Ольга Резниченко - Испытание

Умоляю…

— Тише, тише, солнышко. Все будет хорошо, — ласково, робко провел рукой по волосам. — Тише…

Еще, еще что-то шептал мне на ухо, но уже не слышала…

Жадно, подобно больному, сдвинутому на своей "прелести" безумцу, я впивалась его ароматом, теплом, завораживающим вальсом нашего ускоренного сердцебиения…

Я сходила с ума, захлебываясь счастьем.

Час, два, три…

Не знаю, сколько прошло времени.

Мы все так же сидели, боясь разомкнуть объятия…

Страшно было даже на секунду представить, что все это может закончиться.

… закончиться.

— Скоро уже рассвет.

Молчу. Невольно сильнее сжались руки.

Не отпущу!

— Пора уже…

— А ты потом останешься?

— Ты все равно уснешь.

— Я не хочу спать.

— Это не будет от тебя зависеть…. уснешь.

— Останешься?

— Я приду через три дня. Чем реже я с тобой, тем…

— Тем ЧТО?!

— Тем больше шансов, что такие, как Морена, не будут искать с тобой встречи.

Замерла. Как Морена?

— Зачем я им?

Глупый вопрос, наверно…

— Чтобы мне мстить или шантажировать.

Нехотя отстранил. Взглянул в глаза.

Испуг. Внутри дрогнул испуг.

"Пора?" — переспросила, пропищала трусость.

Мигель, Мигель все это помнит, знает. И терпит. А я испугаюсь?

— Можно, я буду помнить?…

— Зачем?

— Не знаю… Так мне будет проще. Легче…

— Это не стоит воспоминаний.

Может, для тебя не стоит…

А для меня — это единственное хорошее, единственное, где ты рядом со мной. Где ты МОЙ…

— Пожалуйста…

— Тебе будет больно.

— Ничего. Переживу.

— Может, не стоит? Не хочу, чтобы ты меня еще сильнее ненавидела.

— Я и не ненавижу…

Крепче сжал.

И я сильней притиснулась.

— Раз так хочешь, — тяжело сглотнул, — Но в любой момент я смогу тебя заставить забыть.

— НЕ НУЖНО! — нервно дернулась. Только не это! ТОЛЬКО НЕ ЭТО! — ТОЛЬКО НЕ ЗАБЫТЬ ВСЕ ЭТО!

— Хорошо, хорошо, — успокаивающе прошептал. — Хорошо…

— Обещаешь?

— Пока сама не попросишь, не сделаю…

(Мария)

— Готова?

Испуганно, словно обезумевшая дурочка, замотала, закивала головой.

— Да.

Немного отодвинулся назад. Вытянул мою руку.

Запястьем вверх.

Внутри все сжалось от страха. Холод пробежался по коже, вырываясь, то ли изнутри, то ли накатывая снаружи.

Поежилась.

Нервно сглотнула.

Мое запястье предательски заныло, предвкушая боль. Словно знает, словно… помнит.

Невольно дернулась.

Взгляд выстрелил мне навстречу.

— Уверенна? Ведь так будет проще, тебе… и мне.

Тяжело проглотила комок в горле. "И мне…" Это раньше бы меня остановило. Но не сейчас. Больная хочет правды. Нет. Больная хочет ласки, пусть даже грубой, жестокой, садистской, но ласки. Его ласки…

Невольно задрожала.

— Прошу…

Опустил глаза, уткнулся взглядом в мою кожу, словно, перебирая вены, прицеливаясь.

Бред, бред, бред полоумной!

Заткнись.

Несмело облизал губы.

Медлительно, растяжисто поднес мое запястье к своим устам.

Мое сердце. Сердце, словно в предсмертной агонии, задергалось, забарабанило, сводя с ума мой слух.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук.

Не дышали.

Робкий, нежный поцелуй.

Но я испуганно сжалась, дернулась, словно кто меня ужалил.

