Райчел Мид - Тени суккуба

Я поймала платье в слабой претензии на скромность, но уже тогда, когда оно практически упало на пол. Рядом послышался еще один сердитый возглас Романа.

Я повернулась лицом к Гэвину, держа платье перед собой так, что моя грудь была полностью открыта. Его взгляд был просто прикован к ней и я на мгновение открыла все остальное, как бы пытаясь понять, на что же он смотрит.

— Ох, блин. Я вся мокрая. У тебя есть полотенце? Не хочу намочить футболку.

— Ээ… что? Да…

На предельной скорости он рванул в ванную и вернулся оттуда с небольшим полотенцем для рук. Я решила больше не искать подходящий повод и просто сделала шаг вперед, надеясь, что он достаточно сообразителен, чтобы принять мое предложение.

И он его принял. Сначала нерешительно и медленно он водил полотенцем по моей груди, не решаясь оторваться, хотя она была уже сухая. Он двинулся ниже, к моему животу, с которым разделался довольно быстро, и перешел к бедрам и ягодицам. Прошло довольно много времени до момента, как мое мокрое платье упало на пол, и я услужливо стянула свои стринги, чтобы он мог добраться до всего остального. Ему пришлось встать на колени, чтобы заняться внутренней поверхностью моих бедер, и я услышала, как он пробормотал:

— Бог ты мой.

Я не была уверена, относилось ли это к самой ситуации, в которой он оказался, или к тому, что его девушка не была бразильянкой.

— У тебя классные руки, — промурлыкала я.

— С-спасибо, — бессмысленно ответил он. Он только что покончил с моими ногами и остановился. Я взяла полотенце и швырнула его на кровать. Взяв его руку своей, я засунула ее между своих бедер.

— Реально классные, — сказала я еще более низким голосом. — Длинные пальцы…

Я ввела пару его пальцев внутрь себя и, клянусь, его дыхание перехватило еще сильнее, чем мое. Через несколько движений ему уже не нужна была моя помощь и он стал двигать пальцами уже самостоятельно. Я оперлась на него с таким стоном, как будто это был самый невероятный опыт в моей жизни. Внутри у меня было еще влажней, чем снаружи, и единственное сопротивление, которое он встретил, было то, как я сжимала его внутри.

Перегнувшись через его руку, я расстегнула его штаны и стянула их одним движением. Его эрекция выражала мне его полную готовность. Наверно, он был в таком состоянии с того момента, как я показалась в дверях. Схватив его за рубашку, я потянула его к кровати.

— Еще, — застонала я, распластавшись перед ним. — Я хочу почувствовать все остальное.

Он вынул свою руку, находившуюся во мне, и лег на меня. Он раздвинул мои бедра и вошел в меня с такой силой, разительно отличавшейся от его недавней робости. Вообще-то, на его лице также не осталось и тени нервозности. Он был переполнен пылом и желанием, всхрапывая каждый раз, когда входил в меня.

— Сильнее, — сказала я ему, подарив ему открытый, страстный взгляд. — Я хочу сильнее.

Он послушался, увеличивая скорость и силу. Так продолжалось примерно минуту, потом он поднялся на колени. Он развел мои ноги далеко друг от друга, держа их коленями к низу и вошел. Новое положение позволяло ему глубже проникать, и я воскликнула, выражая свое одобрение, убеждая его сделать снова сильнее и сильнее.

Я почувствовала, как его жизненная энергия постепенно начала течь в меня. Ее было приличное количество, и я чувствовала себя восхитительно, ощущая как она распространяется во мне и возвращает душевные силы. С ней пришли его мысли и чувства, из которых я узнала, что он фактически никогда прежде не обманывал свою подругу… но, ох, как много раз ему хотелось. Он только на миг вспомнил о ней. Он был слишком поглощен мной, чтобы чувствовать сильную вину. Лишь на миг его обеспокоило то, что он не использовал презерватив. Он сожалел об этом, но не достаточно сильно, чтобы остановиться, тогда как я чувствовала себя хорошо.

Я позволила своим крикам перерасти в короткие вопли и почувствовала, что он все ближе и ближе к оргазму. Моя голова находилась опасно близко к спинке кровати, но грубость всего этого действа подразумевала это. У него никогда не было возможности вести себя так неистово. Он входил все сильнее и сильнее, каждый раз входя на всю длину. Энергия увеличивалась стремительно, и прежде чем он достиг пика, я решила немного вызвать чувство вины. Взамен, это заставило меня тоже почувствовать некоторую вину, но в конце концов, вина отметила душу, и это было именно тем для чего меня нанял Ад.

— Она делает так? — Я задыхалась. Он был за пол секунды до оргазма. — Твоя подруга позволяет брать ее так?

Его захлестнуло оргазмом. Он вышел из меня за секунду до этого, не из-за того, что я сказала, а потому что это было его решение проблемы с презервативом. Прерванный половой акт был ужасным методом безопасного секса, но хоть какой то. Его тело содрогнулось, и он излился на мой живот. Я ощущала его тепло на своем теле, и он находил в этом извращенное очарование.

Все же, за миг до того как это произошло, я почувствовала как мой удар попел в цель. Раньше он был настолько поглощен своим желанием, что совсем забыл о своей подруге. Мой комментарий вытолкнул ее на передний план, но не было никакой возможности, чтобы остановиться в тот момент. Я почувствовала укол вины, когда последний всплеск жизненной энергии прошел через меня.

Он откатился на спину, задыхающийся и вымотанный. Так ощущается частичная потеря жизненной силы. Теперь его чувства принадлежали только ему, будь то вина или удовольствие. Полотенце, очень кстати, было все еще на кровати, и я использовала его, чтобы вытереться. Я встала и подошла к окну, в то время как он все еще пытался отдышаться. Наверное он заснул бы через несколько минут.

— Оу, эй, — сказала я бодро. — Моя подруга уже здесь с ключом. — Я взяла промокшее платье и взялась за дверь. — Спасибо что дал мне зависнуть с тобой.

— Ты права, — сказал Роман утром, размышляя о том, что случилось с Гэйвином. — Мне это не нравится.

Я стояла в ванной, приводя в порядок свои волосы плойкой. По сравнению с переменой формы — это та еще боль на мою задницу, но мне нравилась эта проблема. Плюс я всегда могла изменить степень завивки.

— Не в первый раз, — я увидела его в зеркале, он прислонился к дверному проему. — Тебе обычно все равно.

— Это мне-то? — спросил он сухо.

— Ну, когда я с ним, это отвлекает от жалости к себе. Не то, от чего мне лучше, — призналась я. — Но держит меня… подальше от всего. И да, это не может быть противнее, чем видеть то, что делает Симона.

— Правда, но сейчас парни все время выступают. Он придет только, чтобы попросить чашку сахара, в надежде продолжить.

— Я разберусь с ним. У меня есть небольшой опыт в отшивании парней.