Райчел Мид - Рожденная Штормом

В какой-то момент, я перегнулась через барную стойку, возвращая пустую бутылку. Футболка на спине задралась, и я вдруг почувствовала, как Кийо провел кончиками пальцев по моей оголившейся пояснице. Я вздрогнула — в том месте, где он меня коснулся проскочила искра.

— Я снова буду откровенен, — тихо сказал Кийо, — мне нравится эта татуировка. Очень. Любишь фиалки?

Я утвердительно кивнула и откинулась на стуле, но руку он не убрал. Эта татуировка покрывала всю поясницу и выглядела как цепочка фиалок с листочками. Б ольшая часть цветов находилась на копчике, и по краям было несколько завитушек, практически выходивших на бедра.

— Фиалка для меня, своего рода, цветок-покровитель, — пояснила я, — из-за цвета моих глаз.

Кийо наклонился к моему лицу, и я почти перестала дышать, от того как близко оказались его губы.

— Ух ты! Ты права. Я никогда не видел глаз такого цвета.

— У меня есть еще три.

— Глаза?

— Татуировки.

В его глазах загорелось любопытство:

— Где?

— Они под футболкой. — Я помедлила. — Ты что-нибудь знаешь о греческой мифологии?

Кийо согласно кивнул. Образованный. Еще немного и я влюблюсь.

Я коснулась своей правой руки повыше локтя, в том месте, где татуировку скрывал рукав футболки.

— Здесь у меня зеленая змея, обвивающаяся вокруг руки. Это символ Гекаты, богини магии и луны.

Я только промолчала, что Геката охраняет проход между мирами. Именно она управляет переходами в Иной мир. Этот символ связывал меня с богиней, облегчая перемещения между мирами, и в случае необходимости я могла рассчитывать на ее помощь.

Я перешла к левой руке:

— А здесь — бабочка, ее крылья обхватывают руку, соприкасаясь с внутренней стороны. Одно крыло черное, другое белое.

— Психея? — предположил Кийо.

— Почти угадал. — И не соврал про знание мифологии. Богиня Психея была олицетворением души, которую в мифологии изображали в виде бабочки. — Но это Персефона.

Кийо знающе кивнул:

— Наполовину черная, наполовину белая. Половину жизни она проводит в этом мире, а половину в Царстве Мертвых.

Очень похоже на мою собственную жизнь. Персефона была проводником в мир смерти. Сама я там не бывала, но взывала к богине, отправляя в ее царство других.

— Она богиня темной стороны луны. А здесь, — я постучала пальцем по спине, чуть пониже шеи, — луна, и на ней контур женского лица. Это Селена, богиня полной луны.

В темных глазах Кийо стоял вопрос.

— А почему не более традиционная богиня луны? Диана, например?

Я не знала как ответить. Как ни крути, а Диана подходила для тех же целей. Она, как и Селена, была привязана к человеческому миру и могла поддерживать мою связь с этим миром, пока я в ней нуждалась.

— Просто, остальные мои богини… одиноки. Даже Персефона, пускай технически она и замужем. Диана — девственница, она тоже одинока. Но Селена… даже если сейчас она и не такая известная, то она более дружелюбная. Раскованная. Отзывчивая и опытная. Поэтому я выбрала ее. Просто не вижу ничего хорошего в том, чтобы быть отмеченной тремя одинокими богинями.

— А как насчет тебя, Евгения? Ты одинока? — Голос Кийо был томным, а в темных глазах можно было утонуть. Их цвет был похож на шоколад. А как вы помните, шоколад — это афродизиак.

— Разве не все мы одиноки? — спросила я с грустной улыбкой.

— Да. Так или иначе, все мы одиноки, и не важно, что там говориться в песнях или счастливых историях, мы сами решаем с кем нам быть одинокими.

— Вот поэтому я и пришла сюда, понимаешь? Чтобы насладиться одиночеством среди других людей. В толпе ты становишься невидимкой. Это безопасно.

Кийо оглядел гудящее, двигающееся море людей в баре, стеной окружавшее нас. Все эти люди одновременно и были тут, и не были.

— Да. Я тебя понимаю.

— Может и ты здесь по той же причине?

Взгляд Кийо стал чуть менее сексуальным и чуть более задумчивым.

— Я в этом не уверен. Мне кажется, я оказался здесь именно из-за тебя.

Быстрый ответ не приходил на ум, и принялась с удвоенной силой крутить бутылку пива в руках. Бармен спросил, хочу ли я еще, на что я отрицательно покачала головой.

Кийо вернул мое внимание, тронув за плечо.

— Потанцуем?

Если память мне не изменяет, я не танцевала с тех пор как закончила школу, но какая-то сила заставила меня согласиться. Мы смешались с толпой весьма посредственных танцоров. Б ольшая часть которых, просто бессмысленно дергалась под быструю рок-музыку, которую я никогда раньше не слышала. Мы с Кийо были не намного лучше. Но стоило начаться медленной песне, как он сразу притянул меня к себе, так близко, как только возможно между двумя людьми. Ну, почти так же близко.

Я не могла припомнить ни одного случая, когда в последний раз едва знакомый мне парень вызывал у меня такое сильное желание, никого, кого бы я действительно хотела, а не просто того, кто сам шел в руки. Всем телом я ощущала его крепкую и безупречную фигуру, и мечтала о том, как можно продлить этот контакт. Я уже представляла его голым, воображая, на что это будет похоже, когда его член будет двигаться во мне. Да что это со мной!? Моя фантазия настолько разыгралась, что я испугалась, как бы все мои чувства не отразились у меня на лице. Поэтому когда он скользнул рукой к моему затылку и наклонился поцеловать, я совсем не возражала. Это не был целомудренный поцелуй. Этот поцелуй подразумевал продолжение, один из тех поцелуев, которые говорят: «я хочу попробовать тебя всю и услышать, как лежа подо мной, ты будешь кричать мое имя». На самом деле, так откровенно я на публике раньше не целовалась, тем более в общественном месте, но чем-то не правильным мне это сейчас не казалось; поцелуй захватил нас, губы исследовали, языки сплетались.

Но когда другая его рука легла на мою грудь, я все же возмутилась. — Эй, — сказала я, разрывая поцелуй, — здесь же полно народу. — Забавно, еще минуту назад, меня это мало волновало.

Кийо стал целовать меня в шею, чуть пониже уха, и когда заговорил, его теплое дыхание согрело мне кожу.

— Люди заметят, только если ты сама будешь раздувать из этого проблему.

Я позволила ему снова поцеловать меня и промолчала о его руке, продолжившей гладить мою грудь, и дразнить сосок, который уже превратился в тугую бусинку. Другой рукой он скользнул вниз к моей попке и притянул меня к своим бедрам, позволяя мне почувствовать, какое богатство скрыто у него под джинсами. Тот факт, что мы проделывали это на публике, вдруг сделал все ощущения намного острее и сексуальнее. Дрожа, я снова прервала поцелуй и судорожно вздохнула. Только на этот раз, это было не от излишней стыдливости, а из-за нужды. Я вдруг почувствовала срочную и почти мучительную необходимость в Кийо.