Ольга Резниченко - Друзья

Выжила. Пережила.

Но что самое главное — это были только цветочки…

Все дальше и дальше, все изощренней и изощренней становятся мои невидимые каты…

Скучно, скучно им наблюдать за тем, как просто мне живется. Нужно сольки, нужно перчика — иначе не получиться блюдо. Да? Так вы, демоны-ангелы, думаете, сидя у своих "телевизоров", так рассуждаете, наблюдая за моей жизнью? Рисуя мою судьбу?

Ублюдки…

… за последние несколько месяцев мне окончательно растоптали душу. И, что самое главное, — восстановлению… все эти лохмотья — отнюдь, уж никак, не подлежат.

Сама, не знаю…. как сюда забрела.

Восьмой этаж. Сто тридцать вторая квартира.

Единственное место, единственный тихий, беспечный мой приют… где в аду… становиться не так жарко.

Марат.

Марат, милый, дорогой мой человечек… Где ты сейчас? Почему меня бросил?

Разве так можно? Разве можно швырнуть утопающему спасательный круг, и затем тут же оставить его одного… плавать, дрейфить среди бушующего океана?

Смысл?

… только отдалиться время покоя,

и лучше, ЛУЧШЕ не станет…

Молю, заклинаю!!!… вернись, приедь ко мне.

Забери, забери меня к себе — и никому, никогда… не отдавай. Они не умеют мной пользоваться, не умеют со мной обращаться.

Я устала ломаться, я устала самочиниться… я устала ТАК… жить.

Мне слишком плохо в этом мире… без тебя.

… глотая сопли, глотая слезы, пытаюсь набрать номер.

… наверняка, опять… "абонент не доступен"…

И глупо всё это — но я верю…

Это — последнее, что у меня осталось. Последнее, во что я — … могу верить…

— Да? — сухой, усталый голос вдруг сокрушил больную тишину.

(замерло, застыло все внутри меня — звуки забыли выход)

— Да, я слушаю?

(взволновано повторил Дюан)

— Марат…

— Патти, милая, солнышко? Это ты?

— Марат, прошу…

— Что случилось?

— Прошу, — (и снова срыв истерики — слезы потекли с глаз, вырываясь наружу вместе с рыданием). — Прошу, вернись… забери меня, забери меня отсюда. Забери к себе…

Молю…

— Ты где?? — (взволновано вскрикнул)

— …у тебя… под дверью…

— Жди меня внутри. Я сегодня же приеду.

— У меня ключей нет.

— А где они?

— Дома… но я туда — не вернусь. Не хочу…

Не проси…

(и снова отчаянное нытье в трубку)

Марат… ты мне очень нужен… Я так… я так больше не могу…

— Патти, дорогая, милая моя, я еду, еду уже. Выезжаю. Потерпи…. дождись меня. Никуда не уходи.

Хорошо?

— Хорошо…

— Я еду…

…

Не знаю, сколько времени прошло, не знаю, ни откуда он ехал, ни какое расстояние пришлось ради всего этого преодолеть: но минуты сбегали в небытие, терялись в прошлом, перерастая в тяжелые часы…

… Марата всё не было.

Я уснула, уснула прямо под дверью… уткнулась, уперлась спиной в угол, поджала под себя коленки — и уснула…. топя свою боль и отчаяние в беспамятстве…

Несмелые, робкие движения — подхватил себе на руки (невольно меня будя, прогоняя сон), занес в квартиру, в комнату, в свою спальню. Уложил на кровать.

Проворно стащил обувь, укрыл одеялом.

(и вновь я провалилась в сон — истощение высосало из меня все силы)

Одно лишь помню,

помню, как вдруг кровать дрогнула под его весом, прогнулась…

еще мгновение — и тут же лег рядом,

… нежно, бережно обнял меня, прижал к себе — и покорно замер.

Проснуться в объятиях человека,

… человека, дорогого твоему, испепеленному чувствами, сердцу…

… разве может быть в этой жизни что-то милее, что-то прекрасней, что-то слаще?

Сомневаюсь.

Вот и теперь, открыв глаза, увидев, что лежу у него на груди, согретая, укутанная оковами крепких, заботливых, нежных рук…. едва ли не впала в эйфорическое замешательство.

Никогда, НИКОГДА, сколько мы были вместе с Ферни, сколько бы спали в одной кровати — ничего подобного не было… не происходило…

ни в моральном плане, ни в физическом:

даже после интимной близости — разлетались, расползались в разные стороны (углы) кровати, поворачивались попами друг к другу — и засыпали… в одиночестве.

И наплевать на другого, наплевать, что было прежде…

(мол, не выспаться иначе…)

С Маратом, с Маратом же… всё по-другому.

И это даже вышло само по себе, неосознанно:

как двое влюбленных, как двое… сходящих от чувств с ума…, мы жадно прижимались, обнимались, невольно… притулялись друг к другу, боясь даже на мгновение выпустить из объятий… свою половину…

— Солнышко, ты уже проснулась?

(неожиданно раздался голос Дюана)

(несмело дрогнула, взгляд перевела, уткнулась в его глаза;

нежная улыбка расплылась на моих губах)

— Да.

Марат…

— Ммм?

— … спасибо, что приехал…

(живо привстала, уперлась на локоть,

выпустила (пристыжено вырвалась) из объятий Лимончика)

— Да ладно… было бы за что благодарить.

и…

Патти, — вдруг резко поднялся, расселся рядом. — Прости, что не звонил так долго.

(черт, ну, и зачем ворошить прошлое? зачем портить сладкую идиллию этого прекрасного утра… ээ… (взгляд мой уткнулся в часы)… дня, я… мы… проспали до трех…)

— Да ладно, я понимаю… — несмело прошептала…. и под пристальным надзором, не отрывающимся от меня его взглядом…. несмело сползла на край кровати, еще немного — и вовсе встала, выровнялась во весь рост.

— Просто… — вдруг продолжил Марат, видимо, всё же выиграв какой-то внутренний спор сам у себя. Шумный вдох. — Я в аварию попал.

— ЧТО??? — резко обернулась, уставилась в глаза — ища нелепую шутку.

— Черт, так и думал, что не стоило этого говорить…

— Как в аварию???

— Успокойся, Патти. Всё обошлось. Мы тогда все пьяные были, да и за рулем сидел не я (а зря, так и думал, что ему не нужно было это дело доверять). В общем, сами виноваты — шутки-прибаутки, веселье, смех. И на одном из поворотов это вылилось в происшествие: слетели прямо с обрыва в озеро.

— ЧТО??? — невольно, от переполнявших меня чувств, эмоций и ужаса присела, опустилась на край кровати. Взгляд уткнулся в пол.

— Патти, милая, — вдруг резко поднялся с постели. Присел на корточки рядом… несмелое движение — и взял мои ладони в свои руки. — Всё обошлось, говорю же. Видишь же — живой, здоровый. И с остальными всё в порядке… как говориться, дуракам и пьяным — везет. А в нашем случае — оба эти варианта были при нас.

— Марааат, — болезненно протянула я.

(криво улыбнулся)

— Выбрались удачно, но вот вещи — многие канули на дно. В том числе и мой телефон. Карточку я-то восстановил, а вот номер твой — утерял. Запомнить, выучить на память, идиот, не додумался… Так что, единственное, что мне оставалось — ждать, ждать… твоего звонка.

(вот дура!!… а я! я такого нагородила, такого напридумала себе — обижалась, дулась, злилась!!! гордость чертова! идиотка, цену себе не могла сложить…!!!!)