Ольга Резниченко - Глупые игры... в Любовь

Словно угадала… их ожидания.

Мать и крестная тут же принялись что-то обсуждать…

Но что… мне уже было глубоко… до "фиолетовой" лампочки.

Захлопнулась дверь.

Не снимая одежды, не снимая даже тапок, плюхнулась в постель.

Рафаэль сегодня с женой.

Марк уехал к бывшей.

У Сета сегодня гостюют дети.

Бредли… Бредли?

Самый молоденький (лет двадцать) из моих нынешних…

Романтик. Нежусичка. При каждой встрече всё цветы дарит…

Раз даже мягкую игрушку припер…

Нет. Бредли надоел.

Сегодня буду спать. Тупо спать.

И пошли они все… НАХРЕН.

— Жо, к тебе можно?

— Виттория, разве я тебе когда-то отказывала?

Ехидно улыбнулась.

Короткие, точные движения. Но сколько грации в них!

— С днем Рождения!

— Неужели уже перевалило за полночь?

— Да. И… час ноль три, так что ты, моя девочка, уже родилась.

— Мама спит?

— Нет, все ждут внизу. Мария хотела прийти, н-но… побоялась тебя лишний раз злить.

— И правильно. Ненавижу праздники.

Игриво подмигнула бровкой.

— Даже со мной?

Эй, эй, эй! Моя крестная просто так словами не бросается!

— И-и-и… — повела я, взывая к интриге, — что это значит? — подталкивала на откровение своей дерзкой улыбкой.

— Ты у нас девушка теперь взрослая. Мама говорит, жаждешь быть независимой?

Облом.

Затронула больные, расшатанные струны. Не нота Ля это звучит…

Улыбка скомкалась в гримасу.

— Независимой, взрослой и неповторимой, — повторила я те слова, которые обычно теперь в гневе выплевываю матери и отцу в лицо, лишь бы те отстали от "моих экспериментов".

— Делай все так, как я скажу, и эту ночь не забудешь никогда.

Я (намеренно) выгнула бровь, изображая интерес и удивление.

Ну же, давай, колись, тетушка!

— Верь мне, моя красотка. И твои семнадцать — это будет что-то.

Строгая юбка по колено. Высокие сапоги на низком каблуке.

Невзрачная кофта и куртка серого цвета.

И это чудище — я.

Мадам, в таком ужасе я даже к Бредли не ходила.

Ну, Виттория. Верю тебе, как себе, и лишь потому тащу этот уродливый крест за собой.

Крепкие объятия, поздравления, подарки.

Поцелуи, наставления, ласка и тепло.

Ай, ай, ай! А в голове лишь одно — безумие и коварство Виттории.

Кто, кто — а эта дама умеет отрываться.

Видели бы в каком состоянии приходили мои родители… после ее вечеринок. Даже такие "павы", как они, ставали сумасшедшими воробьями.

Со спокойной душой и доверием… мои родители и дядя Шон отпустили меня вместе с Витторией на вечеринку.

— Не знаю, всё, что я видела в этом городе — гадкая пародия на праздник…

— А кто тебе сказал, что это будет… в ЭТОМ городе? — и игриво замигала бровками. — Виттория Колони никогда так низко не летает, — ехидная улыбка, выползшая змейкой на ее лицо, казалось бы, тут же подписала мне смертный приговор.

Но мне это… НРАВИТЬСЯ!

(понимающе закивала я, давясь в ухмылке от коварности предположений)

Шальное такси…

И за полчаса мы уже в аэропорту.

Частный самолет? Вы смеетесь?

— Италия, моя девочка. Нас ждет ИТАЛИЯ!

— И я пойду в этом? — невнятный жест рукой, промеряв себя с ног до головы.

Короткий шаг — и разорвала мне юбку по шву до бедра, резкий рывок — и укоротила из миди в та-а-акое мини, что даже стыдно стало…

— Издеваешься?

— А то.

— Ты сумасшедшая… но не до такой же степени? — обижено надула я губы.

Расхохоталась Виттория.

— Да шучу, шучу.

Неспешно прошлась по салону самолета, к кабинке пилотов. У самого выхода… слегка приподняла шторку (дверку) и вытащила оттуда запакованное в целлофан черное платье…

Забавный дизайн…

Длинное сзади… до самых пят (подобие шлейфа), спереди — лишь чуть ниже линии мини юбки….

А декольте? Мама родная…

Оголяло мою грудь… до откровенной распутности.

Еще мгновение — и протянула черные модельные туфельки на очень высоком каблуке.

Нельзя не отдать должное…

— Меня мама убьет…

— Потому и нарядилась ты в тот серый ужас, что изначально был на тебе. тАкую тебя видеть… твоим родителям… противопоказано.

Пристыжено улыбнулась.

— Посмотри на себя в зеркало! Эх, какая конфетка! А если добавить еще немного уверенности, надменности и коварности? Светская львица!

— Крестная, ты меня пугаешь!

— А разве не такой ты хотела быть?

Пристыжено опустила глаза. Поджала губы.

Молчу…

— Брось дуться. Я как лучше хочу. Скажи только… Ты, действительно, такая решительная, как постоянно твердить своей матери? Хочешь быть другой? Хочешь быть независимой и неповторимой?

Уверенный взгляд в глаза.

— Да.

— Смотри, чтобы бы ты не пожалела о своих словах.

— Не пожалею, — жестоко отрезала, как патриот перед смертью.

Не пожалею…

Через пару часов уже были на месте.

Черный лимузин поджидал у входа.

…

Замок. Огромный, средневековый замок — наша цель.

— Aeternus Festum, или Аетфе, что в переводе с латыни — Вечный праздник. Здесь, моя милая, венчались твои родители, венчалась я с Шоном, Майя с Кайлом…

— А в обычных церквях… уже не модно стало?

Ехидно хихикнула.

— Модно — не модно, неважно. Традиции — много чего значат. Да и разве можно найти прекраснее место для веселья?

Шпили башен упорно тянулись ввысь, желая дотронуться до неба…

Окутывая нежным бархатом древнего, вечнозеленого соснового леса, огромный холм бережно обнял замок, укрывая от недоброжелателей почти со всех сторон, оставляя подступ лишь только с юга…

Глубокий ров, наполненный водой, высокий вал… и берма вдоль высоких каменных стен, усеянная неошкуренным дрекольем, лишала последней надежды на удачное взятие крепости…

Мистическое, завораживающее, пугающее было что-то во всем этом…

— И теперь вопрос… что мы здесь забыли? Чья-то свадьба?

— Здесь не только венчания проходят, милая моя Жо. Любые торжества. Причем как по поводу, так и без. Вечный праздник, он на то и ВЕЧНЫЙ, чтобы длиться… вечно.

— Каждый день?

— Каждую ночь.

Понимающе улыбнулась.

— Справа, видишь самый большой шпиль?

— Да.

— Это — и есть церковь. А вот небольшая круглая башня… у самого подножья холма?

— Угу-мсь.

— Когда-то там было место заточения… Одинокое маленькое окошко… с видом на небо.

А нынче место умиротворения и покоя.

— Зачем здесь так много кольев, под стенами?

— Эти шипы, mortuus lacrimatio (мертвый плач, плач усопшего) изначально были для обороны крепости. Затем долгое время служили для привидения в исполнение смертной казни неверных. Да и не раз самоубийцы находили здесь покой. Забравшись в башню Quies (Покоя), спрыгивали вниз… на колья… медленно, но уверенно двигаясь в лапы Смерти.