Vereteno - Девять сердец бога

— Я ждал тебя так долго, Дар, и наше время пришло, — вздохнув, произнёс мой бог. Его голос стал предельно серьезен и печален. — Да откроется первое Сердце и искупление начнется.

Рука Орлано беспрепятственно прошла сквозь мое тело и обхватила Сердце обжигающей ладонью.

Я видел себя в двух реальностях одновременно. Вот я стою на коленях, опираясь на алтарь посреди живой цитадели, и бог поддерживает мое сердце сзади. И вот я же в другом мире, растянутый на цепях в большом бассейне. Обмякшее, бессознательное тело обнимает Максим и поддерживает мое сердце спереди. Бережные пальцы погружаются все глубже, приоткрывая нежные створки, защищающие пульсирующий источник, обнажая суть первого Сердца, выпуская потоки чистой силы чудовищной мощи. Орлано послал внутрь меня божественный импульс. Это было как взрыв сверхновой. Своим угасающим сознанием в двух реальностях я почувствовал радость и облегчение.

— Назад дороги нет, — флегматично успел подумать я.

Я очнулся в полной тишине, лишь только спокойное дыхание кого-то рядом разбавляло ее. Цепи из бассейна с успехом заменила мягкая кровать, в которой, собственно, я и пригрелся, для надежности спелёнатый теплым одеялом, да еще придавленный чем-то сверху. Ну и на том спасибо. Вежливость — мое второе «Я». Прислушавшись к себе, я с радостью обнаружил, что у меня нигде и ничего не болит! Вообще! Совсем!!!!! Я глупо заулыбался до ушей. Как мало человеку нужно для счастья, просто чувствовать себя как…обычно. Да и человеку ли? Это кто ж теперь я? Мысли были одна оригинальней другой. Надо у Макса спросить или, как там его, ашус зовут… Я напряг извилины и вспомнил, тут же выдав его имя вслух.

— Мейкшел! Ну и имечко. Я бы уже пошел и удавился, если бы меня так звали.

— Так что тебе мешает? — спросил уставший голос. Я испугано ойкнул и развернулся на голос. Рядом со мной обнаружилось усталое, но довольное лицо Макса, а сам он лежал, обхватив меня руками поверх одеяла.

— Слезь с меня! — я стал выпутываться из душивших одеяльных наворотов и цепких рук Макса. Но не тут-то было.

— Макс, ты задушишь меня. И вообще, чего это ты на мне разлегся? — буйствовал я.

Из одеяла я кое-как выбрался. Зато Макс обхватил меня ещё сильней, притянув поближе к себе, как плюшевого мишку, да еще и ногу сверху положил для надежности.

— Угомонись, — спокойно сказал Макс, зарываясь лицом мне в волосы. — Я уже двое суток тут колочусь без отдыха. Полежи еще немного тихонько.

— Двое суток? А я где был? — растеряно притихшим голосом брякнул я.

— Изображал спящую красавицу, в основном. Когда не пытался себя покалечить.

— Чего? Какую еще красавицу? — продолжал возмущаться я.

— Ладно, тогда красавца. Это сути не меняет.

— Это меняет твое отношение ко мне.

— Ты хочешь сказать, что я к тебе плохо отношусь? — Макс аж открыл глаза, видимо, чтоб посмотреть на беспредельно наглого меня.

Мне стало стыдно. Действительно, если весь этот кошмар продолжался двое суток и Макс не отходил от меня. А я тут еще буяню и не даю отдохнуть. Проникнувшись искренним сочувствием к Максику, к себе и к не легкой доле вообще, я затих и сам не заметил, как опять задремал, прижатый спиной к горячему телу.

В следующий раз я проснулся уже поздним утром. Солнце во всю светило в окна, попадая даже на кровать. Вот эти самые наглые солнечные лучи и разбудили меня, слепя глаза. В постели я был уже в гордом одиночестве. Максим обнаружился стоящим посреди спальни в ярких лучах света. Он изогнулся, растягивая затекшие мышцы спины. Причудливая игра света и тени скульптурно вылепила каждый мускул великолепного тела. Прямые блестящие волосы, цвета вороного крыла, стянуты в аккуратный высокий хвост и спускаются каскадом ниже лопаток. И когда только успели вырасти? Большой, опасный хищник, уверенный в своих силах и самый заботливый и нежный друг.

