Людмила Сурская - Шумеры

— Поспи. Сон всегда лучше, чем бессонница. На тебе лица нет. Что ж такое с тобой должно было случиться, солнце моё?

— А на что похоже? — простонала слезами она.

— Боюсь даже предположить…. Вроде, как изнасиловали… — предположила Надя.

— Хуже, — вяло проговорила она.

Та всплеснула руками и побелела.

— Бог мой, подруга…

— Тело насилуют, ерунда. Вот когда душу — это конец.

Поняв о чём она, та прижала её к себе.

— Не надо так…

— Оставь меня. Я отлежусь. — Уткнулась она в подушку и заплакала.

— Зачем же ты держалась и мучилась целый день. Плачь, плачь, легче станет.

Лю знала, что болезни возникают из-за сгустков негативной энергии. Так учили мудрецы. Она разрушает биоэнергетическую оболочку человека сначала на астральном, а потом на физическом уровне. Но ничего со своими обидами не могла поделать. Чтобы очистить биополе придётся, пользуясь теорией мудрецов медитировать "Полёт к Ра"". Она быстро этому научилась в храме у жрецов. Всё проще простого. Концентрируя сознание на нарисованной точке чистого листка бумаги. Лучше при ярком солнце, в тишине и на свежем воздухе. Она сидит какое-то время, ровно дыша, а потом переносит тот листок на дерево недалеко от себя и, собирая внимание в пучок на точке, опять сидит. Представляя поток собственных мыслей, который начинается в голове и вливается в эту точку. Воображает, что поток становится всё меньше, последние его капли исчезают в этой точке. И она становится легка и свободна. После окончания три раза глубоко вздохнув и выдохнув, просто сидит, глядя в небо. Если нет под рукой бумаги, использует яркую головку цветка. Она непременно это сделает завтра, выехав за город. И ей будет легче. А сегодня надо пережить и перетерпеть эту боль. Глаза выхватили мирно тюкающие ходики на стене. "Пусть идут часы — это двигает вперёд время, а время, как весенняя вода уносит не только зимний снег, но и всю накопившуюся за зиму грязь, заберёт с собой все мои горести".

Лю закрыла глаза. "Уж лучше смотреть чужую, давно пробушевавшую над планетой жизнь, чем рвать сердце своей…" А Ангел, услышав её, опять понёс в Шумер. Только не в край её родины, а в те места, где копались археологи, извлекая глиняные таблички и радуясь каждой находке. Там тоже, оказывается, как и в современное время, были нерадивые трудные дети. Пропускали школу и шатались по улицам. Она заглянула в один дом и была поражена. Вот писец воспитывает своего сына. Читая ему нотации и заставляя повторить сказанное. Отец рассказывает ему, что такое хорошо и что такое плохо, стараясь направить чадо на правильную дорожку. Жалеет о том, что он не идёт по его стопам и желает, чтоб сын превзошёл детей друзей и своих родственников. "Господи, как напоминает наше время", — удивилась Лю. — "У них были даже школьные сумки. Что он там так жарко ему говорит" "Ты бродячий без дела по людным площадям, хотел бы ты достигнуть успеха? Тогда оглянись на поколения, что были до тебя. Ступай в школу, это принесёт тебе благо… Ни разу в жизни не сказал я тебе: Ступай работать, помогай мне! Другие подобные тебе работают. Помогают своим родителям". Ничего не прибавить и не убавить. Воспитательный процесс почти не пострадал. "Почему в Шумере молчала история?" — спросила она у Ангела. — "Историю надо с чего-то начинать. И это должна быть правда. Шумеры не могли это себе позволить. Не писать же о гибели цивилизации и выходе шумеров из этой катастрофы. Сейчас вы земляне, "земы" и ваша планета называется Земля, а тогда в первом заходе, она имела другое название- Шу, и жители её назывались шумерами. Вот поэтому у шумеров и нет истории". — Она поняла кивнув. В том поколении в Месопотамии, носителями тайны и правды были только жрецы, а они не собирались делиться. Если что-то дошло, то только по легендам, плачам, гимнам и поговоркам". — "Примерно так. Они описывали то, что происходило на их глазах и не лезли в табу прошлого. Так ты можешь взять табличку и прочитать про пограничную войну между Лагашем и Уммой, или позднее борьбу Лагаша с верховным правителем города Забалам, например, — согласился Ангел, взмахнув крылом. — Почему шумеры Месопотамии поклонялись богу Энлиль, а на родине они ценили больше Ан и Инанну? Энлиль жестокий бог низа, можно сказать подземелья и они его боялись. Это были уже не те шумеры, что на родных полях, где царил мир и культ "сына неба" Ан, да правила любовь Инанны. У шумер вселенная делилась на Ан-Ки. То есть небо-земля и между ними лиль- дух, воздух. Отсюда и плясали. Даже шумеры Духречья не сомневались, что существует целый пантеон живых существ похожих на людей, однако бессмертных и наделённых сверхчеловеческим могуществом, которое не зримо управляют ходом мироздания по непреложному плану, в соответствии с незыблемыми законами. У них было семь главных богов. Но кое — что до них дошло с родины, смотри Лю, как они объясняют сотворение Земли: 1. Вначале был первозданный океан. 2. Первозданный океан породил космическую гору, состоящую из земли объединённую с небом. 3. Небо и Земля породили Воздух. 4. Воздух отделил Небо от Земли, и он же унёс Землю от Неба, что способствовало нарождению живого и растительного мира на Земле". "Действительно интересно, — засмеялась Лю. — Я читала табличку с их мифом описания рождения луны, то подумала, что если отбросить литературный налёт и подойти к этому тексту проще, то получается, родилась она при столкновении небесного тела врезавшегося в глубину и расколовшего землю. То, что выбухнуло потом из недр и стало луной". "Хочешь посмотреть их поговорки?" — обернулся к ней Ангел. "Смотри: Не переспав, не забеременеешь. Не поев, не разжиреешь. Всё равно умрём — давай всё растратим!" "Действительно интересно, ты меня развлёк. Мне было так плохо". — Тяжело вздохнула она. "Тебе только кажется", — улыбнулся Ангел, возвращая её на подушку.

Эдик караулил её у квартиры, причём у того самого соседа Пашки, с которым чуть не подрались на площадке. Но она не пришла ночевать. Пашка достал бутылку водки, а его матушка собрала на стол закуски. И они просидели за мужским разговором до полночи. Напившись, Эд остался ночевать у него. А утром, сгоняв в офис, нашёл на рабочем столе начальника отдела телефон Садовниковой и, дозвонившись до той, придумал историю, про срочные нужные от Люды документы. Но Лидия Михайловна заверила его, что у неё её нет. Мол, выходной день, мало ли где её носит. Попробуй теперь найди. Тогда он попросил обзвонить подруг: Катю и Аню, но и те ничем не порадовали. Других Садовникова не знала.

— Эдуард Алексеевич, возможно, вам её так запросто и не найти.

— Да?! Из каких источников такое умозаключение?

— У неё появился какой-то таинственный друг, вполне возможно, она у него.