Бри Деспейн - Темное божество

Я представила Саймона Сэйнт Муна, получающего те письма и серебряный кинжал, возможно сразу спустя несколько недель, после того, как его жена умерла — несколько недель это слишком поздно. Я представила его горе при обнаружении того, что это родной брат Катарины убил ее, его гнев от осознания того, что он, возможно, мог предотвратить ее

смерть — если бы они получили эти письма раньше. Я представила сына Катарин, Дони, взращенного с наследством смерти его матери.

Это был Саймон или Дони, кто преступил к уничтожению оборотней первым?

По некоторым причинам, я думаю, что это был Дони. Он, должно быть, передал этот серебряный кинжал для исполнения миссии своему сыну, который передал своему, и так далее в течение многих лет, пока кинжал не достался Дону Муни — последнему из Сэйнт Мунов. Но Дон отличался от других: умственно отсталый, один в целом мире, только, нож и истории его дедушки. Он умер, пытаясь, стать героем, как его предки. Он умер прежде, чем у меня был шанс отблагодарить его за то, что он пытался спасти меня — прежде, чем я успела сказать ему, что простила его за то, что он причинял моему отцу боль все эти годы.

"Ты тоже должен быть здесь," сказала я, и поместила крошечного деревянного ангела рядом с Габриэлем в снегу. Это казался намного лучшим мемориалом для моего друга, чем быть посаженным на поле как брюква или луковица тюльпана.

"Ты — герой."

"Люди подумают, что ты сумасшедшая, если будешь продолжать говорить с неодушевленными предметами."

Я чуть не упала, когда поворачивалась к голосу позади меня.

И там был он. Он сидел, на каменной скамье, где я впервые держала его руку.

"Даниэль!" Я побежала к нему и обвила свои руки вокруг его шеи.

"Стоп." Он вздрогнул.

Я заметила бандаж на его горле, и ослабила свою хватку.

"Они сказали, что ты уехал. Они сказали, что ты встал и ушел вовремя их пересмены. Я думала, что никогда больше тебя не увижу."

"Но ты приехала сюда?"

"Я надеялась… Я надеялась, что ты тоже сюда придешь."

Даниэль поцеловал меня в лоб. "Я сказал тебе, что останусь до тех пор, пока буду нужен тебе." Он улыбнулся, все еще криво, но коварно. "Или я взял тебя нанести удар мне в сердце, чтобы ты потом могла разбить его?"

"Заткнись!" Я ударила кулаком его в плечо.

"Ой."

"Извини." Я взяла его руки в свои. "Я не делала этого, чтобы причинить тебе боль," сказала я, вспоминая ту ночь в приходе. "Я сделала это, потому что обещала спасти тебя."

"Я знаю." Он сжал мою руку. "И ты сделала это."

Я посмотрел на бандаж на его шее, синяки на челюсти — раны, которые он не мог больше сам излечить. Я поцеловала царапины на его руке. Запах его запекшейся крови не заставил меня корчиться, как я думала.

"Есть одна вещь, которую я не понимаю." Я положила свою голову на его плечо. "Почему волк не взял меня, когда я нанесла удар тебе?"

Даниэль повернул свое лицо ко мне. Он смотрел в мои глаза. Они были настолько яркими и глубокими, заполнены его собственным личным светом, не просто простое отражение луны. "Это — то, что ты думала? То, что ты станешь оборотнем, если спасешь меня?" Его глаза блестели, но только от слез.

"Да. Я была укушена. Волк был во мне. Я думала, если убью тебя- то это даст ему контроль надо мной. Ты сказал, что хищный акт делает это…"

"Грейс." Даниэль взял мое лицо в свои ладони. "То, что ты сделала, не было хищным. Это был акт любви. Вот почему я все еще живой". Он улыбнулся. "Я ушел, чтобы встретиться с Габриэлем. Именно поэтому я покинул больницу. Он приехал сюда, чтобы привести лунный камень для твоего брата, и я хотел повидаться с ним прежде, чем он уедет. Я должен был знать, почему я выжил. Грейси, Габриэль сказал, что я первый — единственный — Урбат, который получил лечение и выжил. Он сказал, что только последний дар любви мог

освободить мою душу… и предоставить мне мою жизнь". Он поцеловал меня в щеку. "Я понимаю теперь. Ты дала мне этот последний дар. Ты думала, что станешь оборотнем, если спасешь меня, и все же сделала это. Ты готова была обменять себя на меня. Не существует большего подарка…" Он наклонился и поцеловал меня в губы. Я отстранилась.

"Что? Что случилось?"

"Но волк находится во мне. Мои раны зажили так быстро…, и я чувствую себя сильнее. Я чувствую, что все мне сейчас под силу". Я закусила свою губу. "Волк овладеет мною когда-нибудь. Волк, в конечном счете, забирает всех?"

"Нет, Грейс. Не всех."

"Но Габриэль, он написал, что люди, которые были укушены, поддавались волку быстрее. Я имею в виду, он был монахом, и все же он изменился за несколько дней. Какие могут быть шансы у меня?"

"Он был окружен резней войны. Ты нет. Ты окружена людьми, которые любят тебя. Люди, которые могут держать тебя на земле."

"Но у Джуда было все, то же самое. Он был одним из лучших людей, которых я когда-либо знала, и он так быстро обратился. Я не так хороша, как он."

"Джуд был хорошим. Но он позволил своему страху, и ревности добраться до себя". Даниэль пожал плечами. "'Страх приводит гнев. Гнев ведет ненависть. Ненависть приводит к темной стороне. '"

Я подняла бровь и сдержала желание ударить кулаком в его травмированную руку.

"Что?" Даниэль поднял свои руки. "Разве ты не была там, когда мы однажды летом пятьдесят три раза смотрели Звездные войны".

"Пятьдесят четыре. Джуд и я остались до двух утра, чтобы досмотреть Возвращение Джедая после того, как ты уснул ночью. Я попыталась приготовить попкорн в карамели и почти сожгла дом дотла. Джуд взял вину на себя…"

Мой голос дрогнул. Так больно вспоминать о Джуде, о том, каким он был. "Я надеюсь, что Джуд знает, что если он…, когда-нибудь вернется… Я буду рядом."

"Тогда пусть это будет твоим якорем," сказал Даниэль. "Оставайся сильной, чтобы быть для него благодатью, когда он будет нуждаться в тебе."

Он провел пальцами по моей щеке, вытирая одинокую слезу. "И тебе не придется проходить через это в одиночку. У тебя есть я". Он сунул руку в карман и что-то вытащил.

"И у тебя есть это." Он раскрыл свою ладонь и протянул осколок черного камня. Это был его лунный камень, сломанный пополам.

Я взяла его. Он был теплее, чем в прошлый раз, когда я касалась его, пульсируя энергией, которую я никогда раньше не замечала. Это была надежда.

"Я думал, что никогда не найду его в снегу," сказал он. "Мне пришлось долго его искать без своих способностей."

"Ты уверен, что хочешь, чтобы это было у меня? Это твое."

"Я в нем больше не нуждаюсь," сказал Даниэль, и слегка приподнял мой подбородок.

Он поцеловал меня нежно в губы, с теплотой и любовью. Потом его губы разошлись, и он поцеловал меня глубоким страстным поцелуем — предоставляя мне все, что сдерживал раньше. Я растворилась в нем, отпуская себя, чувствуя себя свободно и легко, как тогда когда мы бежали в лесу.