Кимберли Дертинг - Зов смерти

За ужином сидели все вместе — она, ее родители и Джей. Все тщательно старались избегать темы, омрачавшей мысли, — человека, преследовавшего Виолет, до сих пор не могут найти. Виолет радовалась, что они не обсуждают это: казалось, что, если не говорить об этих страшных событиях вслух, они хотя бы немного сотрутся из памяти. Она понимала, что это глупо, ведь она все еще хромала и опиралась на костыли — одно только это не давало забыть о произошедшем.

Но при этом страшилась собрать свои разрозненные опасения в одно целое. Однако проблема все равно не исчезала, как бы Виолет ни старалась убежать от нее. Вопрос, станет ли и дальше этот человек преследовать ее, посещал ее все чаще и чаще по мере того, как поиски все дальше заходили в тупик, а полиция и даже ФБР ничего не могли предпринять.

Джей уехал уже поздним вечером, Виолет, измученная опасениями, наконец опустилась на свою кровать. Она пыталась всеми силами убедить себя, что действительно оказалась в дурное время в дурном месте, как и те, другие девочки.

Так почему же ей никак не удается отделаться от мысли, что это вовсе не совпадение? Что он оказался там не случайно? Что именно она была причиной, заставившей его рыскать в темном лесу? Что он ждал именно ее?

Она вскочила и еще раз проверила, закрыто ли окно. Удостоверившись, что оно закрыто, бросила взгляд вниз и увидела офицера полиции в машине. Тот откинулся на спинку сиденья — его рабочий день только начался.

Двумя прыжками она добралась до кровати и попыталась встать на больную ногу — только чтобы с досадой обнаружить, та все еще отказывается ей служить. Виолет упала на кровать от мучительной острой боли.

Уже в постели она продолжала отгонять эти мысли, превратившиеся в зловещий сон. Во сне она опять бежала. Все тот же таинственный преследователь, безликий охотник, с беспощадным упорством гнался за ней, находя, где бы она ни спряталась. Все попытки скрыться от него были тщетны. И ничто его не останавливало.

Виолет в панике проснулась среди ночи, ужас сдавил ей грудь. Она встала и снова подошла к окну. Оно по-прежнему было закрыто, полицейский все так же сидел в машине. Виолет успокаивала себя мыслью, что это был всего лишь сон. И что преследователь без лица не может вечно быть неуловимым — его в любом случае рано или поздно схватят.

Но пока этого не произошло, она будет бояться закрывать глаза.

Следующие несколько дней оказались очень тяжелыми. Виолет как лунатичка бродила по школе, а ночью не переставая боролась со сном. Это напряжение невозможно было скрыть от Джея, который понял, что гнетет ее, еще до того, как она решилась сказать об этом вслух.

— Ты же знаешь, что они найдут его, верно? — сказал он однажды.

— Да, конечно, — ответила она, сама понимая, что говорит слишком бодро, слишком поспешно — слишком неискренне.

Его голос был серьезным и обеспокоенным.

— Правда? Мне кажется, ты встревожена этим сильнее, чем хочешь, чтобы я подумал. Мне кажется, тебе страшно, Ви.

Виолет не понравилось, что он так легко догадался. Казалось, ей удается делать вид, что все в порядке, а оказывается, ее по-прежнему можно читать, как книгу. Интересно, а родители так же быстро догадались о ее страхах?

— Я знаю, — повторила она, словно признавая свое поражение. — Но я не могу перестать думать об этом — о нем . Мне было так страшно, Джей. Если бы ты не пришел туда за мной… — Она умолкла, боясь даже представить, что бы тогда произошло в лесу, где, кроме нее и того человека, не было ни души.

Джей сжал зубы — эта мысль была невыносима и для него тоже, — но продолжил спокойным голосом:

— Я знаю, что ты боишься. Но его поймают , а пока этого не случилось, я глаз с тебя не спущу. Никто не допустит, чтобы с тобой произошло что-то плохое. — Он не произнес этого вслух, но Виолет явственно услышала недосказанное «снова» .

Слушать эти слова поддержки было приятно. Они дарили уверенность: она не одна.

— Все в порядке. Просто я начинаю уставать от этого заточения в четырех стенах и от усиленной охраны. Это сидение взаперти просто сводит меня с ума, — попыталась она объяснить свое мрачное настроение. — А в выходные встреча выпускников и бал. Сидеть дома, когда все остальные будут веселиться… какой ужас.

Его реакция оказалась совсем не такой, как предполагала Виолет. Она ожидала слов утешения или обещаний остаться дома вместе с ней. Но он вдруг улыбнулся. Своей особенной улыбкой — уголком рта, — означающей, что он знает что-то, о чем неизвестно ей.

— В чем дело? — вскинулась она.

Он усмехнулся. Определенно, он что-то от нее скрывает.

— А ну говори! — потребовала Виолет, сердито глядя на него.

— Ну не знаю, — протянул он, дразня ее, — заслужила ли ты это…

Она стукнула его по руке в нетерпении:

— Ну пожалуйста. Скажи.

Он рассмеялся:

— Ладно, сдаюсь, сдаюсь. Злюка! — Он потер место удара, притворяясь, что ему очень больно. — Что, если я скажу… — он умолк, заставляя ее изнывать от нетерпения и вглядываться ему в лицо, на котором уже сияла обычная улыбка, — что мы с тобой все же пойдем на бал?

Виолет потеряла дар речи. Вот уж это услышать она никак не ожидала.

— Пойдем, как же! Меня и в школу-то еле отпускают, какой там бал!

— Да, ты права. Родители не хотят тебя отпускать, но мы с ними говорили об этом, и даже твой дядя Стивен помог мне убедить их. Конечно, о матче не может быть и речи — там слишком людно и вход открыт для всех. Но бал-то будет в школе, в спортзале. Туда пускают только учеников и тех, кого они пригласили. Твой дядя сказал, что уже решил усилить там охрану. При условии, что я пообещаю ни на минуту не спускать с тебя глаз — а я это обещаю, — сказал он таким тоном, что стало ясно — он имеет в виду вовсе не ее безопасность. Виолет почувствовала, что краснеет. — Вот при таких условиях они согласны тебя отпустить.

Она посмотрела на лодыжку, в два слоя завернутую в эластичный бинт.

— Но я же не смогу танцевать, — удрученно вздохнула она.

Он погладил пальцем ее подбородок и приподнял его, чтобы их взгляды встретились:

— А мне все равно, будем ли мы танцевать. Я просто хочу, чтобы моя девушка, — ударение на последнем слове заставило ее кожу покрыться мурашками, и она улыбнулась ему, — пошла со мной на бал.

Несколько долгих, безумно волнующих мгновений они не сводили друг с друга глаз, и слова были не нужны. Виолет первая нарушила волшебство.

— Там будет Лиззи, — заявила она тоном, в котором не было ни капли истинной ревности.

Джей покачал головой, все еще пристально глядя на нее:

— Я даже не замечу, что она там. Я ведь не смогу отвести от тебя глаз.

Виолет порадовалась, что сидит, потому что от его слов накатывала слабость и подгибались колени. Уголки ее губ поползли вверх.