Ольга Резниченко - Враги

Молчали… Медленно двигаясь под нежную, подкупающую рассудок, дурманящую сознание, музыку…

… мы молчали и тонули в собственных мыслях.

Слышать, слышать слова песни было просто невыносимо. Я терялась, невольно таяла в фантазиях… и совсем уже сдавалась в попытках сопротивляться своим чувствам. Я теряла точку отсчета, ориентир, по которому отличала реального Геера от "придуманного", по которому… этого Берна еще могла… если не ненавидеть, то, по крайней мере, не безумно любить.

… Не он, кто-то другой так смертельно меня предал, кто-то другой… так бездушно оступился… А этот, мой Берн — он просто не мог, не мог, так… не бывает…

…

И снова слова пробиваются сквозь плотную заслонку тяжелых мыслей, вгрызаются в разум, баламутя всё окончательно…

казалось,

… казалось, будто и не песня это вовсе — будто искренние мысли, истинные чувства Берна я слышу, внимаю им, будто именно он мне нашептывает сейчас всё это… признаваясь, клянясь в своей… тайной и такой несчастной… любви…

… и снова Геер жадно, еще крепче сжимает меня в своих объятиях, сводя окончательно с ума. Расслабилась, поддалась дурману, несмело уткнулась лицом ему в шею… и стала упиваться, черт дери, счастьем. Громадным, безудержным, мать твою, БЕЗРАССУДНЫМ счастьем…

Давно я так не была счастлива, давно… еще со времен сказки с моим бизнесменом.

… а разве? Разве??

нет, НИКОГДА, ни-ког-да я не была счастливее, чем теперь. В его, в его, в истинно любимого мужчины объятиях…

Я нашла, нашла своего Берна… Мой "придуманный Принц", он всё же существует. Существует. И он здесь, он рядом, с ним сейчас я…

…

— Лив…

(черт, от его голоса даже невольно передернуло;

очнулась — подвела голову, взглянула в глаза)

— Извини меня…

за всё…

(прошлое…

прошлое вмиг стало слизкой змеюкой пробираться, пролезать в мое сознание, вновь распугивать, разгонять мечты)

(застыла на месте)

И чем больше я всматривалась в его лицо, уразумевала… это "извини", за "что"… оно, тем быстрее сказка начинала распадаться на атомы, оставляя по себе гнусный, болезненный стержень правды…

Резкий шаг назад — вырвалась из объятий.

Глубокий вдох, вновь попытка/сопротивление разделить фантазию с реальностью, и выдала:

— Да в гробу я видела это твое "извини". Ясно? В белых тапочках!

— Лив…

— Можешь запихнуть его… сам знаешь куда.

— Лив, перестань, — попытка обнять, привлечь к себе.

— Не трогай меня.

(нервно дернулась я, отступила шаг назад)

Не трогай.

(скривился;

немного помолчал)

— Между прочим, ты — первая в моей жизни, перед кем я искренне извинился.

— И что с того? Да хоть последняя!!! ЯСНО? Мне плевать!

Я…

Я… никогда не забуду то, как ты поступил. Никогда не прошу это тебе.

Ты…. ты, просто, не представляешь… на что меня обрек тогда. Ты…

(обижено опустила взгляд, замерла, не дыша, перебирая мысли и чувства)

(вдруг дернулся, дернулся Берн ко мне и тут же схватил в объятия, прижал к себе)

— ОТПУСТИ!

Только и смогла выкрикнуть я, но его губы вмиг коснулись моих, лишая звуков.

Упорные, наглые, смелые движения, не реагируя на отказ, на сопротивление. Берн пытался нежными поцелуями меня одарить, но от постоянного брыкания и злости, сводилось всё к нулю — к неуклюжим, порой грубым и дерзким, нелепым ласкам.

Еще мгновение — и неспешно отстранился. Смачный, со всей горечью и возмущением плевок полетел тут же ему в лицо.

— Сукин сын, еще раз такое вытворишь — я тебя убью!

— Ба, — вдруг идиотски заулыбался, спешно стер мою слюну со своей щеки Геер, — даже не разъедает кожу.

— УБЛЮДОК! — гневный удар, толчок руками, кулаками в грудь — и пнула, пнула его от себя. — Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!.. больше всего на свете… НЕНАВИЖУ!

(замер, замер, вмиг заледенела его улыбка — маскируя удивление и боль)

— Я никогда тебя не прощу… Пойми уже!

НИКОГДА.

(уже более сдержано, сухо прорычала я;

резкий разворот — шаги на выход)

— Песня закончена. Долг выплачен. Прощай.

Протараторила, было, я на прощание и тут же захлопнула за собою залы дверь.

Дерзкий, гневный лязг, разошедшийся кровавой луной по всему дому, окончательно нас двоих отрезвил, вывел из больного заблуждения. Всё, все те наши чувства, нарисованные за этот вечер, — глупый мираж, подлая ложь, которую стоит тут же забыть, разрубить на куски, пока не стало хуже, пока расставание не несет с собой — неистовую боль и жестокий, смертельный исход…

___________________________________________

Перевод:

Крис де Бург "Леди в красном"

Я никогда не видел Вас такой эффектной, как в тот вечер

Никогда не видел Вас такой счастливой, Вы были изумительны.

Я никогда не видел стольких людей, желающих побыть рядом с Вами.

Но вот Вы, повернувшись, улыбнулись мне — дыхание перехватило.

Я никогда не чувствовал такой любви так сильно, как в тот вечер

Леди в красном танцует со мной,

Щека к щеке-

И никого больше нет-

Здесь только Вы и я.

Это то, где я хочу быть…

Но я едва ли узнаю эту красотку рядом со мной —

Я никогда не забуду, как Вы были прекрасны.

Я никогда не забуду, как Вы выглядели в тот вечер.

Леди в красном,

Моя леди, Я люблю Вас.

Плевать. Плевать, что так вышло.

Переживем. Как всё всегда переживали. Пройдет немного времени, и Марат поймет, что всё не так уж и страшно. Сколько и чем смогу…. буду непременно помогать ему, пусть и негласно…. неважно. Мы выкарабкаемся, но унижаться, "продавать" себя… за одолжения — не стоит. Ничего того не стоит.

Не для того я жизнью брата рисковала, сама ад проходила, чтобы сейчас вновь мы оказались подстилкой для "сильных", стали их шавками… Не для того.

Мы вынесем этот удар вместе, и станем умнее. Мудрее.

… и больше подобных глупостей не повторим.

Не верь никому, не верь — вот, самый важный… и правильный вывод.

…

Я сидела на самом последнем ряду, в углу… (глупая попытка запрятаться), но толку. Тут всего-то "гостей" максимум — десять лиц (и это уже со мной и Дани). Марат знал, он непременно знал, что я на этом заседании присутствую, но уже не сопротивлялся. Не прогонял.

… бюрократические процедуры приветствия, начала, подводок… — и понеслась кровавая…

И как я не пыталась ни слушать, ни вникать в слова судьи, адвоката, прокурора, рассудок все равно жадно ловил звуки, анализировал, делал жестокие выводы… и наливал душу болью и горечью.

Еще немного — и дадут слово подсудимому, выждут те ненужные, раздражительные минуты (его речи)… и отправятся на совет. И зачем, зачем эта волокита? И так давно уже всё решили, давно приняли сторону клеветы и лжи…

Черт, как же хочется прикончить их всех здесь, разорвать глотку, и тем самым остальным раз навсегда втолковать, что деньги — это еще не всё. Что не повод забывать, что ты — прежде всего человек, а уж потом — какие зверские, животные начала…