Ольга Резниченко - Погоня за мечтой

Я уже ожидала новый удар солнечных лучей, гадкого помутнения "новообращенной", как секунды тикали, а солнце лишь ласково улыбалось мне, уже вовсе не пытаясь выдрать из меня душу.

"Здесь все… по-другому", — неожиданно всплыли в моей памяти слова Мэта.

Удивительно.

Впервые я смогла увидеть своим новым зрением солнце… Пульсирующее, живое, оно впервые не слепило меня, не лишало возможности заглянуть себе в глаза. Впервые идеальный дышащий шар дал заглянуть себе в душу.

Невольно замерла от восхищения.

— Еще успеешь нарадоваться прелестям упырского нутра. Не долго тебе страдать новообращенной. Как только вся твоя кровь уйдет, заменившись жертвенной, то домом будет для тебя вся земля, а не только Искья, — увлеченно прошептала Виттория и в миг приблизилась ко мне. — Эх, как давно эти были мучения девственницы. Как давно это было со мной… А теперь я — чудовище, дикое, безумное чудовище, — печальный вдох, отчаянные глазки… Но вновь мгновение, короткая буйная мыслишка — и милая улыбка выскочила наружу. Еще секунда — и дико расхохоталась.

Я невольно попятилась.

Вдруг смех резко стих. И вновь печаль коснулась ангельского личика.

— Ты боишься меня? Боишься?

Тяжело сглотнула. Соврать?

Но ответ очевиден…

— Боюсь.

— Вот и я боюсь, — радушно пооткровенничала дьяволица и неспешно прошлась вперед.

— Но это — хорошо, хорошо… Очень хорошо, — неожиданно продолжила свою речь Виттория, а затем вновь злобно расхохоталась.

Увлеченный разворот на месте, закружилась, запорхала, умиленно всматриваясь в небо, а затем вдруг сорвалась на бег, скрываясь уже в другом узком проходе.

Я и Мэт спешно последовали за ней.

Две каменные стены уныло тянулись под небольшим наклоном вверх, казалось, искренне мечтая лишь об одном — наконец-то сомкнуться, встретиться, прижаться друг другу. Но…. видимо, напрасно…

Над нашими головами иногда появлялись небольшие мостики, соединяющие эти две стены в единую структуру. Маленькие навесные мостики, как залог того, что стены никогда, подобно волнам, не сойдутся, не столкнуться, не встретятся…

Короткие секунды сверхчеловеческого "шага" — и мы вышли к цвингеру. Мощная стена охватывала сам замок с трех сторон, а по углам ее — четыре круглые башни с зубцами.

Еще немного — и встали перед большими, тяжелыми воротами. Легкое, небрежное касание Виттории — и две половины разлетелись в стороны, подобно створкам на окнах. Внутренний двор. Вдоль длинной южной стены с внутренней стороны пристроено дополнительное здание, а с северной стороны жилые башни повисли прямо над пропастью.

На улице было пусто. Ни единой души…

В окнах — даже легкой тени обитателя…

Короткие, спешные шаги — и наконец-то ворвались в само сердце Искьи.

Арагонский замок…

Виттория замерла, поджидая нас у огромных, покрытых золотыми лианами, дверей.

— Вот и все, мои дорогие гости. Здесь я вынуждена вас покинуть. Да будет с вашим разумом солидарна Natura, — и на этих словах тут же исчезла. Даже с нынешним зрением, реакцией, восприятием я не смогла уловить это ее движение, миг, когда она растворилась.

Глубокий вдох, страх в кулак.

Мэт распахнул дверь — и мы вошли внутрь.

Огромная, просторная зала в форме сферы, со стеклянным, куполообразным потолком пестрела яркими пафосными красками, разрываясь между черными розами на багровых полотнах и ярко алыми, кровавыми вспышками, взрывами, всплесками огней на черных бархатных портьерах.

От дверей вела красная дорожка, к самому центру, где на невысоком подъеме, подобно алтарю, на ярко алом ковре стояло три огромных пурпурных кресла, а в них вальяжно развалилось три старика с бледной, целлофановой кожей и темными мешками под глазами.

У ног их сидели, видимо, верные жены и близкие советники, сидели приближенные и поверенные.

Чуть справа стоял небольшой бархатный диван черного цвета, а на нем…. на нем лежала та самая Виттория, которая нас встречала. Лишь только уже вместо черного атласа и белых кружев, ярко красное платье обнимало ее тоненькое, хрупкое тело леди. Лишь только длинные волнистые локоны черных волос, вместо высокой прически, уныло спускались, подобно рекам, по ее маленьким бледным плечикам. И когда она успела сменить свой образ?

Вампирша лежала на диване, не дыша. Глаза закрыты. Губы расслаблены, рот слегка приоткрыт.

Робкий шаг вперед — и я наконец-то смогла увидеть тех, на кого сейчас были обращены все взгляды.

Трое… Кайл, Шон и Грэм стояли перед "судьями" на коленях. Руки за спиной, головы невольно опущены вниз. Едва дышали.

Волнение?

Волнение…

Страх? Ужас?

Нет… Невольно расплылась моя радостная ухмылка.

В глазах ребят было все, кроме страха…

Обида, ненависть, интерес, насмешка, разочарование, уверенность, нахальность…

Но страха там и доли не видать.

Гордость не позволит. Нет.

Перед ними похаживал из стороны в сторону тот самый "главный", что меня и оставил в живых. Враг Кайла? Мой враг? Так это и есть этот Фраческо?

НЕНАВИЖУ!

— Так вот, — неожиданно продолжил этот мерзкий ублюдок свою речь. — Дейнли, ты был пойман и приговорен. Ты был предан воле Сedrus и погребен. Ты думал, попытка сбежать — твой самый лучший трюк за все свое существование? Прости, но глуп, кто допускал такую мысль, Ты — глуп… Переступить Закон Nature, переступить Закон Вампиров — подписать себе смертный приговор. Н-н-но даже на этом ты не остановился! Буквально месяц — и уже пятнадцать смертей. Да еще как! Снова резонанс на все Штаты. Я не вижу другого выхода, как предать poena capitis.

— Идея нарушить Закон — моя. Мои усилия. Я готов полностью нести ответственность за содеянное. Прошу снисхождения для тех, кого я втянул во все это.

— Ты согласен на смерть ради спасения остальных? — неожиданно раздался женский голос.

Виттория?

Все присутствующие с жадностью уставились на дьяволицу.

Ехидная ухмылка заплясала на ее личике.

Гробовая тишина. Я слышала, как глубоко вздохнул Кайл. Ответил:

— Да.

Вдруг вампирша сорвалась с дивана и в миг пролетела расстояние, разделявшее их. Села на пол рядом с моим Дейнли и пристально уставилась в глаза.

— И ты даже не попытаешься вымолить для себя снисхождения?

— Нет.

— И даже ради твоей жены?

Кайл вздрогнул. Тяжело сглотнул.

Отчаянный взгляд уткнулся в пол.

У него нет жены…

Жена его давно умерла…

Печально заныла совесть внутри меня. Дура малохольная, о чем ты только мечтала, кода поверила в эти слова…

Нервно прикусила губу и опустила свой взгляд вниз. Майя, Майя…

— Я это делаю и ради нее.

— Интересно, интересно, — ядовито зашипела Виттория и вдруг, опершись руками в пол, поползла на четвереньках, выгибаясь кошкой, к крайнему из "подсудимых".