Филис Каст - Богиня по ошибке

«Взять на заметку! Поблагодарить Аланну». Охотница вынула пробку из флакончика, осторожно нюхнула и с удивлением сказала:

— Пахнет как песочное мыло, только… — Она снова понюхала. — С ванилью.

— Ну да, прикольно. — Я схватила бутылочку и для себя и начала намыливаться.

— Прикольно? Я этого не чувствую. — Виктория держала на ладони клубок пены и разглядывала его, словно комок жуков.

— Просто выражение такое, — пояснила я. — Означает что-то очень хорошее, что тебе нравится.

Она покачала головой, продолжая смывать с себя лазаретную грязь.

— Как вы странно говорите.

— Это характерно для Эпоны.

Тут я занялась волосами, расплетала их, намыливала, надеясь, что кентаврийка не станет углубляться в эту тему.

В дверь дважды постучали.

— Войдите. — Я бросила взгляд на свою очень нагую компанию и добавила — Если вы не мужчина.

«Неважно, подруга или не подруга! Я не собираюсь пускать сюда мужа, чтобы он пялился на полногрудую нагую кентаврийку». Поймите правильно, я как-никак учитель английского. Некоторые вещи для меня просто неприемлемы.

В дверь проскользнула Аланна с ворохом одежды в руках и большим кувшином, в котором, как я отчаянно надеялась, было вино.

— Привет, Аланна!

Я увидела знакомое лицо и поняла, как сильно соскучилась.

— Риа!

Она мило улыбнулась, приветливо кивнула Виктории и поспешила освободиться от ноши.

— Аланна, познакомься с Викторией, верховной охотницей кентавров.

— Для меня честь познакомиться с вами, госпожа.

— Аланна — моя лучшая подруга. Доказательством служит тот факт, что в этом кувшине, готова поклясться, мое любимое красное вино.

Пока я говорила, Аланна налила мне кубок волшебного рубинового напитка и поставила на край бассейна.

— Любое красное вино — ваше любимое.

— Любое темно-красное и сухое вино. Все-таки у меня есть требования, — отрезала я, быстро делая глоток.

Аланна, настоящая мисс Хорошие Манеры, уже наполняла второй кубок для Виктории.

— Прошу вас, присоединяйтесь к нам, госпожа, — вежливо сказала она, протягивая вино кентаврийке.

Виктория с благодарностью приняла кубок. Аланна на моих глазах начала собирать грязную одежду.

— Брось! — завопила я и подскочила, разбрызгивая повсюду воду и вино. — Не трогай эти тряпки!

Аланна словно обожглась, выронила грязную охапку и посмотрела на меня с несчастным видом.

Я схватила ее за руку, отвела к струе, наполнявшей бассейн чистой водой, вылила побольше мыла ей на руки и приказала:

— Потри хорошенько!

— Совсем забыла, — виновато призналась она.

Бормоча себе под нос что-то насчет блондинок и лучших подруг, я промаршировала голяком к груде замызганной одежды, подхватила ее, швырнула в горящий камин, встроенный в дальней стене, потом прыгнула обратно в воду, вновь устроилась на своем выступе, подняла глаза и увидела, что Виктория наблюдает за мной так, словно у меня выросли крылья или, еще хуже, пенис.

Я сделала очередной глоток из кубка, с удовольствием отметив, что вино в нем еще осталось, и только потом пустилась в объяснения:

— Оспа очень заразная.

— Знаю. Поэтому людям не следует ухаживать за теми, кто заболел.

— Болезнь распространяется не только на тех, кто выхаживает больных. Одеяла, одежда, чашки, любые предметы, на которые попадает телесная жидкость, могут разнести болезнь не хуже самого зараженного, — постаралась я найти нужные слова.

— Этого я не знала. — Кентаврийка пронзила меня цепким взглядом. — Вам открыла эту тайну ваша Богиня?

— Да, — ответила я, покосившись на Аланну, которая продолжала тереть руки, не сводя с меня глаз.

Она поняла мою тревогу и поспешила на помощь:

— Богиня открывает Риа много тайн. Викторию удовлетворило объяснение о божественном

вмешательстве. Она начала мыть голову, продолжая разговор:

— Говорят, вы дразните предводителя фоморианцев, чтобы заманить их в ловушку.

— Ну да. — Я тоже принялась за свою шевелюру. — Должна признаться, это не очень весело.

— Я пришла к выводу, что существует только один плюс, когда имеешь дело с большим злом. — Виктория замолчала, а я ждала продолжения. — Ты получаешь хороший урок.

Она произнесла это с такой глубокой печалью, что мне вдруг очень захотелось спросить, что с ней случилось, какой ужасный урок она усвоила, столкнувшись со злом. Но вместо этого я сказала:

— Интересно, чему оно меня научит.

В наступившей тишине двойной стук в дверь прозвучал как эхо.

— Что?! — взревела я раздраженно, как настоящая училка.

— Риа!

Из приоткрытой двери донесся непривычно робкий голос моего мужа. Я увидела, как блеснули отраженным светом его глаза, когда он попытался заглянуть в купальню.

— Можно войти?

— Нет! — заверещала я. — Виктория, черт возьми, не одета.

Он замер, потом чуть больше приоткрыл дверь и весело фыркнул.

— Мы выросли вместе. Я много раз видел, как она купается.

— Меня не волнует, как часто до нашей свадьбы ты видел обнаженных красавиц кентавриек и сколько их было.

Продолжая вопить, я выскочила из бассейна и поспешно вытерлась, чтобы окончательно выставить его за дверь.

— Отныне тебе не видать никаких раздетых женщин, кроме меня. Неважно, кентаврийки они или нет.

Он рассмеялся, но дверь по-прежнему была приоткрыта.

— Если только ты не желаешь, чтобы я пялилась на своих охранников, когда они принимают ванну!

Дверь моментально закрылась. Я продолжала вытираться, ворча себе под нос, что здесь ему не клуб плейбоев, а мы, разумеется, не девушки-зайки.

Шум за спиной заставил меня оглянуться и увидеть, что Викторию буквально разрывало от смеха. Она вылезла из бассейна и теперь стряхивать с себя воду так, что брызги летели во все стороны.

А еще я заметила, что Аланна, которая считалась моей лучшей подругой, шлепнулась на задницу и буквально корчилась от хохота, присоединившись к кентаврийке.

— Что, черт возьми, такого смешного? — поинтересовалась я, оборачивая мокрые волосы полотенцем, чтобы получился тюрбан.

— Вы с Клан-Финтаном! — едва проговорила Виктория между приступами звенящего смеха.

— Чем мы вас так насмешили?

— Вы ревнуете!

— Ну и что?

Аланна даже начала икать от смеха. Я стрельнула в нее сердитым взглядом и сказала:

— Не знаю, над чем вы смеетесь, мисс Новобрачная.

Тогда Аланна попыталась быть серьезной, но преуспела лишь в том, что у нее на глазах выступили слезы от смеха.

— Леди Риа, — фыркая, произнесла Виктория, немного успокоившись. — Не обижайтесь. Просто я никак не ожидала, что женщина, о которой я слышала так много… — Она замолчала, явно отбрасывая обидные определения. — Нуда, всяких историй, проявит такую явную привязанность к собственному супругу.