, петляющая по городу, привела их к оранжерее.

Сера посмотрела за плечо, поскольку он отпирал дверь.

— Так, что я теперь буду сидеть здесь?

— Любой, кто покажется тебе подозрительным или даже если не покажется…

— Перестань. Это просто еще одно убежище. Если конечно хороший парень не пытается вести себя как-то подозрительно.

— Мы остались одни.

— Я поняла.

Он посмотрел вниз, а она старалась поймать его взгляд. Он подтолкнул ее к зданию и закрыл дверь за ней.

Она терла руки стараясь согреться, и он понял, что вытянул ее из дома без пальто. Погрузившись в свои раздумья, он даже не предложил ей его захватить.

— Давай найдем тебе что-нибудь горячего попить.

Она ждала, пока он делал ей чай, затем направился к ней в оранжерею.

— Ты уйдешь?

Их ночь в этом саду стояла перед его глазами. Он привел их сюда, так как это место всегда было для него убежищем. И он был прав на счет «потерял голову».

Что касается теории Екко…, казалось ему не совсем правдоподобным. Не только пересечение Завесы, но и то, что здесь замешан секс. Вместо того, чтобы как-то это обдумать он пошел за ней.

Он пошел по одной из блуждающих дорожек. Он был напряжен по сравнению с ее ослабленными плечами.

— Я бы связал тебя и спрятал, если бы это могло помочь.

— Я знаю, что ты старомоден, но это не похоже на тебя.

Он сжал чашку в руке.

— А что мне сделать? Пока я не убил Корваса…

— Ты можешь поговорить со мной. Скажи, о чем ты думаешь.

Он видел, что ей это действительно важно. Все плохо.

— Даже Букмекер сказал, что идея с ловушкой провальная.

Она нахмурилась.

— Ты видел его сегодня? Он не ответил на мое электронное письмо. Но Лиам вроде как одобрил мою идею.

Арчер не хотел говорить, чем их встреча закончилась. Он, конечно, не хотел ее переубеждать, но также был против ее самопожертвования.

— Мне надо хорошо подготовиться, к организации ловушке, надо все продумать.

Она провела ладонью по листьям. Туманный свет обесцветил ее глаза, они мерцали серебром, как тогда, когда они занимались любовью под душем.

— Я просто хочу, чтобы все это имело смысл, знаешь, чтобы все имело значение.

— Да, я понимаю, — пробормотал он.

— Но, по-моему, раньше тебе было все равно.

Он посмотрел на небо, и не смотрел ей в глаза, когда отвечал.

— Возможно, ты многое изменила для меня.

И даже то, что он не сможет вернуться в лигу, никогда.

Нападение на другого тальяна. Причем в этот момент его демон был поднят. Конечно, никто не убит, и вообще это трудно сделать, но факт остается фактом.

Он предал цель лиги, миссию тшувы, чтобы найти прощение…. Демон, не раскаивающийся был джинном, и таким демоном охвачен человек, на могиле которого он хотел написать надпись «лучше поздно, чем никогда».

И все, потому что он не мог забыть каково ощущать ее тело под собой, рядом с собой; он просто не мог забыть, как чувствовать.

Он предложил ей остаток чая.

— Согрелась?

Она кивнула, но ее взгляд оставался хмурым.

— Хорошо. — Ему хотелось знать, каково для нее чувствовать его рядом, похоже ли это на само собой разумеющееся или на адское пламя.

— Ты изменился, — сказала она. — Демон постоянно находится на поверхности, начиная со смерти Зейна.

Он напрягся.

— Да я сам это заметил. Но если ты не забыла, мы находимся в опасности.

— Ты всегда был готов к действию. Что-то еще не так.

Фиолетовые искры играли в ее глазах. Он знал, что она пытается с помощью своего демона понять, откровенен ли он с ней. Конечно, он не мог обладать телепатией, но мог отследить сужение зрачков, расширение кровеносных сосудов, появление пота, учащенное сердцебиение.

Она внимательно смотрела на него.

— Ты сказал мне, что у тебя не было братьев. Но все тальяны твои братья, — она вздохнула. — Тело Зейна могло уже превратиться в пыль, но ты не должен его забыть. Ты можешь скорбить о нем.

— У меня нет время на скорбь, — это прозвучало достаточно честно, но не убедило ее, ему все равно нужно время, чтобы смериться со смертью Зейна. Возможно, пара недель все-таки поможет?

Но она покачала головой.

— Неподходящее время. Ты сам сказал, что хотел чувствовать.

Все было для того, чтобы напомнить ему чувства, но не эти.

— Я знаю, что такое потеря, — он оскалился. — И очень-очень давно.

— Война…

Он посмотрел на нее с негодованием. Он чувствовал себя раненой птицей, отвлекающей охотника. Почему боль была такой реальной?

— Война… все о потере. Смерть Зейна просто была напоминанием о том, что никогда не забуду.

— Что ты пытался забыть? — ее вопросы мягкие и неустанные преследовали его. — Что ты потерял… или кого…, почему ты боишься потерять это снова? Ферма? Отца?