Удержал, удержал, и лишь напористей прижался губами.

Я ждала, ждала. Напряглась, замерла. Жадный вдох — и снова не дышать.

Но вдруг, вдруг вместо боли, вместо яркой, адской боли… я почувствовала несмелое касание языком.

Робко лизнул мою кожу и вдруг резко, неожиданно, внезапно, острая, колкая, прознающая, но терпимая боль.

Мгновение… Еще секунда — и отчего-то, отчего-то…

Меня захлестнули непонятные чувства. Волной, прибоем накрыло, унося с собой. Утаскивая в тихий омут к моему демону.

Боль…. она стала приятной. БЕЗУМНО приятной.

Сумасшедшая?

Я давно уже не чувствовала раздражителя боли. Не чувствовала его клыков… Лишь робкое, сконфуженное посасывание, давление языком, ласки языком… на вены, подгоняя кровь.

Приятно, приятно… Словно ломтик едко-кислого лимона, притрушенного лживой сладостью сахара, словно страстный поцелуй, нежность в плену слепой, безумной, грубой, повелительной боли…

Я невольно расслабилась. Расслабилась.

Тук-Тук. Тук-Тук. Сердце устало тлело, томилось в блаженстве…

Обвисла, отдаваясь во власть счастья, удовольствия, безумной услады…

Нервно содрогнулся. Отстранился.

— Ты как?

Пристыжено дернулась, собралась, сжалась. Попытка собраться, сжаться. Все еще расслабленная, все еще летающая где-то в облаках…

— Нормально, — едва слышно, невнятно пробормотала я.

Удивленно вздрогнула бровь.

— Тебе плохо?

— Нет…

— Не ври.

— Не вру…

— Думаю, на сегодня хватит.

— Пей, сколько нужно, — едва слышно прошептала я. В эйфории? Я была в полной эйфории… Сумасшедшая! Сумасшедшая…

— Что?

Нелепо улыбнулась.

Пьяная. Пьяная…

Я так долго хотела, ждала своего Луи, его внимания, его ласки, что опьянела от его укуса.

Сошла с ума.

— Мария.

И снова тихое биение сердце вместо ответов. Милая улыбка вместо страха.

Безумная…

Отстранился. Выпустил из своей мою руку.

Нервно дернулся.

(Луи)

Нырнул в карман своего пиджака и достал оттуда шприц.

Сорвал упаковку и тут же спрятал ее в карман.

Быстро расстегнул пуговицу манжета, закатил рукав. Вколол иглу в вену — и набрал полный десяти кубовый шприц.

(Мария)

Я невольно рассмеялась. Рассмеялась, как это делают, пьяные, в полу сознании, хмельные женщины. Рассмеялась над совсем не смешным.

Удивленно уставился на меня.

Замер на мгновение.

Промолчал.

Грубо схватил… Грубо или испугано?

… схватил за руку. И снова точное попадание…

Прощальный взмах ресниц…

(Луи)

Лениво моргнула, устало вздохнула — и тут же уснула…

Что это было перед этим?

Что?

(Мария)

Сладкий, нежный сон.

С улыбкой на устах просыпаюсь… Впервые за долгое, очень, очень-очень долгое время…

Сегодня мне ничего не снилось. Полное забвение. Но все же сладкая эта, пустота.

Невольно уткнулась взглядом… в две маленьких точечки, прыщика… укуса на запястье.

Непроизвольно рассмеялась. Искренний, безумный, счастливый смех.

И главное, теперь я знаю, что это был не сон.

Луи был со мной, вчера. Рядом. Был…

Об этом мне и напоминают эти две отметины.

…я больше не чувствую себя одинокой.

Нет.

Словно мой Матуа до сих пор со мной. Здесь, рядом…

Во мне…

…есть частичка его.

Его… кровь.

Невольно залилась румянцем, вспоминая свое вчерашнее безумие, пьяную эйфорию. Удивление, испуг моего Луи за меня…