Кэми Гарсия - Прекрасные создания

— Тебе предоставлен выбор, потому что ты моя дочь, второй Созидатель, рожденный в семье Дюкейн. Пусть я Разрушитель теперь, но я была рождена первым Созидателем в нашей семье.

Сарафина замолчала ненадолго, затем повторила стихотворение:

Первому суждено Темным стать

Второму дается шанс выбирать

— Я не понимаю, — ее ноги подкосились, и Лена опустилась на колени в лужу грязи в высокой траве, ее длинные черные волосы облепили лицо.

— У тебя всегда был выбор. И твой дядя всегда знал об этом.

— Я не верю тебе! — Лена вскинула руки. И куски земли, вырвавшись вместе с травой, вихрем закружились в воздухе. Я заслонил глаза, так как комки грязи и камни полетели в нас со всех сторон.

Я старался перекричать завывания ветра, но Лена едва могла меня слышать.

— Лена, не слушай ее. Она — Темная. Ее никто не волнует, кроме нее самой. Ты же сама мне это говорила.

— Зачем дяде Мэйкону скрывать от меня правду? — она смотрела прямо на меня, будто только я знал ответ на этот вопрос. Но я не знал. Я ничего не мог сказать.

Сгоряча Лена топнула ногой перед собой. Земля задрожала, и подо мной прокатилась волна. Впервые за все время Гатлин потрясло землетрясение. Сарафина улыбнулась. Она понимала, что Лена теряет контроль, а, следовательно, она выигрывает. В небе над нашими головами бушевала гроза.

— Достаточно, Сарафина! — голос Мэйкона эхом раздался через все поле. Он появился из ниоткуда. — Оставь мою племянницу в покое.

Этой ночью в свете луны он выглядел иначе. Он менее походил на человека, чем на то, чем он, в сущности, являлся. Что-то потустороннее. Его лицо казалось более молодым и ровным. Готовым к сражению.

— Это ты о моей дочери? Той самой, что ты украл у меня? — Сарафина выпрямилась и стала разминать пальцы, как солдат, проверяющий свой арсенал перед боем.

— Будто она когда-нибудь для тебя что-то значила, — Мэйкон был невозмутим. Он одернул свой пиджак, как всегда безупречно чистый. Позади него из кустов выпрыгнул Страшила, будто бежал всю дорогу, чтобы поспеть за ним. Сегодня Страшила выглядел в точности тем, кем он являлся — громадным волком.

— Мэйкон. Я польщена подобным вниманием к своей персоне, за исключением того, что я, кажется, пропустила вечеринку. Шестнадцатилетие моей родной дочери. Но ничего. Ведь сегодня еще намечается Призвание. У нас есть еще пара часов, и я ни за что на свете не пропущу это.

— Тогда полагаю, ты будешь разочарована, поскольку ты не приглашена.

— Жаль. Ведь я уже кое-кого сама пригласила, и он до смерти хочет тебя видеть.

Она улыбнулась и махнула рукой. Так же быстро как до этого материализовался Мэйкон, появился другой мужчина, облокотившись на ствол ивы, где всего секунду назад никого не было.

— Хантинг? Откуда она тебя откопала?

Он выглядел как Мэйкон, только чуточку выше и моложе, с зализанными назад черными волосами и такой же бледной кожей. Но если Мэйкон напоминал южного джентльмена из другого времени, то этот мужчина выглядел агрессивно-стильным. Одетый во все черное, в свитере, джинсах и кожаной куртке, он больше походил на кинозвезду с обложки бульварной газетенки, чем на Кэри Гранта Мэйкона. Но одно было очевидно. Он тоже был Инкубом, но — если так можно выразиться — не добрым. Чем бы ни был Мэйкон, Хантинг был чем-то другим.

На лице Хантинга появилось нечто, что должно было сойти за улыбку. Он начал ходить вокруг Мэйкона кругами.