— Хорош, зараза! — восхищенно прошептал я и тут же смутился своему порыву.

— Любуешься? — коварная улыбка на губах Максима, и я стушевался еще больше.

— Любуюсь, — честно признался я, опустив глаза.

— Может, хватит валяться, мелкая соня? Разомни свой обновленный организм, — Максим протянул мне руку, приглашая присоединиться.

— Я заинтригован, — действительно, сколько можно валяться. Резко подорвавшись с постели, я обнаружил, что под одеялом был совершенно голым. Покраснев до кончиков ушей, я обмотался простыней и подошел к моему ашус. Он взял меня за руку и подвел к большому зеркалу во весь рост. Обойдя меня по кругу, Макс остановился за спиной, положив руки мне на плечи.

По сравнению с высоким спортивным Максимом я смотрелся мелкой шпаной в обмотках.

— Чего уж там, я действительно мелкий, — сокрушался я, рассматривая нашу скульптурную композицию. Я был ниже его на целую голову, едва доставая до подбородка (в прыжке), и не отличался крупностью или мускулистостью фигуры.

Ашус взял расческу и стал не торопясь разбирать пряди моих светлых волос, начиная с кончиков и поднимаясь все выше. Я всегда носил волосы до плеч, они слегка закручивались крупными волнами, особенно во влажную погоду. Отложив расческу, ашус зарылся в них длинными пальцами, перебирая и любуясь игрой света в светлых локонах. Я не смел пошевелиться, затаив дыхание, смотрел на него через зеркало. Максим вскользь провел ладонью по моей щеке. Случайное прикосновение обожгло огнем. На его лице застыла мечтательная улыбка. Ашус наклонился к моему уху и прошептал:

— Ты хочешь увидеть себя моими глазами? Я помедлил с ответом, но согласно кивнул.

— Откройся мне, — потребовали улыбающиеся губы. Уверенные руки медленно стягивали с меня простыню, постепенно обнажая все тело, а потом отбросили ненужную ткань куда-то в сторону. Мы оба заворожено смотрели друг на друга через зеркало. И я решился, доверился, раскрывая сознание, погружаясь в мир чужих эмоций.

Силуэт сотканный из тумана: дунешь, и он развеется светящимися искрами. Тонкий, гибкий стан, как былинка на ветру. Обманчиво хрупкий. Все тело наполнено внутренней силой. Запах белой кожи, одуряюще прекрасный, сводящий с ума чувственными нотками и пьянящими феромонами. Упрямый, ироничный, бестолковый и отважный, но такой наивный, милый котенок. Маленькие, розовые пальчики так и манят легонько пощекотать, а потом целовать много-много раз. Тонкие щиколотки и стройные ноги дурманили идеальной гладкостью кожи, желанием обвиться, подобно плющу и присосаться тысячами поцелуев. Идеальная форма округлых ягодиц и узких бедер, изогнутая линия спины созданы для объятий и нежных ласк. Плоский живот, грудь и плечи увиты переливающимся серебряным узором, затейливой вязью расползающимся по юному телу. Руки сводит от желания коснуться их. Темно розовые бусинки сосков. Тонкая нежная шейка, изящные раковинки ушек. Шептать, забывшись, милые словечки и глупости. Высокие скулы окрасил нежный румянец. Когда ты смущен, хочется сотворить крылья и, прижав к себе, укрыть от всего мира, потянуться к ярким лепесткам губ. Твой лик притягательно светел и свеж. Изящный прямой нос, черные тонкие брови вразлет, высокий гладкий лоб и конечно дивные, большие глаза. Они тревожат, смущают, забирают покой бездонной глубиной неба. Они видят саму душу. Совершенное чудо с опушкой из длинных ресниц, лукавое и озорное. Маленький бог, удивленно смотрящий в зеркало и будто видящий себя впервые.