— Брат. Сколько лет, сколько зим.

Мэйкон не улыбнулся в ответ.

— Не так уж и долго. Я не удивлен, что ты связался с кем-то вроде нее.

Хантинг засмеялся, громко и небрежно:

— А с кем еще мне, по-твоему, связываться? Со своркой Светлых, как ты? Это же нелепо. Смешна сама мысль о том, что ты можешь избавиться от своей сущности. От нашего семейного наследия.

— Я сделал выбор, Хантинг.

— Выбор? Ты так это называешь? — Хантинг засмеялся, подбираясь к Мэйкону все ближе. — Это иллюзия. Ты не можешь выбирать, кем тебе быть, Брат . Ты — Инкуб. И независимо от того, питаешься ты кровью или нет, ты — Создание Тьмы.

— Дядя Мэйкон, это правда — то, что она сказала? — Лену не интересовало небольшое воссоединение Мэйкона и Хантинга.

Сарафина визгливо рассмеялась.

— Хотя бы раз в жизни, Мэйкон, скажи девочке правду.

Мэйкон одарил ее строптивым взглядом.

— Лена, все не так просто.

— Но это правда? У меня есть выбор? — ее мокрые спутавшиеся волосы липли к лицу. Мэйкон и Хантинг, конечно же, были абсолютно сухими. Хантинг улыбнулся и зажег сигарету. Он наслаждался происходящим.

— Дядя Мэйкон. Это правда? — взмолилась Лена.

Мэйкон устремил на Лену свой рассерженный взгляд и затем отвернулся.

— Да, у тебя есть выбор, Лена, сложный выбор. Выбор со смертельными последствиями.

В одно мгновение дождь прекратился. Ветер исчез. Если это ураган, то мы в самом его эпицентре. Все ее эмоции перемешались. Я понимал, что она сейчас чувствует, даже не слыша ее голоса у себя в голове. Радость от того, что она, наконец, получила то, чего желала больше всего на свете — право выбирать свою судьбу. Злость от того, что потеряла единственного человека, которому всегда доверяла.

Лена смотрела на Мэйкона, будто видела его впервые. Я видел, как тьма вползает в черты ее лица.

— Почему ты не сказал мне? Всю свою жизнь я жила в страхе того, что могу стать Темной, — раздался новый удар грома, и капли дождя, словно слезы, забарабанили по земле. Но Лена не плакала, она была в ярости.

— У тебя есть выбор, Лена. Но так же есть последствия этого выбора. Последствия, которых ты не могла понять, будучи ребенком. Ты и сейчас не сможешь их до конца осознать. Однако каждый день своей жизни, еще даже до того как ты родилась, я размышлял над ними. И как твоя дорогая матушка знает, условия этой сделки были определены задолго до этого.

— Какие последствия? — Лена скептически посмотрела на Сарафину. Осторожно. Будто показывая свою открытость для новых возможностей. Я знал, о чем она думает. Раз она не может доверять Мэйкону, раз он все это время скрывал от нее такой секрет, то, возможно, мать говорила правду.

Я должен заставить ее услышать меня.

Не слушай ее! Лена! Ей нельзя верить…

Но в ответ тишина. В присутствии Сарафины наша связь не работала. Будто она разорвала телефонный провод между нами.

— Лена, возможно, ты не сможешь до конца понять суть выбора, который ты должна сделать. Того, что стоит на кону.

Из накрапывающих слез дождь превратился в плачущий ливень.

— Неужели ты веришь ему. После всей этой лжи, — Сарафина бросила убийственный взгляд на Мэйкона и повернулась к Лене. — Хотела бы я, чтобы у нас было больше времени поговорить, Лена. Но ты должна сделать Выбор, а я обязана пояснить его цену. Действительно, есть последствия, твой дядя не врал об этом, — она сделала паузу. — Если ты выберешь Темную сторону, все Светлые Маги в нашей семье умрут.